Страница 123 из 139
С самых первых шагов своей деятельности советское правительство поставило задачу глубокого изучения жизни малых народов Крайнего Севера и привлечения научных сил для успешного переустройства их бытия. Старое поколение наших ученых, знатоков Крайнего Севера и его населения, широко откликнулось на этот призыв. Общеизвестна выдающаяся роль в этом отношении С. В. Керцелли, В. Г. Богораза, Л. Я. Штернберга, В. И. Иохельсона, Ф. Кона, С. И. Мицкевича-Капсукас, С. А. Бутурлина и других.
Молодое советское поколение этнографов приняло непосредственное участие в работе среди народов Севера. Разнообразное участие это коснулось всех сторон жизни населения. Часто с университетской скамьи, а затем аспирантами и начинающими учеными они работали учителями в национальных школах, краеведами на культурных базах, секретарями местных советов, руководителями комитетов нового алфавита и т. д. Благодаря многолетней деятельности среди северных народностей они усвоили местные языки и приобрели глубокие знания их жизни.
Учителя школ и другие советские работники, среди которых было не мало этнографов, были первыми проводниками советского влияния на население, которые принесли ему совершенно новую культуру и просвещение.
Лингвистические работы советских ученых завершились грандиозным по своему значению результатом — созданием письменности для народов Севера. Бесписьменные на протяжении всей своей истории (лишь у некоторых было пиктографическое письмо) народы получили в начале 30-х годов свою национальную письменность. Началось массовое издание букварей, учебников, детской, юношеской, научной литературы на языках чукчей и коряков, эскимосов, тунгусов, ламутов и др. Само собою ясно громадное значение этого фактора для скорейшего и полного приобщения отсталых племен к современной социалистической культуре.
Активное участие советских исследователей в северных переписях, изучение расселения и этнических и экономических связей отдельных групп, направления их хозяйственной деятельности, внутреннего экономического строя явились в свое время необходимыми предпосылками для важнейших мер правительства по устроению жизни отсталых народностей: построению первичных Советов и интегральной кооперации, землеустройству, национальному районированию, переходу кочевников на оседлый быт. Этнографические наблюдения помогли выяснению скрытых форм эксплоатации, перевооружению промысловой техники, строительству новых коллективных форм хозяйства и т. д. Этнографические работы оказали, таким образом, большую помощь той коренной реконструкции жизни малых народностей Севера, в результате которой она приобрела современные, несравнимые с прошлым формы.
Необходимо подчеркнуть высокое качество и полевых и теоретических работ советских этнографов, унаследовавших лучшие приемы и традиции старой отечественной школы, избавившихся от ее отрицательных сторон, вооруженных новым марксистским методом, знанием туземных языков и высокой социальной целеустремленностью ученых социалистического общества.
Замечательные успехи освоения Крайнего Севера и национального строительства у его отсталых народностей наглядно видны на примере Колымского края, столь ярко описанного Врангелем и Матюшкиным.
Далекая и глухая Колыма испытала за годы сталинских пятилеток изумительное преобразование и стала одним из крупнейших индустриальных районов Союза.
В конце 20-х годов на Колыме появились первые гидрографические экспедиции, а в 1931 г. морской пароход «Ленин», впервые в истории края, прошел до Средне-Колымска, на 700 км от устья реки. Одновременно началось наступление с юга — с Охотского моря и верховьев Колымы. В июле 1928 г. на Охотское побережье высадилась первая геологическая экспедиция. Участником ее был геолог В. А. Цареградский, который удостоен за свои 18-летние работы в Колымо-Индигирском крае высокого звания лауреата Сталинской премии и Героя социалистического труда. Результаты экспедиции 1930–1932 гг. решили судьбу края. Был создан крупнейший в Союзе комбинат «Строительство Дальнего Севера», пользующийся с первых дней постоянным вниманием и помощью товарища Сталина. Через несколько лет «Дальстрой» занял видное место в народном хозяйстве страны, повышении ее индустриальной мощи и обороноспособности.
В дикой недоступной тайге появились первоклассные автомобильные дороги, по Колыме стали курсировать пароходы, на юге и севере края сооружены ворота в океан — порты Магадан и Амбарчик. Разрешена в результате важнейшая задача — предпосылка всего развития края: ликвидирована его вековая изолированность от культурных районов страны. В глухих дебрях возникли многочисленные горнодобывающие и горнообрабатывающие предприятия, перевалочные и автомобильные базы, ремонтные мастерские, машиностроительные заводы, электростанции. Рядом с мировым полюсом холода в Оймяконской впадине появился новый индустриальный район с большим культурным центром — Усть-Нера. Индустриализация края вызвала к жизни крупную угольную и лесную промышленность и сеть первоклассных совхозов, обеспечивающих население свежими овощами и мясо-молочными продуктами. Работают пищевые комбинаты и рыбопромышленные предприятия, единственные на севере Союза сахарный и стекольный заводы на местном сырье.
Стала неузнаваемой и жизнь отсталых малых народов Колымского севера — ламутов, тунгусов, юкагиров, чукчей, чуванцев. Давно уже исчезли убогие юрты и балаганы оседлых рыболовов и чумы кочевых охотников-оленеводов. В бассейне Колымы и на Охотском побережье выросли крупные колхозные поселки с настоящими домами. Население приморского Ольского района и смежного с ним Среднеканского объединено в 14 якутских, ламутских, юкагирских и смешанных артелей. Колхозники вооружены новой техникой — охотничьими ружьями и капканами современных систем, крупными неводами, механизированным флотом. Наряду с громадным ростом исконных отраслей — рыболовства, охоты, оленеводства — появились новые источники дохода — земледелие, животноводство, грузовые перевозки и т. д. Перестройка отсталой прежде экономики сделала возможным массовый переход кочевников на оседлость. Рост зажиточности и культурного уровня резко изменил весь материальный быт населения, получившего новое благоустроенное жилище, новую пищу, одежду, утварь.
В национальных колхозах Ямска, Тауйска, Олы, Сеймчана зажглась лампочка Ильича. На Колыме, в Среднеканском районе, возник национальный центр юкагиров — Нелемное, а по соседству, в горах Аргатаса, — юкагирский колхоз «Светлая жизнь». В поселке — сельский совет, фактория с пекарней, школа, клуб, больница, детские ясли. В Балыгычане, на средней Колыме, один из крупнейших колхозов Сеймчанского района, юкагиро-якутская артель «Имени третьей пятилетки». В колхозе развиваются посевы, есть молочно-товарная ферма, одни денежные заработки колхозников достигли в годы войны 50 руб. на трудодень.
Повсюду появились у малых народностей школы-интернаты, избы-читальни, клубы, радиоустановки. Педагогический техникум в Магадане выпускает ежегодно учителей — юкагиров, ламутов и др., несущих своему народу советскую культуру и просвещение.
Совершив при помощи передового русского народа за какие-нибудь два десятка лет скачок через тысячелетия — от каменного века к высотам самой передовой в мире, социалистической культуры, малые народы Колымы прекрасно сознают, кому они обязаны этим чудесным изменением их исторической судьбы. Это сказалось еще в годы первых сталинских пятилеток и проявилось с особенной силой в грозное время Великой Отечественной войны. Замечательные стрелки и следопыты-охотники стали на фронте выдающимися снайперами и разведчиками. Велика была и помощь фронту далекого колымского тыла, заслужившая благодарность Верховного Главнокомандующего, генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина.
Таковы вкратце грандиозные перемены, происшедшие в Колымской земле и в жизни ее населения в эпоху социализма.
1. Азадовский M. Пути этнографических изучений Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. Сибирская живая старина, вып. II (VI), Иркутск, 1926.