Русская мафия — ФСБ

Тамара, прикрываемая должностью мужа, спекулировала бриллиантовыми изделиями и импортной мебелью. Смекалка, однако, уберегла ее от одной из готовившихся интриг двоих ее сожителей, собиравшихся «кинуть» Тамару на перепродаже автомашины… Свою дочь Тамара вовремя выдала замуж за генерала Семенова (см. книгу «Мафия ФСБ»). Командующий сухопутными войсками России, Семенов позже стал президентом Карачаево-Черкессии.

В свое время Тамара Салгериева получала прибыль с борделей, которые при горбачевском правлении держала на персональной даче-дворце бывшего первого зама МВД ЧИАССР Гусинина, рядом с Аргунским ЛТП среди прудов с форелью и соответствующей красоты пейзажа. Все партийные бонзы и менты высшей категории были ее клиентами: то есть те, от кого зависела республика, сами попали в зависимость от Тамары и якобы стоявшего в стороне Абдул-Кахира Арсанова, а точней, от их порно-видеосъемок.

Абдул-Кахир, будучи начальником медотдела МВД ЧИАССР и находясь в звании полковника, приватизировал этот гостиничный комплекс, превратив его в ВИП-бордель. Фармацевт по образованию, изначально Арсанов работал в аптеке, затем перешел в аптекоуправление, а вскоре стал его начальником по ЧИАССР. Так формировался его начальный капитал. Хотя по официальным данным в Советском Союзе наркомании не было, Абдул-Кахир прекрасно знал реальную стоимость наркосодержащих препаратов и потребность в них у населения.

Вся семья Арсановых, переехав из Ачхой-Мартана, проживала в Грозном на улице Первомайской напротив Первой горбольницы, где часто, около станции скорой помощи, находившейся напротив их дома, крутились наркозависимые, упрашивавшие врачей продать хотя бы одну-две ампулы морфина, омнопона, промедола и т. д. Зная это, старший Арсанов списывал наркотики за истечением срока годности. Да и другими путями, через младшего брата Кадыра, в то время еще учившегося в Горском сельхозинституте Орджоникидзе, он наладил реализацию, сначала — по месту учебы брата.

Оснований для списания наркотиков у старшего было множество. Так, однажды специально была повреждена водопроводная труба в комнате- хранилище наркотических средств и устроен искусственный потоп; подмочив несколько больших упаковок, Абдул-Кахир, как начальник аптекоуправления, сразу создал комиссию, где был председателем, и, хотя один из членов комиссии всегда был откомандирован от МВД, они были в доле. Акт составили — и списали десятки тысяч пачек наркотических средств.

Использовался и такой путь: через онкодиспансер, куда поступало большое количество обезболивающих, в сговоре со старшей медсестрой составлялись списки на мертвые души, — уже умерших людей, которым выписывались наркотики, как живым.

Этот бизнес в дальнейшем был перенесен в Грозный, и прямо из дома Арсановых на Первомайской, куда входил только один доверенный, был налажен массовый сбыт наркотиков. На углу, рядом с домом, находилась парикмахерская, и в комнате ожидания, где стояли на столах шашки и шахматы, томились, страдая от абстиненции, наркозависимые «пациенты». Курьер собирал с них деньги, удалялся к Арсановым и, возвратившись, выдавал дозы клиентам, которые тут же в парикмахерской проводили самолечение.

Наркобизнес в Чечне налажен был на высшем уровне: замминистра здравохранения Кадзоева вкупе с Арсановым списывали наркотики и через своих доверенных лиц их реализовывали. Так, Кадзоева пользовалась услугами своей родственницы, школьной учительницы, также Кадзоевой, а по мужу — Сатуевой (она была к тому времени вдовой), которая жила в одном дворе с Эмишем Гучиговым и продавала наркотики через своего сына Бориса (впоследствии убитого).

Борис, тогда студент университета, был стукачом; продавая наркотики, он тут же подставлял купивших их рядовых наркоманов, но преимущественно тех, кто происходил из обеспеченных семей.

Борис работал на Мамеда Муталибова. Один раз у Бориса получился прокол. Решив подставить сокурсника из очень обеспеченной семьи, он как бы невзначай попросил его подержать пузырек с таблетками, в то время как парень даже не знал, что это такое. Борис якобы по нужде зашел в университет, и в этот момент вышедшие из стоявших неподалеку автомобилей сотрудники уголовного розыска во главе с Мамедом Муталибовым задержали этого парня и отвезли в Ленинский РОВД, где и зарегистрировали изъятие наркотиков, объяснив студенту, чем все это для него кончится и вымогая крупную сумму денег.

Студент обещал собрать нужную сумму, вышел и разыскал Бориса. Произошел подробный разговор о передаче наркотиков, и Борис нагло сказал: «Ты же меня не сдашь, что это я передал тебе наркотики? Советую тебе самому заплатить сейчас всю сумму, так как у меня денег нет». Эта беседа была записана студентом на предусмотрительно положенный в портфель диктофон, разговор был тут же прокручен для Бориса — и отнесен в РОВД. «Твое дерьмо, ты сам его и чисти», пояснил умный студент.

Тогда Боре пришлось упрашивать уже своих компаньонов по бизнесу, чтобы они остановили дело и не вели расследование против сокурсника, иначе его самого ожидал бы срок куда более существенный, чем светил этому парню. Борису пришлось заплатить своим компаньонам.

(Приводим отрывок из книги «Мафия ФСБ). Мамед Муталибов, бывший начальник Отдела по борьбе с оборотом наркотиков в Ленинском РОВД города Грозного, был первым взяточником и весьма интересной личностью. На него работала половина грозненских наркоманов и наркодиллеров, продававших также и его наркотики. Когда в Грозный приезжала известная наркобарыга Илона, в советское время снабжавшая все Черноморское побережье Кавказа наркотиками, скупавшая краденые бриллианты, золото, антикварные ценные вещи, — то ее в аэропорту встречал Мамед и возил к другим крупным барыгам ЧИАССР, таким, как Батыр Дахкильгов, Амирхан Ш., Шабазгирей, а также к барыгам Назрани.

Там Илона выбирала для закупки морфин-сырец и другие наркотики, пряча их в целлофановом пакете в тогда модную высокую прическу, куда женщины для крепости и лучшей сохранности сложного строения часто вставляли поллитровые и даже литровые стеклянные банки, — и под охраной Мамеда возвращалась к себе в Сухуми, Поти, Батуми. А Мамед имел свою долю.

В МВД он был на хорошем счету потому, что, по существовавшей в то время системе процентности раскрытия преступлений, являлся одним из первых, и потому, что его сестра была замужем за заместителем министра внутренних дел Даудовым. Сажая случайных наркоманов, едва ли не впервые решившихся покурить анашу, Муталибов, с помощью подставлявших их агентов, повышал отчетность. Если же кто-то из наркоманов был из состоятельной семьи или сам имел деньги, то за таким Мамед мог следить целыми сутками: захватывал, и получал свою взятку. В этом он также превзошел всех коллег. А отобранные наркотики он пускал в продажу, реализовывая через барыг, работавших на него.

Так осуществлялся «круговорот наркотиков в природе»: изымая у одних барыг и беря взятки, Мамед отдавал наркоту для продажи другим барыгам, около которых ставил свои засады и захватывал приобретших дозу простых потребителей, реквизируя наркотики вновь — и опять беря взятки. Сам он не пил, не курил; единственной его любовью и целью были деньги — и машины. Купив сначала одни-другие «Жигули», он приобрел ГАЗ-24, затем ГАЗ-24-10: как только выходила новая отечественная модель, он ее брал, а в то время это пристально отслеживал ОБХСС. Обычно машины покупались по доверенности на других лиц, но Мамед увязывал это со своими коллегами.

Когда Брежнев еще был у власти, но КГБ с Андроповым во главе занимал все более главенствующие позиции, оттесняя Щелокова с его МВД, и фактически началась война за власть между КГБ и МВД и перекинулась на регионы, — тогда сотрудниками КГБ ЧИАССР была проведена следующая операция. Один ювелир, Алиев, состоявший в близких дружеских отношениях с начальствующим составом Ленинского РОВД и другими сотрудниками милиции ЧИАССР, построил с ними такую схему. Договариваясь к кем-то (например, стоматологами) о покупке золота, он, как ювелир, подставлял их, «сдавая» ментам, которые конфисковывали золото и брали крупные взятки. Так случилось и со стоматологом из 4-й больницы Заводского района Грозного, хорошим человеком по имени Константин, получившим срок и отправленным в лагерь Алды.