Колдунья

Ей не мешала его компания, особенно теперь, когда они повернули от основной дороги к Альбукерке. Она даже боялась, что Может сбиться с пути. Ориентируясь по солнцу, Луиза ехала в юго-западном направлении.

Проходил час за часом, но казалось, что сейчас Стронг был даже менее склонен оставить ее, чем в начале пути. В середине дня они остановились у одного родника, где напоили лошадей и наполнили фляги водой. Все это время, пока она не разговаривала с ним, она думала о тех ужасных смертях, и ей становилось страшно при мысли, что она может встретиться с настоящим оборотнем. Стронг в это время рассказывал ей о своем доме, о ферме в Огайо и о том, как его отец и дядя были кавалеристами во время Гражданской войны.

Когда они отдохнули, Луиза ждала, что Стронг предъявит ей ультиматум: он возвращается назад, с ней или без нее. Но он молча забрался на свою рыжую лошадь и ждал, пока она будет готова ехать дальше.

— Почему вы делаете это? — спросила она, когда села на Дифайнта. — Едете со мной, хотя вам и не следовало бы этого делать?

— Потому что я не хочу, чтобы что-то плохое случилось с вами, Луиза, — сказал Стронг так искренне, что от его слов у нее замерло сердце. — И если вы передумаете и решитесь возвратиться в Санта-Фе, я хочу, чтобы вы вернулись целой и невредимой.

Если только она передумает. Если бы она знала, как вообще отсюда выбраться. Луиза посматривала вокруг и понимала, что они заехали в такое место, откуда трудно будет найти обратную дорогу.

Когда уже смеркалось, Фрэнсис вместе с девушками сидела в гостиной и обсуждала свадебное платье для Эвандеры. Девушки намеревались оплатить ткань, а Руби могла бы скроить и сшить платье. Но вдруг влетела Бэлл и, задыхаясь, завопила:

— Она ушла! — Бэлл схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. — Будь я проклята, если Луиза не убежала из дому!

— Что? — спросила Фрэнсис, думая, не преувеличивает ли Бэлл. В последнее время, когда та говорила о дочери, то теряла контроль над собой. — У вас с Луизой опять была стычка?

— Нет. Я даже не смогла с ней больше поговорить.

— Тогда откуда ты узнала, что она убежала?

— Я ищу ее весь день, и когда заглянула в конюшню, то Дифайнта там уже не было. И к тому же один сосед сказал мне, что видел, как Луиза поскакала в южном направлении.

— Может быть, она просто рассердилась из-за того, что вы отняли у нее лошадей, и хочет позлить вас, — предположила Руби.

Покачав отрицательно головой, Бэлл опустилась на диван:

— И это еще не все. Братья Виларде, оба убиты, зверски убиты, так же как и другие недавние жертвы. Минна Такер заставила поверить местных жителей, что Луиза дикарка и что это… она сделала… и все из-за того, что ее отец не был белым.

— Что за нелепость! — произнесла Фрэнсис, чувствуя, как мурашки побежали по спине.

Опять бедной девушке пришлось испытать на себе всю тяжесть глупых предрассудков. Кроме того, эти две смерти указывали на то, что это снова дело рук оборотня. После того что ей сегодня приснилось и что она обнаружила у себя на руке, она стала всерьез задумываться о существовании оборотня.

— Они напугали ее, поэтому она и убежала, — причитала Бэлл. — Я не могу ее потерять. Я не могу потерять еще одного ребенка!

Еще одного? Фрэнсис повернулась к Руби:

— Не могла бы ты принести Бэлл чего-нибудь успокоительного?

— Конечно, миссис Ганнон.

Как только блондинка вышла из комнаты, Фрэнсис спросила:

— А сейчас объясни, о каком ребенке ты говоришь.

По всему было видно, как трудно Бэлл вспоминать об этом, но все же она ответила на вопрос Фрэнсис:

— Когда я убежала с Ральфом Джэнксом, я была почти ребенком. У мамы была дюжина детей, и она не могла нам ничего дать. Ральф сказал, что любит меня и будет заботиться обо мне. — Ее тон изменился, затем она продолжала: — Да, он очень хорошо позаботился обо мне.

— Он бил тебя, — как бы в подтверждение слов подруги сказала Фрэнсис, что удивило Бэлл. — Луиза рассказывала мне об этом.

— А вот о Томми она не могла тебе рассказывать. Он был самым прелестным ребенком, еще совсем маленьким мальчиком. Однажды отец избил трехлетнего малыша… до смерти.

— Боже мой! — Слезы нахлынули на глаза Фрэнсис.

— Я держала мертвое тельце сына на руках и плакала, пока не выплакала все свои слезы, — шептала Бэлл в ужасе. — Что-то случилось со мной тогда, Фрэнсис. Я не помню точно, как все было. В одно мгновение у меня в руках оказался охотничий нож Ральфа, и я занесла его над ним… и тотчас хлынула кровь. Его кровь.

— Ты убила его, — произнесла Фрэнсис. И хотя она с трудом допускала, что один человек имеет право лишить жизни другого, к Ральфу Джэнксу она явно не испытывала сострадания.

— Я вспоминаю то время как страшный сон, — говорила Бэлл, — на какое-то время я попала в тюрьму. Позже я узнала, что судья не стал выносить мне приговор о повешении, потом меня признали не в своем уме и поместили в сумасшедший дом в Новом Орлеане.

Фрэнсис представила, через что пришлось пройти Бэлл.

— Как все это ужасно.

— Только год спустя ко мне вернулся рассудок. Я сбежала из этого ада и направилась на Запад. Мне пришлось зарабатывать, продавая себя. Несколько девушек, таких, как я, поехали в новый бордель в Амарилло, и там на него напали команчи.

— Ах, вот, значит, как ты встретилась с отцом Луизы, — предположила Фрэнсис.

Вытирая слезы, Бэлл говорила:

— Белые называют их дикарями, но мой муж команчи никогда не бил меня так, как Ральф. Он мог украсть лошадь, за что и был убит одним из ополченцев, находящихся на службе у шерифа, еще до того как родилась Луиза. Но он никогда не сделал бы того, что сделал Ральф с Томми.

Она все еще вытирала слезы, от которых глаза ее стали красными, затем спросила:

— Фрэнки, милая, как ты думаешь, Луиза не погибла?

— Нет, конечно же, нет, — уверенно ответила Фрэнсис. Ей не хотелось даже и думать, что кто-то мог посягнуть на жизнь такой молодой девушки. — Ведь еще и дня не прошло, как она пропала. Она сможет сама за себя постоять, Бэлл. Ты не волнуйся за нее.

— Где же она за себя постоит в глуши, в пустыне? Да, она действительно хорошо управляется с лошадьми. Но она никогда не была самостоятельной. Она еще так молода и так прекрасна. У нее должно быть будущее! — говорила Бэлл.

Фрэнсис заметила, что в дверях стояла Руби с виски в руках. Слезы заполнили ее глаза. Интересно, может быть, и эта молодая женщина, услышавшая их разговор, мечтала о лучшей участи, чем та, которая ей досталась. Фрэнсис сделала ей знак, чтобы она поднесла бокал Бэлл.

— Выпей, это успокоит твои нервы.

Подчинившись, Бэлл одним залпом опрокинула бокал со спиртным.

— Что же мне делать? Я не могу потерять мою девочку.

— Я найду ее, обязательно найду, — обещала Фрэнсис. Достаточно смертей. Она не позволит, чтобы зло причинили Луизе.

— Ты? Ты поможешь мне найти ее? — спрашивала изумленно Бэлл. — Но ведь ты еще только учишься ездить на лошади. И ты совсем не знаешь здешних мест.

— Но я знаю, кто сможет помочь мне найти се.

Фрэнсис очень захотелось тоже глотнуть виски. Может быть, тогда у нее было бы больше смелости, чтобы поговорить с Чако и попросить у него помощи.

Чако залпом выпил что-то спиртное, чтобы успокоить нервы. А нервничал он из-за того, что Фрэнсис не замечала его. Вдруг она появилась в баре салуна.

— Мне надо поговорить с тобой, — сказала она. У нее было решительное лицо. Может быть, она хотела уволить его?

— Пожалуйста, говори, ты же моя начальница.

— Я хочу поговорить с тобой не как со служащим.

— Ты хочешь говорить о нас с тобой? — спросил он, боясь, что его надежды на примирение не оправдаются.

— О Луизе Джэнкс.

Луч надежды погас, как только он это услышал. Ему следовало бы знать, что между ними уже не может ничего быть. Наверное, он совершил ошибку, что вернулся в «Блю Скай». Возможно, ему следовало сразу принять предложение де Аргуэлло, а не обещать ему подумать о нем.