Идеальная секретарша

– Я не согласна, – Анна сняла с вешалки куртку. – Едем вместе. Я не могу оставаться в неведении даже час. – И они уехали, оставив Клементию на хозяйстве и строго наказав – не выходить.

Когда они уехали, Клементия, взглянув на часы, вдруг спохватилась, Господи, она же забыла одну важную вещь. Ведь подруга, живущая по соседству – в доме напротив, – слезно просила ее зайти к ней на квартиру. Как же она могла забыть об этом! Клементия взглянула на календарь, наверно, там весь аквариум уже передох, и глубоко вздохнула, ведь подруга уже дня четыре, как уехала. Надо же, как время летит, она опять вздохнула, ну как она могла так подвести свою старую школьную подругу – тихую, робкую и преданную только ей одной. Это тебе не Лилька, которая по три раза на день спорит с Клементией по поводу и без него. Не очень долго раздумывая, она накинула на плечи старую куртку и уже минут через пять была у нужного ей подъезда в доме напротив.

Глава 50

ВАДИМ, воскресенье, 28 сентября

Утро застало Вадима врасплох – оно уже наступило, а он все никак не мог решить задачу – кто есть кто. После того, как ему сообщили о взрыве машины и о гибели его охранника, которого почти никто не звал по имени, а только по кличке – Сынок, он окончательно разуверился во всем. Этого охранника он считал самым преданным, а значит, своим. Теперь же получалось, что либо его убрали бандиты, и тогда он от «державников», либо от бандитов и понятно тогда, кому он помешал. Но возможен и третий вариант – охранника взорвала сама девка… Могли и просто убрать, если считали, что он служит только самому хозяину, то есть, ему. Да, так тоже могло быть. Это если она не уехала с ним, а удрала сама по себе. А если с ним? Тогда и ее нет в живых? Это требует уточнения. Ведь о женщине, погибшей в результате взрыва на шоссе, ему, в общем-то, не сообщили. Возможен и четвертый вариант…

Почти весь день он посвятил уточнению обстоятельств всего происшедшего за эти два дня, и когда сел, наконец, выпить кофе, часы показывали уже четверть седьмого. Он подумал, что за весь день он, кажется, и не вспомнил о еде.

А уже через полчаса, пересев на другую машину – старый и потрепанный «москвич» – Вадим подъезжал к дому, в котором по сведениям его личного осведомителя из милиции, была прописана женщина со странным именем Клементия. Он решил все сам проверить – да и кому он мог теперь доверять…

Он поставил машину в самое удобное для наблюдения место – рядом с мусорными баками помойки, которые ужасно воняли. Но зато именно отсюда ему виден был и нужный подъезд дома, и часть дороги до перекрестка. Вообще-то, он не знал, что здесь он мог выяснить, ведь Клементия, если она действительно жива и находится уже дома, могла вообще неделю не выходить из дома… Однако что-то подсказывало ему действовать именно так.

Еще раньше он зашел в соседний подъезд и подсчитал, на каком этаже может быть ее квартира. Теперь же мог наблюдать и за ее окнами. Свет в них пока не горел, но это его не смутило, так рано его никто и не включает – светло же. Он уселся поглубже в неудобное кресло и боялся только одного – уснуть. Борясь с дремотой, – сказывалась бессонная ночь, – Вадим вытащил из бардачка старую газету и развернул ее, отыскивая наиболее пикантную информацию из жизни политиков, звезд эстрады и бизнесменов, и, поглядывая время от времени на подъезд и окна.

Буквально через полчаса он понял, что ему крупно повезло и расчет его абсолютно верен – к дому завернул уже знакомый темнозеленый джип и остановился как раз у подъезда, который и был под его наблюдением. Сначала из машины вышел тот самый сыщик, а потом… Климовская. Вадиму было неприятно видеть, как этот простоватый на вид мужик, подал ей руку и, придерживая за локоть, помог выйти из машины. Не дал он ей поднять и объемный пакет, который вытащил из багажника и поставил на землю, пока закрывал дверцу. Анна улыбалась этому человеку и что-то говорила, а тот лишь кивал головой. Приобняв ее за плечи, сыщик оглянулся перед тем, как войти в подъезд, а затем оба скрылись за тяжелой дверью. Через некоторое время в тех окнах, за которыми и наблюдал Вадим зажегся и сразу погас свет.

Посидев еще минут десять в машине, он решил было уже ехать, как его внимание привлек серый автомобиль, который, вероятнее, всего уже стоял на этом месте, когда подъехал Вадим, но за листвой, которая еще была достаточно густа для этого времени года, он просто не мог его заметил. Он бы и сейчас не придал значения этому факту и проехал бы мимо, если бы не человек за рулем – это был его второй охранник – Казак. Или он был все это время в машине, или только что сел, Вадим сказать не мог. Не зная, как ему и быть, потому как выехать он мог, только проехав мимо машины Казака, Вадим решил немного понаблюдать.

Этот охранник работал у него уже не первый год. И при всей своей нелюбви к постоянным сотрудникам – Вадим менял их каждые полгода – этот человек задержался у него дольше других, и только лишь потому, что был страшно неразговорчив, не замечен в каких-либо контактах с сослуживцами, сотрудниками и посторонними. Семьи у него не было, привязанностей – тоже, а все свое время – с утра и до утра – он проводил на службе. Дача Вадима, офис, его московская квартира – вот три точки, где можно было найти Казака. И вдруг это… На кого же он работает? Впрочем, это не такая уж неожиданность – все предатели.

Вадим никогда раньше не задумывался о своем поведении, считая себя человеком, достигающим любой цели, а значит, не подверженным критике. Цель оправдывает средства – такого девиза он придерживался всю свою жизнь. И вот теперь, может быть, впервые он усомнился в правильности выбранного жизненного кредо. Нет, совесть ни сейчас, ни раньше его не мучала, просто в настоящий момент его холодный расчетливый ум выдал точно сформулированную информацию – преданных людей надо растить. А они вырастают лишь на преданности ответной.

Клементия, выйдя от подруги, где она провела не меньше сорока минут – столовой ложкой вылавливая задохнувшихся, а может, сдохших от голода рыб, – решила не идти прямо к дому, а забежать еще и в аптеку, расположенную в торце дома. Она уже было повернула за угол, как остановилась, увидев, что из серого автомобиля, показавшегося ей чересчур длинным, к тому же неизвестной ей доселе марки, вышел человек, которого она тотчас же признала. Это был один из охранников – высокий и угрюмый. Как раз тот самый, благодаря которому, и была осуществлена операция под кодовым названием «похищение из сераля». Есаул, кажется, его звали, Клементия наморщила лоб. Хотя, какое это имеет значение – она никогда не старалась загружать свою голову лишней информацией. И, возвращаясь к своему умозаключению, она решила: все случилось благодаря недоверчивости этого охранника и, как следствие – отсутствия его в ответственный момент. Клементия даже подивилась своим способностям так замысловато изъяснять самой себе суть.

Между тем, человек этот, возведенный Клементией в чин есаула, торопливо выскочил из машины, и стал догонять мужчину, небольшого роста, чем-то напоминающего поникший старый гриб с одетой набекрень темной шляпкой. Догнав, он видимо, его окликнул, потому что «гриб» обернулся и остановился – Клементия тотчас же узнала и его. Это был как раз тот человек, который сначала назвался фининспектором, а оказался на поверку мелким воришкой, укравшим пачку дискет. Мужчины обменялись несколькими словами и тотчас же сели в машину и уехали. Клементия же, разом забыв и об аптеке, и о сдохших по ее вине золотистых пучеглазых рыбках лучшей подруги, перескакивая через лужи, помчалась к своему подъезду, но тут она приостановилась. Она увидела старый замызганный «москвич», который наметила уже обойти слева, как ее словно кольнуло – за рулем сидел еще один знакомый тип. Со спины он выглядел не таким уж и знакомым, но эти тщательно уложенные светлые волосы… Да и левая рука, которую она хорошо видела издалека – с массивным золотым перстнем-печаткой и с крупными часами на браслете из белого золота – ей была тоже знакома. Это был тот самый блондин, назвавшийся, тут она вспомнила его имя… Кажется, Станислав Круглов… потом, много позже, «комиссар» ее поправил – Вадим Н-ский. Именно этот человек сидел сейчас в машине возле ее родной мусорки и держал в руках газету «АиФ».