Замок

Ноги приросли к полу. Билл, стоявший отдельно от остальных, находился ближе всех к гробу — на расстоянии вытянутой руки. По другую сторону гроба виден был другой точно такой же канделябр на семь свечей — все семь, таких же толстых и оплывших, были на месте. Можно было зажечь их тоже, но для этого надо было пройти вдоль гроба. Ноги же стали словно чужими. Голова тоже, потому что в ней вдруг завертелись все эти истории, которые Билл считал глупыми выдумками, — про встающих из могил покойников, про клады в гробах… а также про пропавших кладоискателей, погребенных в ловушках пирамид и подвалах крепостных развалин.

Ужас сковал всех четверых. К этому леденящему чувству примешивалась еще и досада на самих себя за свой испуг. Билл, Сэм и Майк очень удивились бы, если бы узнали, что каждый из них в этот момент подумал одно и то же: «Я считал себя таким крутым парнем и вдруг так перетрусил…»

Крис не считал себя крутым парнем. Он всегда ругал себя за нерешительность, за боязнь высказать свое мнение, если оно не совпадает с мнением большинства, и за боязнь быть осмеянным. Поэтому он, испугавшись не менее остальных, не испытывал чувства досады. Наоборот: он испытывал некоторое злорадное удовлетворение: «Так я и знал…» Он опять подумал, что не поздно еще уйти — ведь ничего еще не случилось, они ничего еще не натворили, если не считать, конечно, того, что проникли незваными гостями на чужую территорию. Эта ощущение «чужой территории» не шла у него из головы.

Тут Билл, пытаясь перевести дыхание, громко икнул. Получилось смешно, и напряжение спало. Ничего ведь не происходило! Ну, подумаешь, гроб! Мало ли! Может, здесь собирались когда-то давно оборудовать склеп, да не закончили…

— Что это мы, в самом деле! — воскликнул Майк и напряженно засмеялся. — Пока еще все вполне спокойно, никаких грозных призраков, охраняющих замок. А мы тут застыли, как кролики перед удавом. Что, ящика не видели? Ящик и ящик. Может, это и не гроб вовсе. Может, это как раз сундук с сокровищами. Вот это бы нам повезло!

— A может, это музейный… как его?.. этот… — замялся Сэм. — Инвентарь!

— Экспонат! — поправил его Майк. — Не исключено, что мы проломили тайный вход, а экскурсии приходят через вон ту дверь, через решетку. Да и чисто здесь. Но все-таки лучше бы это был клад.

— Так! — Сэм нетерпеливо повысил голос. — Много болтаем! Будем открывать или слабо? От страха ручонки трясутся? Кладоискатели занюханные!

— Да ладно тебе! — Билл резко дернулся, пламя свечей колыхнулось, но приятели уже почти забыли о пережитом испуге. — У самого-то ничего не тряслось? Самый храбрый? Книжек не читал? Сейчас возьмемся за крышку, а на нас каменная плита — бац! Или стены начнут сдвигаться. Или потолок — он вон и так невысокий.

— Дверь открыта, успеем выскочить.

— Ага, да-да! А ее сразу засыплет песком!

— Так и скажи, что трусишь! И нечего выдумывать всякий бред!

Сэм и Билл откровенно ссорились, потому что на самом деле им обоим было страшно подойти к гробу.

— Так, парни, — Майк сделал шаг вперед. — Давайте не будем шуметь. Чего уж там — мы все струхнули… от неожиданности! И Билл в чем-то прав — тут может быть подвох. Тем не менее, я не думаю, что здесь нам угрожает ловушка типа как в египетских пирамидах. В европейских средневековых замках не было таких сложных сооружений. На Востоке могло быть, а в Европе — нет.

— А ты откуда знаешь? — с недоверием спросил Билл. — Знайка…

— Книжки надо читать иногда. И по телевизору смотреть не только шоу. Ну, так что? — Майк обвел взглядом остальных. — Так и уйдем ни с чем?

— Надо зажечь остальные свечи, — сказал Сэм. — Билли, ты пойдешь? Или я?

— На, — Билл протянул зажигалку. — «Храброе Сердце», тоже мне…

Сэм взял зажигалку и сделал два решительных шага вперед. Его кроссовки так скрипнули, а голый камень стен так отразил звук, что все невольно вздрогнули. Чертыхнувшись, стараясь не скрипеть, Сэм на цыпочках прошел ко второму канделябру и зажег свечи. Он не представлял себе раньше, что свечи могут давать такой яркий свет. Майк, как обычно, взял на себя роль организатора и руководителя:

— Будем поднимать крышку одновременно, все вместе. Она, наверное, тяжелая. Крис, ты что опять? Или снова скажешь, что мы не должны этого делать?

Крис сжал зубы, презирая и ненавидя себя. Пытаясь успокоить свою совесть и унять дурное предчувствие, он мысленно бормотал: «Мы еще ничего не взяли. Правда, сломали стену… Но она такая гнилая была… Ничего ведь не случится, если мы посмотрим, что там. Ведь интересно! Мы же еще ничего не взяли!»

Сэм оказался у изголовья, Майк — посредине, Билл и Крис в ногах.

Крышка действительно была тяжелой и ползла вверх медленно. Оказалось, что все четверо закрыли в этот момент глаза и открыли их не тогда, когда почувствовали, что крышка уперлась в стену и не нуждается больше в опоре, а когда услышали голос Майка:

— Такого варианта я тоже не исключал.

Приятели открыли глаза, вздрогнули и отдернули руки. В который раз за этот вечер у них перехватило дыхание и округлились глаза.

Лежащая в гробу молодая женщина лет двадцати пяти была невысокой, хрупкой и очень бледной. Тонкие голубые прожилки на опущенных веках и тени под длинными темными ресницами были совершенно как у живого человека. Губы были почти белые, а едва заметные морщинки в уголках рта придавали ее лицу горестно-страдальческое выражение. Темные волнистые волосы с золотистым отливом, уложенные в растрепавшуюся прическу, казались очень длинными. На ней было простое светло-серое дневное платье образца примерно середины девятнадцатого века. Она не была похожа на мертвую, да и лежала не в такой закостеневшей позе, как лежат обычно покойники в гробах, а будто живая, даже голова была чуть повернута набок. Впрочем, на живую она тоже не была похожа. Не менее интересным было и то, что в руках женщина держала небольшую плоскую шкатулку — обыкновенный деревянный ящичек без украшений, без замка и без отверстия для ключа.

Сэм безуспешно пытался определить, красива ли лежащая в гробу женщина или нет, Билл — определить возраст находки. Стоящий между ними Майк лихорадочно соображал, живой ли это человек или манекен. Крис со своего места плохо видел лицо женщины, но ни ее возможный возраст, ни внешность его не заинтересовали. «Еще чуть-чуть, и нам каюк», — подумал он, потом отступил и спрятал руки за спину.

— Это что? — прошептал Сэм, едва дыша.

— Не видишь что ли? — тоже шепотом ответил Билл.

— Вижу. Живая?

— Нет, — огрызнулся Билл, — мертвая. Вампирша. Сейчас как схватит тебя за нос! А-а-ам!

— Дурак! — взвизгнул Сэм. — Сам ты вампир! У нее же клыков нет!

— А ты сунь ей палец в рот — сразу узнаешь. Может, у нее такие маленькие изящные клычочки и с закрытым ртом не видать.

— Вы оба идиоты, — заговорил Майк. — Какие вампиры? Спятили? Боже, с кем я связался! Ясно же, одно из двух: или это восковая кукла, или живая девка. Если это кукла, то сделана классно. Я был в музее восковых фигур старухи Тюссо, в Лондоне. Там они все хоть и здорово сделаны, а все-таки видно, что не живой человек. А если близко подойти, то и тем более видно. А у этой… Да и волосы. Видно, что свои.

— А может, это парик из настоящих волос? — предположил Сэм.

Майк вздохнул — что можно ответить на подобную глупость?

— Не похоже, чтобы она дышала, — заметил Билл. — Разве что она йогой занимается и умеет дышать так, что незаметно и не слышно.

— Конечно, не все так сопят, как некоторые, — сказал Майк. — Есть один очень простой способ проверить: живой человек или кукла.

— Ну?!

— Живой человек теплый.

Сэм и Билл, издавая нечленораздельные звуки с возмущенной интонацией, отошли на несколько шагов от гроба и так же, как Крис, спрятали руки за спину:

— Сам попробуй, если такой храбрый! Нашел дураков!

Майк сокрушенно покачал головой и тяжко вздохнул:

— Ну почему вы такие балбесы? Что может сделать вам манекен? Это же туристическое место, сюда ходят экскурсии. Наверняка это сделано специально для туристов. Имитация!