Страница 34 из 50
Дерево вспыхнуло. Ветер раздул огонь, и он охватил всю иву, от корней до кончиков веток. Перед маленькой Марусей предстала удивительная картина — огромный оранжевый факел на фоне черной тучи.
Это было действительно красиво.
Это было страшно.
Это была радость и был ужас.
Множество чувств в тот момент сплелись в Марусиной душе: и восторг, и жалость к гибнущему дереву, и боязнь грозы, и еще что-то необъяснимое, не выражаемое в словах, но звенящее в каждой клеточке тела тысячами крохотных колокольчиков.
С тех пор она ни разу не испытывала подобных ощущений.
Ни разу — до сегодняшнего вечера, до появления ехху.
Зрелище бегущих исполинов завораживало. Они совершали гигантские прыжки, потрясая каменными глыбами, и в желтых кошачьих глазах их горел грозный, боевой огонь.
За несколько секунд ехху покрыли расстояние, отделявшее их от Маруси и Уфа, окружили путников и замерли, шумно сопя и разувая ноздри.
Их было не так уж и много, человек двадцать пять — тридцать.
Именно — «человек».
Про себя Маруся называла ехху людьми безо всякой запинки, она накрепко запомнила слова бабы Раи: «Человек не тот, у кого пуп голый и ногти пострижены…»
Девочка с удивлением заметила, что Уф оказался намного ниже своих сородичей. Он едва доставал макушкой до плеч большинства ехху, а некоторые великаны так и вовсе были выше Уфа на фве головы.
«Да ведь Уф-то — подросток! — Сколько ему? Семнадцать лет? Восемнадцать? А они — взрослые мужчины, мужики, вон у некоторых в бородах седина. И шерсть у них темнее, с коричневым отливом».
Предводитель ехху, самый высокий и плечистый, пропел короткую фразу на своем чудном языке. Уф с поклоном ответил. Он был очень серьезным. Маруся еще ни разу не видела своего друга и спутника таким сосредоточенным, собранным.
Между гигантами начался разговор — словно три десятка огромных котов замяукали басовитыми голосами. Несколько раз Уф показывал на Марусю, называл ее имя. Вожак в ответ упомянул «Ба-а-аб-у-у Ра-а-а-ю-ю».
Маруся поняла: «Это она позвала ехху. Старушка знала о морлоках и наемниках. Знала — но не предупредила. Почему?» Ответ нашелся быстро: «Потому что я должна пройти и через это испытание. Чему быть, того не миновать».
Видимо, так считал и пахан морлоков.
— Крап-крап-крап! — зловеще прокаркал знакомый ворон, и это как будто послужило сигналом для дикарей. Выскочив вперед и потрясая дубиной, пахан завизжал:
— Матуха-Луна! Жертва!!
Морлоки подхватили этот клич и всем скопом ринулись в атаку.
2
Орда дикарей приближалась. В воздухе засвистели стрелы, вскоре к ним прибавились копья и дротики с каменными наконечниками. Пока еще они не долетали до ехху, вонзаясь в землю на пути морлоков.
— Маруфя! — Уф тронул девочку за руку. — Тфоя стоят за моя спина. Уф… Тфоя не мешать. Хорофо?
— Да, — кивнула Маруся. Она и сама прекрасно понимала, что в предстоящей схватке будет ехху обузой.
— Матуха-Луна! Жертва!! На скачок!! На скачок!! — от воплей морлоков закладывало уши. Сплошной вал из оскаленных ртов, выпученных глаз, раскрашенных, изрисованных рук, ног, немытых тел грозил снести, стереть группку ехху, раздавить великанов.
За несколько мгновений до схватки Маруся обернулась и посмотрела на автоматчиков. Те стояли на том же месте, где их застиг крик вожака ехху, и переговаривались. «Они ждут, когда морлоки и сородичи Уфа перебьют друг друга, — девочка нахмурилась. — Надо сказать, пусть напугает их стрельбой из пулемета».
Но осуществить свой замысел она не успела: дикари накатились на вставших полукругом ехху, как морская волна на прибрежные утесы. Когда враждующие стороны разделяло не больше метра, вожак снежных людей взревел и его маленький отряд слитно метнул каменные глыбы в гущу морлоков.
Дикий визг прокатился по ложбине! Брошенные ехху камни пробили в рядах дикарей обширные бреши. Гиганты прыгнули вперед, опередив врага в нанесении первого удара.
Битва началась.
Уф, оставленный охранять Марусю, от нетерпения подпрыгивал на месте и пыхтел, потрясая пулеметом. Ему хотелось вместе с сородичами сражаться с ордой морлоков, но молодому ехху оставалось лишь наблюдать за схваткой со стороны.
Напуганный шумом ворон сорвался с ветки и тяжело полетел прочь. Впрочем, его карканье утонуло в воплях морлоков. Они набросились на ехху, молотя великанов дубинами, коля копьями и ножами. На каждого из сородичей Ехху приходилось по нескольку десятков дикарей.
«Все пропало, — с горечью подумала Маруся. — Ехху не выстоят против такого натиска».
Но оказалось, что она совершенно не представляла, что такое снежные люди в бою. Выждав несколько мгновений, гиганты дали волю своим чудовищным кулакам. Маруся услышала глухие звуки ударов, сопровождаемые многоголосицей ехху:
— У-ух! У-ух!! У-ух!!
Окровавленные, изломанные, полуживые морлоки полетели в разные стороны, как кегли. Ехху работали кулаками без устали, прошибая врагам черепа, круша ребра, переламывая руки и ноги. Дубины морлоков ломались под ударами великанов так же легко, как и кости дикарей. Ехху возвышались над морем врагов, словно дубы над подлеском. Руки их мелькали все быстрее, убыстряя темп, и теперь над ложбиной слитно звучало:
— Ух-ух-ух-ух-ух!!
«Победа! — обрадовалась Маруся. — Наша взяла!»
— Ура! — она даже несколько раз хлопнула в ладоши — да так и застыла с разведенными в стороны руками. Застыла, потому что из неприметного овражка, темневшего чуть в стороне, выкатился «засадный полк» морлоков — еще одна орда дикарей, по численности ничуть не уступающая первой.
— Уф, стреляй! — Маруся вцепилась в руку ехху. — Не дай им подойти близко!
— Моя понимать, — важно кивнул тот, присел на одно колено и передернул затвор. Пулемет загрохотал, щедро осыпав морлоков смертоносным дождем из пуль. И тут же сзади, со стороны забытых Марусей наемников, затрещали автоматы: командир прилетевших на вертолете с морским коньком людей решил, что им пора вступить в бой.
Воздух над головой Маруси наполнился неприятным, пронзительным свистом. По ложбине, перекрещиваясь, зашарили рубиновые лучи лазерных прицелов, хорошо заметные в надвигающихся сумерках.
— Уф, развернись! — закричала Маруся. — Сзади!
Девочка отлично понимала: если автоматчики доберутся до ехху, великаны не продержатся против современного оружия и несколько минут.
Пока Уф менял позицию, пока перезаряжал ленту, наемники успели подойти достаточно близко. Их было десятка полтора — более чем достаточно, чтобы перестрелять ехху. На фоне оглушающего грохота пулемета скорострельные автоматы наемников стрекотали практически бесшумно.
Первая же очередь, выпущенная из пулемета, заставила наемников остановиться. Они заметались, стараясь сбить Уфу прицел, а ехху, широко расставив ноги, от бедра поливал врагов огнем, и веером разлетающиеся гильзы сверкали в последних лучах заходящего солнца.
Девочка снова вспомнила горящую иву на берегу Пахры. Рыжий Уф с пулеметом был еще более величествен, красив и ужасен.
«Может быть, он — последнее, что я вижу в жизни».
Марусе захотелось как-то запечатлеть этот момент, сохранить его.
Девочка достала коммуникатор и начала снимать. Она не думала в этот момент о том, кто посмотрит эту запись, в чьи руки она попадет — просто не смогла удержаться. В ней вновь, как тогда, в детстве, зазвенели тысячи колокольчиков и странное чувство — гибельный восторг? — переполнило Марусю, заставив забыть обо всем…