Страница 22 из 32
Скорее всего, надо определиться, какой признак или группа признаков является той последней ступенью, которая ведет на иной уровень организации. Палеонтологи сошлись во мнении, что важнейшие черты организации настоящих млекопитающих заключаются в строении зубной системы, нижней челюсти и внутреннего уха. Достоверно известно, что несколько групп звероящеров по уровню организации «подошли» к границе, разделяющей рептилий и млекопитающих. А может быть, и перешли ее не в одиночку. То есть вполне вероятно, что разные млекопитающие: однопроходные, сумчатые, настоящие звери – и произошли от различных групп звероящеров! А случилось это уже в другой эре – мезозойской, в триасовом периоде.
Почему же звероящеры вымерли? Ответ надо искать не в падении гигантского метеорита или взрыве сверхновой звезды. Истоки этого процесса, вымирания, надо искать на Земле.
Триас стал еще более жарким временем по сравнению с поздней пермью. Еще существовала Пангея. В средних широтах были распространены пустыни. Теперь и холоднокровные животные могли бороться за право доминировать в различных сообществах.
Некоторые из триасовых звероящеров были огромными вегетарианцами, которые питались около водоемов. Были и звероящеры-тероцефалы, имевшие ядовитые железы. Но крупных хищников, так характерных для пермской фауны, уже не было. Напротив, процветали мелкие плотоядные цинодонты, или собакозубые. Первые их представители, например двиния, появились еще в конце перми. Это были наиболее высокоорганизованные звероящеры, во многом напоминавшие млекопитающих. Некоторые из них, как циногнат и, уже юрский, олигокиф, были, скорее всего, норными животными. Среди звероящеров не стало крупных хищников, потому что на эволюционной арене жизни появились еще более удачливые охотники, чем терапсиды. Сначала это были текодонты, а потом и их потомки – динозавры. Изначально среди этих рептилий были хищники, и хищники, освоившие новый способ охоты. Они высматривали и догоняли жертву на задних лапах. Да и бегали они не на полусогнутых, а на выпрямленных лапах. И уровень обмена веществ был у новых хищников не менее высок (во всяком случае, у динозавров), чем у звероящеров. Так терапсиды потеряли трон «царей природы» и перешли в разряд мелких хищников. Конечно, звероящеры и сейчас могли бы шнырять в современных лесах, но произошло еще одно важное событие в эволюции жизни – в триасе появились млекопитающие. Они не смогли конкурировать с динозаврами и перейти в разряд крупных хищников и растительноядных животных. Но зато звери стали очень эффективными охотниками среди мелких животных. Так более высокоорганизованные потомки вытеснили своих прародителей и с этих позиций. Звероящеры не дожили до начала мелового периода. На этом и закончилась история удивительной группы древних рептилий.
В России окаменевшие кости звероящеров впервые были открыты и описаны в первой половине XIX века. Но ископаемые остатки этих животных были очень малочисленны до тех пор, пока не произошло одно важное для отечественной палеонтологии событие. В то время одним из богатейших местонахождений пермской фауны считалось захоронение рептилий, обнаруженное в отложениях полупустынного плато Карру в Южной Африке. Здесь же были найдены отпечатки листьев семенных папоротников и раковины пресноводных моллюсков. Знал об этом местонахождении и профессор Владимир Прохорович Амалицкий. Он считал, что отложения того же возраста могут залегать по берегу реки Малая Северная Двина. Поиски увенчались небольшим, но несомненным успехом – удалось найти раковины двустворчатых моллюсков и отпечатки листьев семенных папоротников, очень схожих с южноафриканскими.
Амалицкий предположил, что в этом же месте могут быть найдены кости древних ящеров. Поиски продолжались в течение 15 лет. И вот – долгожданная удача! На крутом берегу среди светлых пород четко обозначилась темная толща песчаника. Здесь-то и были обнаружены многочисленные скелеты и отдельные кости пермских рептилий, среди которых – остатки звероящеров. Оказалось, что когда-то на месте Малой Северной Двины текли воды древней реки, в которую дождевые потоки сносили трупы обитавших на берегу животных. По своему составу северодвинская фауна напоминала ископаемых рептилий, найденных на плато Карру. В 1929 году в Татарстане около села Ишеево, что на берегу Волги, были обнаружены слои пермского возраста, которые изобиловали скелетными остатками рептилий. После многолетних раскопок удалось описать целый ряд удивительных звероящеров. Среди них был и грузный гигант, длина тела которого достигала 5 м, названный улемозавром. Он являлся растительноядным животным. Врагов у неповоротливого звероящера почти не имелось. Каково же было удивление ученых, когда выяснилось, что найденный в Южной Африке мосхопс и ишеевский улемозавр – одно и то же животное.
По правилу приоритета за звероящером сохранилось название мосхопс, так как оно было дано раньше. Мосхопс оказался не единственным звероящером, чей ареал занимал значительную часть Пангеи. Например, скелет листрозавра был найден в отложениях раннего триаса России. Но оказалось, что в самом начале мезозойской эры листрозавры жили и на территории сегодняшней Европы, а также Азии (начиная от Южной и заканчивая Восточной), Южной Африки и даже Антарктиды. Здесь же, в Антарктиде, в то время обитал и другой звероящер – мелкий хищник – тринаксодон, а северная граница его распространения проходила все в той же Южной Африке. Таким образом, выяснялось, что в земных слоях России хранятся богатейшие скелетные кладовые звероящеров, которые изучала целая плеяда известнейших советских палеонтологов.
Алексей Пахневич, кандидат биологических наук
Загадки истории: Коллекции великих тиранов
22 октября 1943 года на Пушкинской улице в Москве собрались академики, сановные живописцы и архитекторы, искусствоведы и высшие чиновники Комитета по делам искусств. «Нам нужны списки культурных ценностей по всем отраслям. Не надо брать от жадности произведения второго сорта. Нам нужны только первоклассные произведения. Вопрос будет идти главным образом о музеях Германии и Австрии. Мы потратили много времени на составление списков по Италии, но, к нашей досаде, эта страна вышла из войны», – заявил академик Игорь Грабарь. «Может, все-таки удастся что-то взять из итальянских музеев? Ведь с Италии, кроме искусства, и получить-то больше нечего», – попытался возражать любимый сталинский архитектор академик Борис Иофан. «Товарищ Иофан, забудьте про Италию. Она теперь наш союзник и сражается с немцами», – оборвал его Грабарь.
Этот разговор происходил на заседании Бюро экспертов Государственной Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний фашистов. Официально Грабарь, Иофан и их помощники определяли список шедевров из стран Европы, «желательных к получению в СССР в виде компенсации за ущерб в годы войны». На самом деле они готовили коллекцию для будущего супермузея мирового искусства.
Идея музея, в котором бы были собраны главные сокровища искусства, возникла не в Москве, а во Франции. Первый супермузей вошел в историю как Музей Наполеона. Но придумал его не великий завоеватель, а великие просветители. Вольтер, Дидро и другие создатели Энциклопедии считали, что публичный музей должен стать ее продолжением, своеобразной «энциклопедией искусства».
Великая Французская революция воплотила их мечту в жизнь. В 1791 году был основан первый публичный музей в Лувре. Сначала в нем собрали коллекции, конфискованные у «врагов народа», – французского короля, аристократов и Церкви. Но в июне 1794 года, когда революционная Франция вторглась в феодальную Европу, Конвент предписал: «Посылать знающих граждан с секретными инструкциями разыскивать и реквизировать произведения искусства в странах, захваченных нами».