Страница 3 из 37
В начале XVII века Швеция была бедной страной: ее суровая природа и скудная почва приносили небольшие доходы. А на Балтике шла оживленная торговля хлебом, доставлявшимся в Англию и Голландию из Польши и немецких княжеств. И подобно тому как некогда предки шведов – викинги (морские разбойники) грабили берега Европы, так и теперь шведское дворянство, превратившись в сплоченную и дисциплинированную армию, готовилось силой урвать долю барышей, захватив все побережье Балтийского моря. В те годы при шведском дворе говорили, что другие государства ведут войну, когда у них много денег, а Швеция воюет для того, чтобы добыть деньги. Воспользовавшись «смутным временем» Московского государства, шведы захватили Ладожскую область, устья Невы и Нарвы, у Польши – Лифляндию, а также получили право сбора пошлин в Данциге, близ устья Вислы. В руках Швеции вместе с ранее принадлежавшей ей Финляндией и Эстляндией оказалось все северо-восточное побережье Балтийского моря.
Шел десятый год Тридцатилетней войны (1618—1648). Теперь Густав II Адольф захотел получить и южное побережье – Померанию. Для этого требовался мощный военный флот. Густав II Адольф приказал главному строителю королевской верфи голландцу Хенрику Хюбертссону заложить кили четырех огромных кораблей.
Главным из них должен был стать «королевский корабль» «Васа» – флагман шведского флота, названный именем правящей династии. За постройкой галиона напряженно следила не только вся Швеция, но и находившиеся при дворе послы иностранных государств. Король решил потрясти противников как мощью судна, так и его роскошью. Поэтому над скульптурным убранством «Васы» трудились лучшие резчики по дереву из разных стран Европы.
Но, конечно, главным достоинством корабля должны были стать невиданные доселе боевые и мореходные качества. Галион построен целиком из дуба (в Швеции был даже принят специальный закон, запрещающий вырубку дубов для любых целей, кроме корабельного строительства). Длина корпуса (без бушприта) составляет 61 м, максимальная ширина – 11,7 м, осадка 4,8 м. «Васа» имеет 4 палубы (2-я и 3-я – пушечные) и вооружен 64 пушками, 48 из которых – очень мощные по тому времени 24-фунтовые орудия.
Судно создавалось как новое супероружие. Хотя в XVII веке еще не существовало писаной теории корабля, голландские мастера на основе предыдущего опыта и интуиции пришли к выводу, что у судна, отвечающего требованиям его величества, центр тяжести будет располагаться слишком высоко. Чтобы увеличить остойчивость, галион следует сделать на пару метров шире (что неизбежно снизит его быстроходность и маневренность) или сократить число орудий. Но Густав II Адольф приказал строить флагман по утвержденным размерам.
Позднее многие историки трактовали этот указ как «королевскую прихоть» и самодурство венценосной особы. Думаю, что подобные обвинения не вполне справедливы. «Васа» не имел прямых аналогов, это был экспериментальный корабль. А если хочешь создать что-то принципиально новое, нужно идти на риск, и король решил рискнуть. Но Бог отвернулся от флота…
В экспозиции музея установлена поучительная игра. Садясь за компьютер, посетитель превращается в кораблестроителя – получает возможность улучшить мореходные качества «Васы». Можно сделать галион шире или уже, добавить балласт, изменить число пушек и площадь парусов. После этого судно проходит две проверки: боковой порыв ветра (сила которого регулируется) и «королевскую приемку». На каждом шагу играющий может знакомиться с теорией корабля, опираясь тем самым на современные научные знания. Однако большинство посетителей не желают тратить время на теорию и сразу идут на эксперименты. Не избежал этого соблазна и я, в результате чего в полной мере ощутил всю сложность положения, в которое попали голландские корабелы. Мой «Васа» либо опрокидывался при среднем ветре, либо становился неповоротливым, тяжелым и недостаточно вооруженным. После чего виртуальный Густав II Адольф неумолимо сообщал, что подобная посудина ему не нужна. Наверное, по законам компьютерных игр золотая середина где-то существует, но обнаружить ее «методом тыка» мне не удалось.
Особая звуковая экспозиция посвящена суду Государственного совета, начавшемуся на следующий день после катастрофы. Посетитель слышит звучащие в сумраке голоса (тут все документально – протоколы допросов сохранились):
Следователь: Капитан Сёфринг Ханссон, Вы были пьяны? Не закрепили пушки как следует?
Ханссон: Вы можете разрубить меня на тысячи кусков, если пушки не были закреплены. И перед Всевышним клянусь: никто на борту не был пьян. Это был совсем небольшой порыв ветра, опрокинувший судно. Корабль был слишком неустойчив, хотя весь балласт был на борту…
То же утверждали и члены команды. Кстати, время подтвердило правдивость показаний Ханссона: когда галион подняли, лафеты стояли ровными рядами, крепления пушек были целы, а балласт занимал отведенное ему пространство. Моряки твердо стояли на своем: причина гибели корабля в том, что он неверно построен.
На допрос были вызваны корабелы Хейн Якобссон и Арент де Грот (главный строитель корабля Хенрик Хюбертссон умер за год до того). Они также поклялись в своей невиновности и сказали, что «Васа» сооружен в полном соответствии с размерами, утвержденными самим королем. На борту было то количество пушек, которое указано в контракте.
– Кто же виноват? – спросил следователь.
– Только Господь Бог знает,– ответил де Грот.
Бог и король, одинаково непогрешимые, оказались втянутыми в следствие. Судить стало некого. Никто не был признан виновным, никто не был осужден за катастрофу.
Злополучный порыв ветра опрокинул «Васу» набок, но, погружаясь, корабль снова принял вертикальное положение и лег на дно на глубине 32 метров. Максимальная высота «Васы» (от киля до верха грот-мачты) составляла 52,5 метра. Мачты галиона, торчащие из воды посредине стокгольмской гавани, являли собой великий соблазн.
Уже через 3 дня после крушения объявились желающие поднять судно с морского дна. Первым за это взялся англичанин Йен Булмер. После того как он потерпел неудачу, подъем доверили шведскому адмиралу Флемингу. В помощь себе тот взял «Длинного» Ханса Улофссона из Карелии, который «мог ходить под водой». Но у Длинного Ханса тоже ничего не получилось.
Почти три десятилетия после катастрофы в Стокгольм приезжали разные изобретатели, искатели сокровищ и авантюристы, пытавшиеся тем или иным способом поднять либо сам галион, либо его 64 дорогие бронзовые пушки. Интересно, что еще в середине XVI столетия итальянец Джероламо Кардано в своем трактате опубликовал гравюру, показывающую технику подъема затонувшего корабля с помощью тросов, присоединенных к большим поплавкам (ту самую, что была использована при подъеме «Васы» в XX веке). Но теория теорией, а на практике ничего не получалось до тех пор, пока в 1658 году пушками «Васы» не заинтересовались швед Альбрехт фон Трейлебен и немец Андреас Пеккелль. Они прибыли в Стокгольм, оснащенные по последнему слову техники – с водолазным колоколом. Его копия, выполненная и испытанная в 1960 году, показана в экспозиции. Колокол представляет собой большой (около 1,5 м высотой) металлический стакан, перевернутый вверх дном, к которому на цепях привешена тяжелая металлическая платформа. Когда водолаз становился на платформу, его голова оказывалась в воздушном кармане внутри стакана. В темноте и холоде на глубине 30 метров водолаз должен был снять пушку весом в тонну с лафета, вытащить ее через порт и поднять на поверхность. Глядя на водолазный колокол, трудно поверить, что такое возможно. Тем не менее в течение двух сезонов подчиненные фон Трейлебена извлекли свыше 50 орудий.
Имеется описание очевидца – итальянского священника Франческо Негри, наблюдавшего водолазные работы в 1663 году: «Водолаз был одет в кожаную одежду с двойными кожаными сапогами. Он стоял на платформе из свинца, которая висела под водолазным колоколом. Я спросил его, как долго он может находиться на дне. Он ответил, что полчаса. Но то было в конце октября, и когда через четверть часа водолазный колокол был поднят, то человек дрожал от холода, хотя он был очень сильным и родившимся в здешних местах. Я хотел сам испробовать водолазный колокол, но мне отсоветовали…»