Страница 7 из 29
Казалось бы, овцебыки и северные олени — два арктических представителя отряда копытных, встречаясь с одними и теми же хищниками (обычно волками), должны были в процессе эволюции приобрести одинаковую тактику защиты. Но природа рассудила иначе. Тундровые олени ведут кочевой образ жизни, объединяясь в большие стада. Стадное существование позволяет им издалека заметить опасность и пуститься в бегство, а большое число потенциальных жертв часто вызывает растерянность у хищников.
Малоподвижные овцебыки не совершают значительных миграций, их стада редко превышают число в 10-20 зверей. Обладая мощным телосложением и рогами, они выбрали активную оборону. Самым впечатляющим тактическим маневром овцебыков является знаменитое «каре», когда взрослые самцы и самки встают бок о бок, заслоняя собой телят и молодых зверей. Описание и фотографии этого маневра можно встретить в изданиях многих полярных исследователей и зоологов. Встав в «каре», овцебыки подпускают противника на несколько десятков метров, затем из черной мохнатой стены молниеносно выскакивает один из самцов и, низко опустив голову, отгоняет непрошеного гостя, а затем вновь занимает место в строю сородичей. Такая тактика успешно работала против исконного врага — волка, но человеку с огнестрельным оружием она была только на руку. В XVIII — XIX веках в арктических районах североамериканского континента истребление овцебыков было поставлено на широкую ногу, и охота на них всегда считалась делом несложным и выгодным.
Моя летняя «резиденция» находится на кордоне в бухте Сомнительной, почти посередине вытянутого южного побережья острова. Когда-то здесь существовал военный аэродром и поселок, носивший романтическое название «Звездный», но к моменту моего появления бурная человеческая деятельность в бухте Сомнительной сошла на нет. Пустые дома, полуразрушенные казармы, несметное количество металлолома изменили пейзаж, и тем не менее место это оказалось в своем роде замечательным, В окрестностях Сомнительной в разные сезоны года обычными обитателями были все самые интересные виды островной фауны и в частности овцебыки... Несмотря на трудности, с которыми столкнулись овцебыки-первопоселенцы, им все же удалось приспособиться к местным условиям, и к 1990 голу их поголовье достигло ста зверей. Основная часть популяции по-прежнему придерживалась северо-западной части острова, однако постепенно овцебыки начали осваивать и новые территории. «Пионерами» были самцы, которые большую часть года проводят отдельно от самок с молодняком, объединяясь в маленькие группы. В своих странствиях самцы достигали новых обильных пастбищ на юге острова — и предгорья вблизи бухты Сомнительной были их излюбленным местом. Именно с этих «первооткрывателей» началось мое более близкое знакомство с овцебыками.
Издали стадо овцебыков похоже на черные пятна, разбросанные то тут, то там и медленно переметающиеся. Я долго размышлял, как сократить дистанцию до приемлемой для фотосъемки и непосредственных наблюдений. Некоторое время я по-пластунски елозил животом и локтями по пропитанному водой кочкарнику, чтобы тоскливо провожать взглядом вожделенных овцебыков, сотрясающих тундру своеобразным галопом. Пробежав два-три десятка метров, они останавливаются, настороженно косятся в твою сторону и вновь срываются в галоп, пока не окажутся на расстоянии метров в 200-300. Там они принимаются совершенно спокойно щипать траву, но это спокойствие лишь внешнее: регулярно бросаемые в твою сторону взгляды не оставляют сомнений, что все твои перемещения под контролем. Если есть желание вымокнуть сильнее, можно проползти еще сотню- . полторы метров и в очередной раз насладиться картиной убегающих овцебыков. Почему-то «каре», на которое я возлагал большие надежды, было не слишком популярным среди овцебыков бухты Сомнительной, и они предпочитали без лишней суеты убежать от назойливого зоолога. Возможно, им просто доставляло удовольствие слышать мои чертыхания по поводу намокшего рюкзака с фотоаппаратурой...
Позже я убедился, что овцебыки используют «каре» не столь часто, как я представлял себе из книг. Это происходило лишь в довольно многочисленных стадах, обычно — при быстром преследовании или когда путь животным преграждали скалы или озеро. Несколько раз овцебыки сбивались в плотную кучу, когда я неожиданно выходил на них, перевалив через вершину сопки. Именно благодаря нескольким таким случаям я обнаружил, что овцебыки проявляют куда меньше беспокойства и подпускают значительно ближе, если находятся ниже по склону. Эту особенность их поведения я неоднократно потом использовал как для собственных фотосъемок, так и при работе с иностранными кинооператорами.
Наблюдая за овцебыками бухты Сомнительной, я постепенно убеждался, что при отсутствии хищников и вне брачного сезона их жизнь проходит в относительном довольстве и однообразии. Главных занятий было два: пастьба и сон, причем условиям сна уделялось немалое внимание. Овцебыкам, облаченным в плотные шерстяные шубы, иногда было жарковато даже сравнительно прохладным арктическим летом. В безветренные июльские дни животные предпочитали дремать в тени скал и береговых склонов. Большой популярностью пользовались и снежники-перелетки, сохранившиеся на склонах гор. Сон у овцебыков не слишком чуткий, и мне не раз удавалось подойти к задремавшему одиночному зверю на 8-10 метров. Потревоженный бык вставал, некоторое время недоверчиво рассматривал пришельца заспанными глазками, а затем, если я не делал резких движении, начинал пощипывать траву, медленно удаляясь.
Среди старых самцов несколько раз попадались звери, чья реакция на мое внезапное появление была весьма агрессивной. Они принимались рыть копытом землю и, низко опустив голову, бодать ее лбом. При этом за острия изогнутых рогов цеплялась трава и мох, и я не мог удержаться от смеха при виде таких «украшений», несмотря на всю серьезность намерений их обладателя.
Продемонстрировав готовность к драке, овцебыки обычно все же отходили в сторону, реже — продолжали стоять на месте, чередуя агрессивные позы с пастьбой, и лишь однажды зверь стал приближаться ко мне. Метрах в десяти он вдруг упал на бок и стал лежа щипать траву, не сводя с меня внимательного взгляда. Я сидел в тени небольшого утеса и лихорадочно менял объективы на камере, когда овцебык встал и медленным, но твердым шагом двинулся ко мне снова. Выражение его глаз не предвещало ничего хорошего. Когда он оказался в пяти метрах, я вскочил в полный рост и замахал руками. Это произвело впечатление. Овцебык в нерешительности остановился, но бежать и не подумал. Так мы стояли почти с минуту, в течение которой я осознал, что на этот раз убегать, вероятно, придется мне, хотя непонятно — куда, так как утес, под которым мы находились, был слишком крут для незамедлительной ретировки... И тогда я чисто автоматически применил прием, до этого успешно отработанный на белых медведях: подобрал булыжник поувесистей и запустил в неприятеля. Первый же бросок достиг цели — камень попал в лохматый бок, и овцебык, высоко подпрыгнув, пустился наутек...
После этого происшествия я стал следить, чтобы при съемке овцебыков у меня всегда оставался путь к отступлению. Хотя со стороны овцебыки кажутся вполне добродушными и их характер не столь боевой, скажем, как у африканского буйвола, при близком контакте они все же не безопасны для человека, впрочем, как и любое другое крупное животное. На острове Врангеля пока не происходило несчастных случаев, связанных с овцебыками. Однако французский художник-анималист Патрик Вакулон, несколько сезонов работавший в Гренландии, рассказывал мне о неосторожном фотографе, подвергшемся атаке овцебыка. Фотограф остался в живых, но прежде его долго собирали по кусочкам...
Могу представить, что будет с человеком после одного удара рогами, потому что не раз наблюдал поединки самцов между собой. На короткой дистанции это, на первый взгляд, неуклюжее животное способно развивать удивительную скорость. Когда два разогнавшихся быка с громким стуком сталкиваются рогами, невольно поражаешься, что оба тут же не падают замертво. Но после недолгого противостояния с упертыми друг в друга лбами дуэлянты преспокойно расходились в стороны для разбега и следующего столкновения. Турнирные схватки быков происходят на протяжении всего года по разным причинам. В брачный сезон — с июля по сентябрь — самцы конкурируют за обладание гаремом, в другое время они могут просто испытывать силы друг друга. В таких «мужских забавах» часто заметен некоторый элемент игры. Я, например, наблюдал, как два молодых быка поочередно атаковали более старого, а тот принимал рогами их наскоки, быстро разворачиваясь корпусом то к одному, то к другому. Вообще, поединки овцебыков проходят вполне по-джентльменски: по установившимся традициям и без недозволенных приемов. Мне никогда не доводилось видеть, чтобы один из противников боднул другого в бок или иную уязвимую часть тела. Все удары приходились только в основание рогов на лбу.