Страница 19 из 35
впускать машину в страну — и это при том, что у всех членов экспедиции были въездные визы, выданные гватемальским посольством в Москве.
«Что такое Москва — они попросту не знают», — поделился со мной невеселым своим заключением Владимир Лысенко. Им пришлось возвращаться в ближайший мексиканский город и ставить новые визы рядом с уже полученными. Впрочем, тогда это были только цветочки...
— Почему именно кругосветка? — мой первый вопрос Владимиру был куда как очевиден: человек, объездивший полмира и сплавившийся на плотах и катамаранах по рекам со всех 14 восьмитысячников планеты, а также с самых высоких вершин всех континентов (кроме Антарктиды), совершивший несколько первопрохождений и побивший при этом рекорд высокогорности сплава (рекорд Книги Гиннесса) — известен прежде всего своими водными маршрутами и рафтингом. Так — почему?
— Добавь еще: у меня была мини-серия по верховьям Амазонки и Нила. Там тоже сплавлялся. А обычные реки... Ну, их миллионы во всем мире! Подобную же кругосветку на планете никто еще не делал. Потому как американцев не пускали наши на Дальний Восток, а наших не пускали на север Аляски. Хотя и авто — не мой козырь... Плюс — язык, который, начиная от Мексики, — только испанский. Из нашей же команды его просто никто не знал.
— А как общались?
— А вот так и общались. И еще проблема с деньгами: в пути их всегда не хватает. Но вернусь к сложностям с визами. Например, в разрешении на въезд в Гондурас нам сразу отказали. Правда, у нас был запасной вариант транзита через Сальвадор с тем, чтобы переправиться паромом в Никарагуа. Гондурас — страна с анти российскими настроениями... Сальвадорскую транзитную визу мы получили лишь на один день и 28 октября сразу же рванули к границе. Следующий день оказался для нас весьма драматичным. В порту Кутуко, откуда, по словам консула сальвадорского посольства в Гватемале, должен был ходить паром в Никарагуа, нам сказали: «Паром не ходит уже давно!» Впрочем, тут же посоветовали поговорить с хозяевами рыбацких катеров, перевозивших машины в Никарагуа. Рыбакам наша машина показалась чересчур большой, и они нам отказали. Таким образом, попасть в Никарагуа с машиной можно было вновь только через территорию Гондураса. В подобной ситуации в голову приходят сумасшедшие идеи. Я предлагаю местному таксисту перегнать нашу машину через Гондурас (там ехать-то около двух часов), самим же переплыть на катере. Но тут же возник вопрос «стыковки» в Никарагуа. Да и вообще — встретим ли мы этого таксиста в Никарагуа? Настроение? Сам понимаешь... И тут к нам подходит один из немногих говорящих по-английски сальвадорцев. Он предлагает нам взять сальвадорского таксиста и ехать к границе Гондураса. Не вдаваясь в подробности, скажу, что получение гондурасских транзитных виз и сопровождающих документов на проезд через Гондурас на нашем автомобиле стоило нам двоим 400 долларов.
— Иными словами, дали взятку?
— Называй как хочешь. Но потеря стольких денег разом означала, что их до Аргентины попросту не хватит...
— Кстати, на чем вы совершали путешествие? Кто был в составе команды?
— В североамериканской части экспедиции участвовали Борис Иванов, Владимир Голещихин, Андрей Пономарев и я. Путешествие предполагало и сплав по рекам в Канаде, США (в Большом Каньоне Колорадо) и в Южной Америке. Из-за ограниченности наших финансов в Анкоридже мы смогли купить только подержанный автомобиль. Через фирму-продавца оформили покупку. На это ушло 200 долларов. Страховка (на случай повреждения нами машины) потянула еще на 600 долларов. Таким образом, мы стали хозяевами «вольво-240» с пробегом 300 тысяч километров, с аляскинскими номерами — за 2500 долларов.
— Оттуда все и началось?
— До приезда Андрея Пономарева оставалось три дня. Поэтому сначала мы решили съездить втроем на север — в местечко Дэдхорс (Мертвая Лошадь), на берег залива Прадху-Бей; это самый северный пункт Аляски, куда можно добраться на автомобиле. Правда, проблема была в том, что еще несколько лет назад доступ к этой дороге был ограничен и простых американцев (а тем более — русских) без специального разрешения не пускали. Ограничения были связаны с добычей нефти в заливе, Однако к счастью, ситуация изменилась... Ехали по шикарным хайвеям, гладким, с великолепной разметкой, с большим количеством светящихся знаков-отражателей. Вдобавок и правила американцы нарушают крайне редко.
— А вы?
— Мы спешили. И скорость в 65 миль (110 км/час) превышали неоднократно. Это на Аляске. Но задержали нас только в Канаде — после того, как за городом Гренд-Прэри Андрей «подрезал» при обгоне несколько автомашин. Кто-то из потерпевших сообщил об этом полиции, и полицейские, догнав нас, «тормознули». Однако, узнав, что мы из России, ограничились предупреждением.
— А как в Мексике? Языка-то ведь вы не знали.
— В Мексике нас тоже останавливали. Но общего языка нам найти не удавалось. И нас просто отпускали.
— Где приходилось ночевать?
— Сначала в гостиницах и мотелях. А потом уже не выходя из машины — не было денег. В штате Аризона во Фластаффе поселились в доме Жоры Аукона, русскоязычного эмигранта из Риги, уже пять лет живущего во Фластаффе и работающего гидом-проводником по Большому Каньону. Принимали нас там тепло.
— Там сплавлялись?
— Да. Только в соответствии с американскими традициями — с огромным количеством еды и перевозным туалетом.., Сплавлялись двумя командами — американской и экс-советской — на моем небольшом катамаране и на двух больших рафтах. 14 октября, расставшись с американцами, прибыли в международный аэропорт Финикс, а потом, проводив Володю и Андрея в Москву, уже вдвоем с Борисом отправились в сторону Мексики.
— Как встречали вас в пути?
— Да вообще никак. Удивило, что на нас не обратили внимания ни американские, ни мексиканские пограничники и таможенники (очевидно, сказались аляскинские номера нашего «вольво»). А вот раздражали «топы» — специально сделанные поперек дороги препятствия (бугры) для уменьшения скорости. Их крайне много 8 селениях и на второстепенных дорогах. Латиноамериканцы зовут их «лежачими полицейскими».
— Были аварии в пути?
— Еще на Аляске на снежно-ледовой трассе занесло машину. Борис не справился с управлением, и мы оказались в кювете. Правда, не перевернулись. Все обошлось без травм и повреждений. В другой раз — в городе Пасто, в 100 км от границы с Эквадором, на одном из перекрестков отказали тормоза: педаль тормоза провалилась вперед до упора. Машину вел я. Тогда от столкновения удалось уйти только чудом. Страховка на автомобиль не распространялась на Колумбию, так что в Пасто наше путешествие в случае аварии могло и закончиться.
— Давайте вернемся к «нашим баранам». Все хорошее и плохое рано или поздно кончается. То же самое происходит и с деньгами...
— Действительно. Уже на границе Чили и Аргентины мои деньги закончились. Собственно этим и объясняется очередное изменение нашего маршрута — 25 ноября мы прибыли в Буэнос-Айрес, В тот день аэрофлотовским рейсом улетел в Москву мой напарник Борис. Я же отправился на поиски средств для достойного окончания трансамериканской экспедиции... Дело случая — выручил представитель РИА «Новости» Александр Игнатов, к которому я обратился с предложением проехать со мной в Патагонию к Магелланову проливу. При этом оплату бензина (более 360 долларов) могло бы взять на себя само Агентство, то есть основная проблема была бы решена (всего для окончания экспедиции требовалось более 400 долларов). И, получив положительный ответ от Игнатова, мы уже втроем — я, Александр и его жена Елена — тронулись в путь...
Залив Гольфо-Нуэво — весьма примечательное место. Дело в том, что прибрежные воды полуострова возле Пуэрто-Мадрина облюбовали киты для выведения потомства. К ним можно подплыть на катере вплотную — на расстояние одного метра, и киты никак не реагируют на это. Поэтому турбизнес в Пуэрто-Пирамидес процветает. Затем мы посетили Пуэрто-Томбо, где весной и летом живет около полумиллиона Магеллановых пингвинов. Дорога, а затем тропа в пингвинарии проходит между пингвиньими норами. Вообще, ситуация, когда среди зеленых кустов пасутся тысячи пингвинов и ты можешь подойти и погладить их, произвела на меня большое впечатление.