Страница 22 из 39
Родившийся в 1919 году в Арресифе, Сесар, хотя и не особенно выделялся среди других школьников, поражал педагогов своим талантом к рисованию. Он учился на Тенерифе на инженера-строителя, но страсть к искусству взяла верх. И двадцать лет он провел в Мадриде, занимаясь вначале в Академии изящных искусств.
Постепенно он отошел от реализма, адаптировав свой язык к новым формам под влиянием Матисса — в цвете, и Пикассо—в технике. А несколько лет, прожитых в 60-е годы в Америке, дали ему возможность познакомиться вплотную с поп-артом, кинетическим искусством, экспрессионизмом и новой скульптурой.
...Почти в центре острова расположился городок Тегизе. Первая столица Лансароте. Со времени завоевания в XV веке нормандцами и до начала века прошлого к острову постоянно находили дорогу пиратские корабли, а Тегизе со всех сторон был максимально удален от побережья и кроме того защищен крепостью, расположенной на кромке кратера вулкана Гуанапай на высоте 450 метров. Но это не всегда спасало от набегов: в 1586 году морские разбойники устроили в Тегизе резню, в которой погибла большая часть жителей. Об этом напоминает улочка, зовущаяся «Кровавой».
А крепость на горе называют Кастильо-де-Санта-Барбара по имени ее владелицы, которая не выдала пиратам тайны убежища своих подданных и приняла мученическую смерть в своем доме. Барбара сегодня — местная святая.
...Над городком разносились гулкие и в то же время глухие удары барабанов. Застыла одинокая высокая пальма с седой гривой засохших снизу листьев, и оттого еще более гордая и изысканная. А рядом — красная черепичная крыша, словно плывущая над белыми домиками, и башня с часами — символ Тегизе.
— Когда тихо и нет туристов, это очень милый городок. Его-то и можно по-настоящему увидеть и почувствовать только в будни, — говорит мне владелица художественной галереи и книжного магазина Петра Хен, немка по рождению и настоящая лансаротка по душевной привязанности.
Узнав, что я интересуюсь Манрике, с сомнением качает головой: "О нем очень трудно писать».
— Во-первых, все права на любую информацию о нем принадлежат «Фундасьон» — Фонду Манрике. А во-вторых... О таких личностях всегда писать трудно. Но рассказать о Лансароте и не сказать о Манрике — невозможно.
Существует предание: будто в безжизненных горах Ислоте-де-Хиларио, поселился отшельник. Почему он ушел в эти голые, покрытые лавой и вулканическим песком горы, где нет воды и почти нет растительности, неизвестно. Он там поселился один со своим верблюдом, который вскоре умер. А человек выжил. Будучи благочестивым, отшельник посадил смоковницу, но она не давала плодов.
Сесар Манрике тоже пришел на пустое место. Во время одной из поездок по острову он заметил выглядывающую из образовавшейся в вулканической лаве пещеры верхушку смоковницы и решил, что именно здесь построит свой дом.
— Сколько стоит эта земля? — спросил он владельца этих пустынных лавовых полей.
— Да нисколько. Бери так... Щедрость души и щедрость таланта... Смоковница Манрике расцвела...
Он строил в плотно прилегающих друг к другу пещерах жилые комнаты. Часть из них так и осталась под открытым небом и обставлена мебелью, устойчивой к дождям и солнцу, другие — закрыты сверху брезентом вместо потолка. А смоковница стала частью интерьера. В выставочных залах лавовый поток втекает в помещение, а стеклянный фасад здания создает иллюзию плавного перехода от внешней части к жилой. Так возникла эта странная вилла — дом, а позже Фонд Манрике — со всеми положенными атрибутами комфорта в виде бассейна и спален для гостей...
Когда Сесар Манрике вернулся на Лансароте, он был таким художником, которые уже не принадлежат одной стране. Годы в Мадриде и Нью-Йорке, ставших его творческой школой и мастерской, общение с Пабло Пикассо и дружба с Энди Уорхо-лом, выставки в самых престижных залах планеты сделали его достоянием Человечества. Но сердце его всегда оставалось на Лансароте...
Остров не мог дать источников существования всем, кто там жил. Недостаток воды, нападения пиратов и извержения вулканов гнали с Лансароте людей. Жан де Бетанкур, завоевывая Канарские острова, обосновался первоначально именно на Лансароте. Но и его многочисленных потомков разбросало по всему свету, занеся даже в Россию...
Возвращение Манрике из Нью-Йорка на родину совпало по времени с началом туристического бума на Лансароте. Художник понимал, что новая индустрия даст наконец жителям родного острова надежный источник существования. И в то же время он чувствовал, что развитие туризма, наплыв миллионов гостей способны убить душу острова, если все пустить на самотек.
Есть на Лансароте винодельческий район, зовущийся Ла-Херия. Он стал всемирно известен как «Архитектура без архитекторов» с тех пор, как его модель была выставлена в Музее современного искусства в Нью-Йорке.
Во время извержения вулкана в XVIII веке вся поверхность района была покрыта пиконом. Крестьяне вырыли в пиконе круглые кратеры и обнесли их полукруглыми каменными стенами — «сокос» для защиты от ветра. Так, несмотря на отсутствие осадков, можно обходиться без орошения: пикон втягивает в себя ночную влагу и отдает ее в лежащую под ним почву, а днем защищает ее от высыхания.
Поэтому небольшие лозы дают по двадцать, а то и больше килограммов винограда в год. И я бы никогда не поверил в это, если бы не обилие чудесных вин, которые производят в районе Ла-Херии.
Всю работу Манрике на острове можно сравнить с Ла-Хери-ей: тонкое, едва заметное прикосновение человека к тому, что уже создано до него.
...В северной части Лансароте, среди зарослей кактусов, в толще вулканической породы зияет огромная воронка. Это — вход в пещеру Куэва-де-лос-Вердес. Несколько десятков шагов по каменным ступенькам, и вы оказываетесь в удивительном мире света, цвета и звуков.
Лансаротские пещеры не имеют сталактитов и сталагмитов — там нет грунтовых вод. Зато наплывы лавы, капавшей вниз с потолка пещеры, застыли узорами, которые, кажется, мог создать только гений художника. Сегодня Куэва-де-лос-Вердес — пример искусного доведения до совершенства игры природы — при помощи освещения, музыки и красок.
Куэва-де-лос-Вердес — часть многоярусной системы пещер, тянущихся на много километров. Свое название пещера получила от семьи по фамилии Вердес, которая якобы жила здесь в XVII веке. Высаживаясь на Лансароте, пираты, за неимением другого богатства, забирали в рабство местных жителей. Если их во время оповещали о нападении, они покидали свои дома и укрывались в пещерах. Куэва-де-лос-Вердес имела два выхода и поэтому слыла особенно надежной. Но однажды секрет укрытия был выдан, и пираты ринулись в пещеру с обеих сторон, учинив в ней настоящую бойню...
Соседняя пещера Хамеос-дель-Агуа — самое впечатляющее творение Сесара Манрике — с террасами, нависающими над подземным зеленым озером и даже концертным залом, интерьер для которого создала сама природа. Так благодаря Художнику бывшая свалка мусора превратилась в красивейшее и интереснейшее место острова.
В заброшенную каменоломню среди кактусовых полей Манрике перенес идею японских садов и создал там Сад Кактусов. А на скале на высоте 470 метров над уровнем моря, с одним из лучших видов на Лансароте, он нашел место для смотровой площадки Мирадор-дель-Рио.
Свое отношение к природе Манрике выразил так: «Человек должен был постепенно слиться с крошечными уголками природы, чтобы найти правду жизни. Все, что я хочу, — это быть частью природы, чтобы она могла помочь мне, а я — ей».
Земляки Манрике любили его за то, что он приходил к ним домой, разговаривал с ними, обращался к их национальной гордости и учился у них. Они поддержали его, когда он, например, требовал, чтобы дома строили, ремонтировали и даже модернизировали в традиционном стиле, а оконные рамы красили в зеленый цвет.
Манрике умел хорошо видеть будущее и был человеком действия. К счастью, президентом острова стал его давнишний друг Пепин Рамирес. Благодаря их совместной деятельности Манрике удалось осуществить свои идеи, а Рамиресу — за короткий срок превратить остров в жемчужину международного туризма. Был принят ряд специальных законов, регулирующих строительство туристских объектов.