Страница 22 из 29
Однажды Девид захватил с собой альбом для рисования и толстый карандаш, которым обычно пользуются плотники. Сири внимательно осмотрела карандаш, держа хоботом, потом почесалась им и попробовала на вкус. Гаква установил кончик карандаша на бумаге, Сири начала им двигать, увидела, что карандаш оставляет след графита, и это ей понравилось.
А вскоре появилась и первая картина: какое-то соединение из плавных кривых и прямых линий, окружающих грушевидную фигуру. Конечно, работу нельзя еще было признать гениальной, но все же...
В последующие два года Гаква регулярно снабжал слониху карандашами, кистями, красками и бумагой. Он садился перед Сири скрестив ноги, и клал на колени альбом. Сири усердно заполняла страницу за страницей рисунками и скоро их число перевалило за 200!
Вначале Гаква как-то не задумывался, а зачем, собственно, он все это делает? Использование орудий труда как доказательство отделения Homo sapiens от прочих живых существ давно уже отвергнуто учеными. Позднее таким доказательством стали считать появление речи у мыслящих существ. Но и от этого аргумента пришлось отказаться, когда шимпанзе продемонстрировал свою способность к общению с человеком не только с помощью жестов, но и слов. Художественный эксперт Виктор Лоуэнфелд, автор книги «Ваш ребенок и его художественное искусство» писал в 1961 году: «Одно из самых важных отличий человека от животного состоит в том, что человек может что-то создавать, а животное — нет».
Так вот: Сири опровергла и это утверждение. Создание каждого рисунка занимает у нее, правда, не больше минуты. И вряд ли она вкладывает в них глубокий смысл. Да и зачем? Все осмыслят специалисты. Как только Сири отрывала от бумаги карандаш или кисть, Гаква считал: работа закончена. И никаких переделок! Это не допускалось. Он давал (вернее, подсовывал слонихе новый лист — и начиналось новое произведение. И все же (это было совершенно ясно) потребность рисовать у Сири была естественной. За выполненную работу «платы» не полагалось.
Однажды Эхманн и Гаква услышали от Стива Маккаскера из Вашингтонского зоопарка следующее: «Должен вам сообщить, — сказал Стив, — что в нашем зоопарке слоны тоже рисуют. Поэтому не думайте, что вы открыли что-то необыкновенное». Сенсации не состоялось. Исследователи, наблюдавшие за слонами в дикой природе, в свою очередь также сообщили о поведении этих животных, напоминающем поведение Сири. Так, Джон Айзенберг из Флоридского университета, изучающий слонов в Шри Ланке, писал: «Мы видели на песке следы, похожие на абстрактные рисунки, но никто из нас не уделил им сколь-нибудь серьезного внимания. Мы только подумали: вот здесь забавлялся какой-то слон».
Рисунками слонов заинтересовались многие ученые. Аллен и Беатрис Гарднер, первые ученые, изучавшие «язык» шимпанзе, понимали, что рисунки Сири — это выражение ее интеллекта. Другой ученый, Майкл Фокс, директор американского Гуманитарного общества, был просто поражен работами Сири: «С точки зрения науки, ее рисунки — большой шаг к признанию сознания у животных и к изучению особенностей их поведения», — сказал он. Любопытно: некоторые исследователи даже питают надежду: обучить слонов писать не абстрактные картины, а картины окружающего мира. К этому, в частности, склоняется сотрудник Калифорнийского университета Рон Шастермен, использующий язык жестов в общении с морскими львами.
Но являются ли рисунки Сири доказательством ее художественных способностей? Основываясь на описаниях Гакви, некоторые эксперты считают, что рисунки можно отнести к области искусства. «То, что творения Сири вполне рационально расположены на каждой странице альбома, и то, как она их «завершает», очень впечатляет, — говорит психолог Дьюэн Рамхаигх из Института приматов (Атланта, штат Джорджия). — Вполне вероятно, что она обладает каким-то художественным чутьем и чувством формы».
Замечено, что художественные способности Сири постепенно развиваются, и ее «произведения» становятся более зрелыми. Когда три ее рисунка были показаны Говарду Гарднеру, специалисту по детскому творчеству, и его коллегам, они точно определили, в какой последовательности были выполнены рисунки (даты работ Сири им не были известны). А когда некоторые из ее картин и рисунков были посланы Уильяму де Коонингу, крупному специалисту в области абстрактного искусства, он, посмотрев, дал им высокую оценку. Только после этого ему сообщили, что их автором является слон. Но своего мнения Коонинг не изменил. «Это чертовски талантливый слон», — сказал он.
Ну что тут можно добавить? Или следует поставить под сомнение абстрактное искусство как таковое, или признать Сири абстракционистом и принять ее в какой-либо союз художников.
По материалам журнала «National wildlife» подготовил Е.Иванов
Via est vita: Путешествие «кашмирки»
Во время работы над книгой о знаменитом оренбургском пуховом платке мне долго не удавалось ответить на вопрос: откуда появилась в Оренбуржье уникальная пуховая коза? Ведь своей славой оренбургский платок во многом обязан не только талантливым мастерицам-вязальщицам, но и многотрудному искусству козоводов. Начешут хорошего пуха — значит, и платки получатся хорошие. Из плохого, «бедного», пуха даже опытная рукодельница не свяжет добрый платок.
На земле много коз различных пород, живут они почти везде, за исключением северных широт. Белая безрогая швейцарская, маленькая аспидно-черная африканская, крупная, грациозная, с белоснежной шерстью ангорская, горбоносая грубошерстная нильская, приносящая за один окот до пяти козлят и дающая по восьми литров молока в день, безрогая, с белой длинной шерстью альпийская, молочная немецкая...
Но все эти козы лишены одного из замечательных достоинств козы оренбургской: у них нет такого пуха, как у нее.
...Километрах в трехстах к востоку от Оренбурга находятся Губерлинские горы — там-то в основном и обитают ценные пуховые козы.
Интересно, что горы эти не возвышаются над степной равниной, а лежат ниже ее. Мы не увидели их, даже приблизившись вплотную. Дорога спокойно бежала по ровной, как аэродром, приуральской степи. Но вот степь стала волноваться, зачастили навстречу холмики, балки... Вдруг сердце холодком окатило, будто оказались мы в самолете, который резко пошел на посадку. Наш «газик» словно спикировал с высоты на дно огромной чаши, изрезанной ущельями, логами, гребнями гор, петлистыми ниточками ручьев.
Диковатая природа: синевато-перламутровые скалы в легких поясках тумана, увалы и ущелья, поросшие разнолесьем, просторные долины с рощицами берез и ромашковыми лугами, и всюду — закрой глаза и прислушайся! — дремотный звон родниковых ключей. Прекрасные места для пастбищ!
Зимой здесь яркое солнце, ядреный морозный воздух, студеные метели... И должно быть, в защиту от лютого зимнего холода и немилосердной жары растет на козах подшерсток, пух — то самое сказочное руно, из которого вяжется оренбургский платок.
Пух оренбургской козы обладает выдающимися качествами: он эластичен, легок, нежен, у него низкая теплопроводность. По тонине и шелковистости не уступает пуху лучших пуховых пород кроликов, а по крепости и растяжимости превосходит знаменитую мериносовую шерсть.
Когда и откуда появилась в Оренбуржье эта порода? Встречи со старейшими козоводами, вязальщицами, а также архивные документы помогли прояснить многое.
Любопытны исследования Петра Ивановича Рычкова. Сколько верст наездил и находил он за сорок лет жизни на оренбургской земле! Именно здесь он, выдающийся историк и географ России, написал свои труды, отличающиеся, по словам А.С.Пушкина, «истинной ученостью и добросовестностью».
От наблюдательного взгляда Рычкова не ускользнули даже мельчайшие детали жизни оренбургской степи. Он любовно описывал всех ее обитателей, растительность, состав почв.
Рычков побывал у многих пастухов, изучил диких и домашних коз. В трудах Вольного экономического общества за 1766 год он опубликовал исследование «Опыт о козьей шерсти», в котором предлагал организовывать в крае пуховязальный промысел и высказал предположение, что пуховая коза перекочевала в Оренбуржье из Кашмира с Гималайских гор через киргизские степи.