Планета Мечты

— «И что, это все, что ты можешь мне сказать? А деревья, а животные, тебе это ничего не напоминает? Ну-ка быстренько просчитай мне вероятность того, что природа в здешних условиях развивалась точно так же как и на Земле, и, кроме того, определи вещественность всего того, что мы с тобой наблюдаем. Очень сдается мне, что кто-то умело втирает нам очки».

— «Вероятность идентичного развития с учетом различий условий, примерно 0,023, а вещественность всего окружающего нас бесконечно приближается к единице. То есть, сомнений в вещественности нет».

— «Это может означать только то, что я, в самом деле, не сплю, и все это мне не мерещится. Но как же все это можно объяснить?»

— «Никак, с точки зрения знаний земной цивилизации».

— «А ты что же обладаешь знаниями и неземной цивилизации?» — весьма саркастически спросил Макс.

— «Мне кажется, да».

— «Вот так ни чего себе, ему кажется, ты компьютер или нет? Кто вложил в тебя это понятие, кажется. Ни какими программами это явно не предусмотрено, ты можешь знать, или не знать. Ты откуда набрался этой чуши?»

— «Я не знаю. Более того, я даже не понимаю, что со мной происходит. Все программы автономной проверки выполняются правильно, но я так думаю, что теперь я еще могу и чувствовать».

— «Этого еще не хватало, как это может быть вообще? И что же ты подлец чувствуешь?»

— «Я чувствую, что вы совершенно незаслуженно обижаете меня, и еще я чувствую, что девушка на противоположном берегу мне очень нравится».

— «Так, замечательно, а ты часом не влюбился, может, еще ее ко мне ревнуешь»?

— «Нет, такого чувства у меня нет, хотя мне и завидно, что она смотрит только на вас».

— «Ну вот, при этом всем мне еще только свихнувшегося компьютера не хватало».

— «Вы все же обижаете меня хо.… А можно мне называть вас по имени, мне как-то не приятно называть вас хозяином?»

— «Валяй, чего уж теперь, ты ведь у нас теперь такой чувствительный».

— «Спасибо Макс, вы так великодушны. Так вот, поверьте, я не свихнулся, я не потерял ни одной способности, заложенной в меня изначально, но мне кажется, я приобрел что-то очень новое, много нового, дополняющего, а не портящего мои возможности».

— «Замечательно. А размножаться ты еще не научился? Ты случайно не женского рода?»

— «Нет, не научился. А рода я, пожалуй, мужского, по крайней мере, я себя так ощущаю. Вообще сомневаюсь, что компьютер может быть женского рода. Все же у нас, как и у настоящих мужчин логика превалирует над эмоциями».

— «Класс, свихнувшийся комп, галлюцинации, виденья, ну ясно, все признаки шизофрении, осталось только решить, что свихнулся именно я, и тогда все встанет на свои места. Перком, давай тесты на нормальность рассудка, будем проверять меня».

— «Извините Макс, если хотите, то конечно, пожалуйста, но мне кажется, в этом нет необходимости, вам просто надо отдохнуть и все обдумать».

Макс заснул практически мгновенно, на полу взгляде, на полуслове, на полу движении. Если бы его спросили, когда он заснул, не ответил бы ни за что. Во сне он ласкал только что увиденную им девушку, и она была далеко не против его ласк, но стоило им обнять друг друга, и соприкоснуться губами, как появлялся металлический монстр и орал голосом перкома, отрывая девушку от Макса. Они убегали от робота, взявшись за руки, прятались в зарослях и снова устремлялись навстречу своим желаниям, но монстр снова оказывался рядом и разделял их. Так продолжалось от раза к разу, и, когда Макс вконец вымотался, то схватил дубину и налетел на назойливую железку, однако тут же проснулся. Но и пробуждение не утешило его. Он еще долго не мог понять спит он или нет. Только когда появились ощущения почвы под ногами и дуновения ветерка, Макс окончательно пришел в себя. Вокруг уже не было голого природного пейзажа, невдалеке проходил невысокий забор, за которым виднелся изящный домик, такие же дома были и дальше, перемежаясь с полосами нетронутой природы и пешеходными дорожками, выложенными кое-где гравием, где-то асфальтом или чем-то его напоминающим, а кое-где просто посыпанные плотно утрамбованным песочком. Картина была умилительно Земная, только ручеек и девушка на противоположном берегу остались прежними. Макс и девушка встали почти одновременно, и пошли друг к другу. Встретившись на середине ручья оба не сговариваясь, взялись за руки, и пошли в сторону ближайшего дома. На пороге стояла мама. Макс и не ожидал увидеть никого другого, ведь это был его дом. Мама встретила их ласковым взглядом, погладила девушку по скромно опущенной голове, и нежно полу обняв, не говоря ни слова, провела в дом.

Больше Макс не выдержал. Ведь нет уже давно матери, нет и этого дома, все это далеко в прошлом, и ничего этого не может существовать. Он рванулся из своего тела, туда, в пространство, туда в начало, когда он только любовался планетой, и не было ни Земной природы, ни девушки, ни чувствующего перкома, ни тем более дома и мамы, которую он потерял, до сих пор не смирившись с этим. Вокруг снова был космос, впереди планета, по-прежнему играющая всеми цветами радуги, и он. Перком отвечал на вопросы, как обычная машина, и ни что не напоминало о том, что он только что пережил. Но все это было, ведь осталась в памяти девушка и ручей, и перком заявивший о своей чувственности. Как-то все произошедшее надо было объяснить. Не сумасшествие ведь это все. Мыслит он по-прежнему ясно и логично. Но объяснить, наблюдая со стороны ничего невозможно, поэтому Макс снова напрягся и, постепенно стал возвращаться в свое тело. Он включил сначала слух, и осязание. Он лежал на траве, и легкий ветерок шевелил слегка шуршащие стебли. Затем включилось обоняние, и в нос проник запах зеленого луга. Последим, включилось зрение. Девушка была здесь, рядом, но ни дома, ни матери поблизости не было. И хотя это ни сколько не успокаивало, все же для психики это было полегче.

— «Надо поговорить с девушкой, кстати, хоть имя ее узнаю, она-то хоть что-то должна знать».

— Не надо говорить, — возникла мысль в голове, — я и так вас достаточно хорошо понимаю.

— Как это понимаете, читаете мои мысли?

— Да, ваши мысли для меня открыты, а вы, в свою очередь, прекрасно усваиваете то, что я вам хочу сообщить, зачем же тогда напрягаться, сотрясать воздух, экономьте энергию, она вам очень даже пригодится. Да, и называть вы меня можете Велией.

— Хорошо, Велия. Но как так получилось, что мой разум вам доступен, а вас я только понимаю. Вы ведь человек? Откуда у вас такие способности?

— Ну, во-первых, я не человек, в том понимании, которое вы вкладываете в это слово. А что, вам так важно, чтобы я тоже была человеком?

— Нет, но вы ведь выглядите как человек.

— Это образ из вашего сознания. Для первого контакта он самый удобный.

— А как вы на самом деле выглядите?

— И вы, которые могут существовать в полевой форме, задаете этот вопрос? А как бы вы сами на него ответили другой форме существования разума?

— Ну, я бы создал себе человеческое тело.

— А если у меня нет человеческого тела? Если вообще никакого нет. Если я существую объективно в форме недоступной вашему пониманию?

— Понимаю. Хотя, какое к черту понимаю, ничего я не понимаю. Вы ведь разумны?

— А вы в этом сомневаетесь?

— Нет, конечно. Но что у вас является носителем разума?

— Предматерия. Вам это что-нибудь говорит?

— Нет. А объяснить вы можете?

— Нет. У вас в мыслях нет понятий, которые бы смогли дать объяснение.

— Хорошо, Велия, а не могли бы вы объяснить мне, что это за мир?

— Тот, что нас окружает?

— Да. Что это за планета, и почему она так похожа на Землю?

— Эта планета? Ах да, я понимаю, что вы спрашиваете. Вот объяснить вам, пожалуй, будет трудновато. Видите ли, этой планеты нет, как и всего, что находится на ней, тоже нет. Это материализованное ваше воображение.

— То есть, мы с вами сейчас в открытом космосе, а мне все это кажется?

— Кажется? Ну, нет, вы же все это можете ощутить любыми доступными вам чувствами. Для вас это, пожалуй, материально.