Плата за обман

Семья Худолей стала выезжать на рыбалку, путешествовать на байдарках по Десне. Антона познакомили с ребятами-альпинистами. После настоящих походов в горы сын перестал убегать. Его друзья теперь собирались в доме у Екатерины Андреевны. Кошмар закончился.

С тех пор Вера Лученко ни разу не обращалась к Кате-гестапо за какой-нибудь услугой. Но теперь, рассказав массажистке всю историю и дав послушать запись, Лученко спросила:

— Катюша, вы согласны помочь?

— Вера Алексеевна, милый мой дружочек! Вы еще спрашиваете! Говорите, что делать надо.

— Я вам его сейчас опишу… Думаю, он тучный, во время разговора четко слышна одышка. Походка, скорее всего, скованная, неуклюжая, со слабым участием рук и туловища, он весь такой рыхлый, словно на ватине. Волосы редкие и жирные, возможна небольшая лысина, слегка прикрытая жидкими волосенками. Кожа с широкими порами, нездоровая, соответственно цвет лица… Коричневато-серый.

— Вера Алексеевна, и где ж вы его, гада, видели? — участливо поинтересовалась массажистка.

— Я его вообще никогда не видела, — усмехнулась Вера.

— А как же… — оторопело смотрела на доктора ее коллега.

— Голос. Он как зеркало.

— А-а, понятно, — протянула Худолей. И хоть ей вовсе не было понятно, как Вера смогла по голосу «увидеть» мерзавца. но вера ее в доктора Лученко была так велика, что Катерина не стала допытываться. Просто спросила: — Что надо делать?

Вера еще раз включила диктофон. На этот раз уже затем, чтоб и Катерина его послушала. Вера же вслушивалась не в сам голос, но в посторонние звуки. Обе женщины внимательно прокрутили пленку еще трижды. И каждый раз Вера обращала внимание коллеги на особенность этих звуков, а потом объяснила, что к чему. Катерина посмотрела на Лученко с какой-то полуулыбкой и сказала:

— Я ужи не спрашиваю, откуда вы знаете, что он сейчас на «фазенде». И что их двое. Если б своими ушами не слышала. то решила бы — волшебство какое-то или фокус.

— Катюша, давайте подводить итоги, — предложила Лученко. Она сосредоточилась и, загибая пальцы, принялась перечислять: — Мы знаем, что их двое, дача где-то на берегу Днепра. Это либо Русановские сады, либо Осокорки, либо устье Десны. Нужно ехать по домашнему адресу — его Лиде дали гаишники — и стеречь. Выйдет рано или поздно, постараетесь вычислить ею по внешности, а если заговорит с кем, то и по голосу. Дальше — проследить осторожной выяснить, где у него дача. Как только узнаете, где они находятся, сразу же мне звоните. Я телефон не буду отключать даже во время приема.

Примерно через три часа позвонила Катерина и сообщила: дача в Осокорках. Вера предложила массажистке ждать сигнала. Вызволять Соню надо сегодня или в крайнем случае завтра, нечего оттягивать.

Растечься, распластаться поудобнее. И ждать. Думаете, это легко? Вы попробуйте, попробуйте!

Не отвлекаться на посторонние звуки.

Не реагировать на запахи, музыку из телевизора.

А просто положить голову на лапы и ждать. Терпеливо. И лишь когда звякнет посуда, нестись в кухню, тереться об ноги и напоминать: мамочка, как у нас насчет покушать?

Пай лежал в своем личном мягком кресле, свернувшись калачиком и уткнув нос в задние лапы. Он сладко подремывал и лишь иногда приоткрывал глаза, чтобы посмотреть на маму Веру. Она его беспокоила, хотя не сказать чтобы очень. Опять, наверное, у нее проблемы. Неприятности. Это ничего, полизать язычком — и пройдет. Разве это проблемы? Вот идиот-доберман с третьего этажа — это действительно пр-р-роблема. Впрочем, мы его гордо избегаем, потому как считаем с мамой Верой, что лучший способ избежать драки — не ввязываться в нее.

Когда мелодично запел Верин мобильный телефон, Пай даже ухом не повел. Телефон к ужину не зовет, в нем сидят и бормочут голоса, так что можно не обращать внимания.

— Слушаю, — сказана хозяйка спаниеля.

— Это Марат Артурович, — послышался из трубки голос. Пай сразу понял, что его обладатель сильно расстроен. — Очень вас прошу, приезжайте! Вы можете сейчас?

Ну вот, подумал Пай. Как ужинать, так начинается…

— А что за срочность?

— У Миры истерика! Я не знаю, что мне с ней делать. Только вы способны помочь. Умоляю вас, приезжайте!

— Умоляете? — усмехнулась Вера. — В вашем словаре появилось новое слово…

— Поймите, это очень серьезно!

— Так не тратьте лишних слов, опишите подробно, что происходит.

— Она сначала разбила несколько ваз… Черт с ними, с вазами этими, но она плакала!.. Мы пытались ее успокоить, выяснить, в чем дело…

— Кто это — мы?

— Ну, я и Старик, еще охранники.

— Господи, охранники! Молодцы ребята. Вы бы еще с наручниками к ней… А жена ваша где?

Голос в трубке запнулся.

— Жены нет… После объясню… Дочка дралась, как боец какой-то, руками и ногами!.. Никто ей не отвечал, конечно, так она несколько синяков ребятам поставила…

Потом закрылась в ванной, кричала через дверь, что порежет себе вены!

— Она что, и сейчас в ванной?

— Да! Вы приедете?

— Ну что с вами делать? — вздохнула Вера. — Ведь нашлась уже ваша пропажа, почему же вы не можете между собой договориться? Хорошо, присылайте машину. Хотя и без вас забот хватает… Но ладно уж. И вот что. Отойдите все от ванной, охрану уберите! — строго велела она. — Чтобы в радиусе двадцати метров возле девочки никого не было! Ясно?

— Понял. — Голос обрадовался. — Ждите машину!

Вера огляделась вокруг. Так, переодеться в джинсы и кроссовки, никакого макияжа не надо, не тот случай. И ведь как назло, одно за другим валится, и все на твою голову, докторша. Рыжую Соню с Лидой придется выручать, теперь у дочки миллионера, видите ли, истерика… Прямо нет времени отдохнуть, телевизор посмотреть, на диване поваляться.

Пай тоненько заскулил.

— И ты туда же? — спросила Вера. — Тебе чего? А, как всегда. Конечно, милый, я по глазам вижу — ты не ел уже две недели!

Пай запрыгал вокруг нее, улыбаясь во весь рот и радостно дыша.

— Ну пошли, пошли кушать, — улыбнулась хозяйка.

Пай с веселым лаем помчался на кухню, резко затормозил, проехал по гладкому ламинату, тут же развернулся и понесся назад, к Вере. Уши развивались за ним по воздуху, как знамена. Он всем своим видом показывал, что же ты так медлишь? Пока хозяйка шла на кухню, он успел сбегать туда и обратно раза четыре, и каждый раз его лапы шли юзом. Это было ужасно смешно.

Вера выполнила привычный ритуал кормления, оделась и обулась, собралась выходить.

Пай подошел и лизнул ей руку. Она уже хотела сказать ключевую фразу: «Ты остаешься дома и ложишься спать», но вдруг ей в голову пришла интересная идея.

— А что, собакевич. — задумчиво проговорила она и потрепала шелковые уши спаниеля. — Может, взять тебя с собой? Поможешь усталому психотерапевту с пациенткой. Ведь поможешь, да?

Пай, конечно, не сомневался, что уж кто-кто, а он точно поможет. И вообще, что бы ты, мамочка, без меня делала? Эта мысль ему так понравилась, что Вера никак не могла надеть на танцующего от радости пса ошейник…

Лученко встретили в Конче-Заспе как «скорую помощь». Старостин немного удивился белому Паю на поводке, но промолчал, торопливо повел их на второй этаж. Марат не преминул озабоченно спросить: «А зачем собака?» — получил кратко-загадочный ответ: «Собакотерапия» и больше не задавал вопросов.

Когда они вошли в большой просторный коридор, Вера обернулась:

— Стоп. Дальше я одна. Не заглядывать, не мешать. Сама позову.

— Спасибо, Вера Алексеевна, — сказал Ладыгин. — Я перед вами в долгу… Что вы хотите? Просите все, что угодно, и этого будет мало!

— Дорогая золотая рыбка, — усмехнулась Лученко, — я пока не заработала выполнения трех желаний! После поговорим. Закрывайте дверь.

Издалека послышались странные звуки. Вера прислушалась. Оба мужчины, Старостин и Ладыгин, тоже насторожились. Это был голос Мирославы. Она во все горло орала какую-то песенку: «Я ошибся, я попал, сделал только один лишь шаг и упал! Я ошибся, я попал, территории я не знал!»