Страница 85 из 95
Проснулись злые и не выспавшиеся. Сразу, как по команде, схватили бинокли и выбежали из пещеры, чуть не затоптав пацана, которого отправили догонять своих. Остановились, как вкопанные, разглядывая его.
Парень сидел на входе, укрывшись от ветра и холода за толстой стеной, дрожал, и держал в сжатых в кулаки посиневших руках каравай, и грыз его, откусывая добрыми кусками, не обращая на них внимание.
-- Дьявол сказал, что если вы меня не возьмете, он на вас беду наведет, -- сказал он тихо, с легкой угрозой в голосе, ни на кого не глядя.
-- Какой Дьявол?! -- опешили все четверо.
-- Какую беду?! -- насторожился Иван.
-- Тот, который вчера меня подобрал и сюда принес. Я хотел подождать, когда вы уйдете, чтобы ветку взять и воду. Я там, в снегу сидел... -- он махнул в сторону лестницы. -- Наверное, я уже замерз, потому что не чувствовал ничего и спал... А потом он... весь в огне, как ветка. Мне сразу стало тепло и я проснулся. А он стоит. Потом взял меня за плечи сзади, и мы сразу здесь оказались. Мы с ним всю ночь разговаривали. Он сказал, что одному в горах опасно, а если вы меня не возьмете, он сон ваш сделает вещим.
У всех четверых лица посерели и вытянулись, и языки прилипли к гортани, будто воды в рот набрали.
-- Какой сон? -- надвинулись на парня.
Парень расстроился, покраснел и сжался. Наверное, никакого сна у этих четверых не было. Получалось, что Бог его обманул. Он перестал есть, уставившись в землю. Эти четверо были не злые, но и не добрые, и серые какие-то... . Лица у всех были сердитые, и стало обидно, что он им не подошел. Но он не хотел никого обманывать.
-- Вот, -- он протянул руку и раскрыл ладонь, сделав последнюю попытку оправдать себя.
-- Он просил передать.
Но четверо не двинулись с места, разглядывая его молча и пристально,
Парень достал из кармана платок, высыпал то, что держал в руке, завязал в узелок, положил на землю. Потом поднял рюкзак и гордо зашагал прочь. Теперь он и сам был зол -- пусть подавятся своей водой и ветками! Наверное, и не Бог был...
-- Стой! -- окликнул его Иван.
Парень не остановился. Слезы бежали по лицу, но показывать их не хотелось.
Его нагнали и скрутили и поволокли в пещеру, бросив у костра.
-- Тебе же добра хотели! -- успокаивая, объяснили ему. -- Ты хоть понимаешь, что нас ждет?!
-- Понимаю. Он сказал, что я научусь. Маня смогла. У нее было три железных каравая, три посоха и трое пар обуви, из гнилого железа, который господин Упыреев ковал, и нарастало оно на старом месте вдвое против прежнего. И был у нее был только Борзеевич, а он не человек. Так что, как будто она одна была.
-- А кто он? -- удивление не проходило.
-- Мифическое существо. Он только знает, но не так много. Она с ним подружилась, когда уже одну пару железа сносила, и оборотни на нее напали.
-- С этого места можно поподробнее?
-- Это было после того, как она убила Бабу Ягу и спасла две избы на курьих ногах, посадив неугасимое полено в землю. -- Парень снова грыз свой каравай. Зубов у него не было, но он грыз его, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из десен. Только сейчас обратили внимание, что одет он в железо. -- Она убила их всех, спустилась в Ад, посмотрела на Рай, а потом пошла в горы. Спасла трех человек, открыла три города, достала меч и убила драконов, убила всех оборотней, которые ушли за ними, а вчера они были у девятой вершины.
-- Вам не кажется, что слишком много "убила"? -- удрученно и тихо прошептал Валимир, ни к кому не обращаясь. Он был растерян и убит. В первую очередь смелостью, во вторую, силой, которая не могла быть в одном человеке, в третьих... В голове не умещалось, что все это сделал один человек -- баба!
-- Она сама не мифическое существо? -- поинтересовался Сенька, недоверчиво рассматривая письмецо на стене.
-- Нет, она сирота. Как я. Только ей Проклятие еще наложили. Сначала, когда на свет не родилась, потом, когда родилась, а потом когда девушкой стала... Правильно. А мне неправильно. Ей вампиры обе руки отрезали, а мне злые люди. Из вредности, чтобы я не забывал, кто я. И тебе, -- парень кивнул на Валимира, -- два раза, по одному на дракона. Только ты не помнишь. И брат твой как ты, а ты, как брат...
-- Да знаю я... -- кисло улыбнулся Валимир. -- Ведь видел же! -- он хлопнул ладонью себя по лбу. -- Видел обман! А ты молодец. Только надо было еще раз прийти и в рожу нам плюнуть.
-- Иди сюда, на-ка, поешь, -- Иван протянул парню стрелу, с надетыми на нее грибами. -- Давай, давай, поправиться тебе надо, а то отстанешь.
Парень жадно посмотрел на грибы, но замялся.
-- У меня есть... -- пробормотал он, до бледности пальцев вцепившись в каравай. -- Маня все время ела, всю дорогу...
-- Ты мне это брось! -- строго сказал Иван. -- У нас тут нет свое-чужое, не единым железом сыт человек!
-- Вернее, он им совсем не сыт! -- поправил его Сенька, взъерошив парню волосы. -- Просто он привык, что ему никогда не дают. Я понял про отрубленную руку! Это чтобы ты чужим всегда человеку был и бедненьким. А ты другой. Но нас рожами не напугаешь -- насмотрелись! Бери-бери!
-- Тьфу, забыл, как тебя зовут, извини, -- произнес Виткас, поднимая с земли узелок, подобранный, когда парня тащили в пещеру и брошенный на землю. -- Что тут у тебя?
-- Малек. Малекан. Обратное на Великан. Я маленький родился, недоношенный. Думали, не выживу, -- парень повеселел. -- Я не знаю. Крупа какая-то. Я немножко просыпал, когда у меня руки замерзли.
-- Где просыпал?! -- вскинулся Виткас, покрываясь пятнами. -- Покажи! -- Он уже натягивал куртку. -- Ох, дураки мы! Да за одну икру парню могли поверить! Черт! -- выругался он.
-- Какую икру? -- в узелок уткнулись все четверо, столпившись возле Виткаса.
-- Лягушачью. Здесь и яйца... и семена... Травы -- и озерной...
Вид у Малека снова стал виноватым и напуганным. А глаза смотрели грустно, но казалось, будто исподлобья.
-- Да, здорово тебя уделали, -- заметив выставившее лицо, сказал грустно Валимир. -- Ну никто же не винит, сами виноваты! Просто сон у нас был дурной, а тут ты... И сразу про сон! Был, был Дьявол, и на рожу нашу поплевал. Покажи где, может, соберем, если ветром не удуло...
Малек просиял. Он встал, и как будто распрямился и подрос, став с другими вровень. Оказывается, он был не маленьким и пять литров крови носил в полном объеме.
И побежал первым.
-- Я тут от ветра прятался. Вот здесь.
Он показал на место в углу у выхода из пещеры. На место надуло снега. Снег сгребли до земли, занесли и спустили в озеро.
-- Много было? -- спросил Валимир.
-- Вот столько, -- показал Малек, сложив две ладони.
Получалось и много, и мало, но тем дороже.
-- И все здесь просыпал?
-- Все, -- виноватый голос парня задрожал. Видно, крупа была очень важной, если ее так бережно собирали.
Снег собрали и там, куда крупу могло отнести ветром. Собирали и заносили до самого ужина. Снега в пещере перед входом было навалом. Заодно выносили трупы людей-оборотней перед входом, которые не ушли в землю, скатывая их с горы. И головам Драконов в пещере было не место, разрезали и выносили.
-- Ладно, скоро узнаем результат, -- сказал Виткас довольно. -- Заодно почистили жилище.
-- Надо было одну драконью башку оставить, -- сказал Сеня расстроено. -- Согласитесь, раритетный был бы череп. Любой коллекционер древностей будет о ней мечтать. А она тут!
-- А если в этой драконьей башке еще чего-нибудь осталось? -- осадил его Иван. -- Нет уж, пусть валяется где-нибудь в другом месте...
На следующий день из безобидной крупы выползло столько тварей, что о не раз помянули Дьявола недобрым словом. Комары в теплой пещере размножились и сучили всех пятерых, не хуже вампиров, под мхом копошились небольшие змейки, жучки и червячки, заползая под одежду, а червячки норовили просверлить камни и укрыться в земле. Сновали туда сюда ящерки, в воде проросли водоросли, между которыми плавали мальки, ползали ракушки, многоцветные многоножки и звездочки, и половину озера затянуло лягушачьей икрой, в которой извивались черненькие головастики. Травы стало больше, особенно возле черных валунов.