Страница 35 из 74
Арсуф первым испытал на себе право союзников. Прежде чем началась атака, испуганные горожане пожелали капитулировать. Балдуин позволил им вместе с семьями уйти в Аскалон, взяв все, что они могли унести. Королевские войска сопровождали беглецов до аскалонских владений, защищая их от банд, состоявших из дезертиров и искателей приключений, отбросов всевозможных армий, колесивших в то время по Палестине.
В самом начале мая франкская армия подошла к Цезарее и тотчас же начала осаду крепости, также находившейся во власти фатимидского халифа. Как мы уже говорили, генуэзские капитаны прекрасно владели искусством сооружения осадных орудий: поэтому в дело пошли камнеметы и катапульты: «Наши возвели деревянный замок, возвышавшийся над стенами и башнями города. Осаждавшие, поднявшись на вершину этого сооружения, могли сколько угодно стрелять из лука или арбалета по любой цели, находящейся внутри стен» (Гильом Тирский).
После 15 дней жестокой осады город был взят с первого же приступа при помощи лестниц. Простые воины, надежды которых получить большую добычу в Арсуфе не оправдались, на этот раз рассчитывали взять все своими собственными руками. Посему город стал свидетелем необычайно зверских, кровавых и варварских сцен. Некоторые современные историки пытаются смягчить их, дабы сохранить ореол святости крестового похода; другие (особенно французы) вменяют это в вину итальянским морякам, которых влекла жажда наживы, третьи проводят границу между рыцарями и народным ополчением, перекладывая ответственность за произошедшее на «простолюдинов». Как бы то ни было, подобное избиение, сравнимое лишь с битвой за Харам аль-Шариф, стирает черты, присущие священной войне, свидетельствуя о ведении колониального завоевания. «Нападающие спустились в город, затем открыли ворота перед королевской конницей, которая на всем скаку ворвалась в Цезарею. Паломники обшарили все части города, убивая мусульман, встречавшихся им на пути, не разбирая ни возраста, ни пола. Они вламывались в дома, убивали жителей и их семьи… Они ломали двери и перегородки, исследовали стены, чтобы найти замурованные в них сокровища; действительно, последних было неисчислимое множество. Некоторые жители думали, что им удалось избегнуть гибели: чтобы спасти жалкие крохи богатства, они глотали золотые безанты и драгоценные камни. Когда христиане узнали об этой хитрости, они безжалостно убили всех мусульман, вспарывая им животы и вытаскивая сокровища из кишок».
И славный прелат Гильом Тирский заключает: «Из-за этой хитрости погибло много горожан. Но тем, кто не пытался спрятать сокровища, была сохранена жизнь».
Жители города, подвергшиеся нападению, собирались толпами на площадях и в местах, где, как им казалось, они могут избежать смерти. В одной части города находился храм, некогда построенный царем Иродом в честь императора Цезаря Августа. В этом здании было полно драгоценностей, стены его были сплошь мозаичные, покрытые золотыми листами. Во время осады в алтаре укрылось множество людей, искавших убежища; они думали, что там они находятся в полной безопасности, ибо это принадлежащее их религии здание считалось священным. «Наши пехотинцы сломали двери и ворвались внутрь. Избиение прекратилось только тогда, когда не осталось ни одной жертвы. Крови было столько, что она доходила до колена. Под ногами, затрудняя проход, валялись трупы. Сие зрелище было невыносимо даже для закаленных воинов. Когда грабили этот храм, нашли вазу необычайной красоты, вырезанную из светло-зеленого камня и обработанную как снаружи, так и изнутри. Генуэзцы посчитали, и так считают до сих пор, что это огромный изумруд. Они взяли ее в свою часть добычи, увезли в Геную и передали в собор, где она находится по сей день. Также были убиты все жители города. Пощадили только юных невинных девушек и маленьких детей. Король приказал вынести всю добычу на берег. Генуэзцы получили третью часть; король определил свою долю, но простым солдатам и бедным паломникам тоже досталось много сокровищ. Оба городских бальи[9] были приведены к королю: первый отвечал за охрану города и ведение военных дел, на их языке мусульмане называли его «эмиром», второй ведал административными делами, вершил суд и разрешал тяжбы: его звали „кади". Король потребовал за них большой выкуп, поэтому приказал заковать их в цепи и строго охранять» (Гильом Тирский).
Египтяне не могли не отреагировать на потерю двух владений в Палестине, тем более что их изгнание из опорных пунктов на побережье могло отразиться на всех возможных завоеваниях в будущем. Чтобы заставить франков ослабить блокаду Цезареи, они сформировали большой диверсионный отряд, выступивший из Аскалона. Когда он дошел до равнины Рамлы, Цезарея пала; тогда отряд вернулся обратно, чтобы переждать сильную жару.
Июнь, июль и август прошли в ожидании. Король следил за фатимидскими гарнизонами с равнины Яффы. В середине августа египтяне ускорили приготовления. 5 сентября франки тоже стали готовиться к выступлению, чтобы стать лагерем в окрестностях Рамлы, откуда им было бы удобно наблюдать за дорогами на Яффу и Иерусалим. Сражение было назначено на 6-е число. 290 рыцарей и 900 пехотинцев выглядели довольно жалко по сравнению с многочисленными фатимидскими войсками, но их боевой дух был непоколебим; за короткой клятвой последовало общее отпущение грехов и короткое королевское напутствие: «Если будете убиты, вас ждет венец мучеников. Если победите — вечная слава. Если же кто-то попытается бежать — Франция слишком далеко!» (Фульхерий Шартрский).
Балдуин разделил войска на пять корпусов: если три первых были почти полностью уничтожены в схватке с врагами, то два последних, которые возглавлял лично король и перед которыми шел, неся хоругвь «Животворящего Креста», епископ Жерар, смяли цепь атакующих египтян и захватили вражеский лагерь; Балдуин под страхом смертной казни запретил останавливаться в нем ради грабежа. Преследование прекратилось только тогда, когда показались стены Аскалона. Победа франков была полной! Следующие дни были посвящены поиску беглецов и сбору большой добычи.
Могущественный визирь Египта Аль-Афдал был решительно настроен приложить все силы к освобождению Палестины. В мае 1102 г., спустя всего лишь семь месяцев после падения Рамлы, новая египетская армия вышла из Аскалона, она состояла из двадцати тысяч египтян и суданцев. Как и во время предыдущей кампании наступающие войска дошли до равнины Рамлы. Король, не имея достаточно сведений, решил, что речь идет всего лишь о небольшом нападении; он вышел навстречу с одним-единственным гарнизоном Святого города, не дожидаясь ни войск Самарии, ни Галилеи, ни отрядов паломников, находящихся в Яффе. Следует сказать в его оправдание, что он не мог даже предположить, как Аль-Афдал мог за столь короткий срок собрать новую армию.
Франков застали врасплох. Даже бегство не представлялось возможным: если бы они повернулись спиной к неприятелю, арабы непременно окружили бы и зарубили их. Небольшое христианское войско пошло в атаку прямо на врага: это была настоящая бойня старых рыцарей, верных соратников герцога Готфрида. У тех, кому удалось избежать смерти, не было иного выхода, как искать спасения в башне Рамлы. Эта башня только-только была построена по королевскому приказу; она обеспечивала надежное укрытие от мародеров, но не могла выстоять под напором целой армии! Положение было безнадежным. Поэтому когда настала ночь, король в сопровождении нескольких оруженосцев решил рискнуть. Его спутников догнали. Лишь он один сумел добраться до гор, где скитался несколько дней, остерегаясь фатимидских отрядов, обходивших окрестности. Башня Рамлы была захвачена на следующее утро, а тех, кто находился внутри, убили или взяли в плен; но королевство не было уничтожено, потому что король оставался невредим.
Вот мусульманское объяснение произошедших событий: «Египетские армии вышли из Египта, чтобы оказать помощь правителям прибрежных крепостей в борьбе против нападавших на них франкских отрядов. Когда Балдуин, граф Иерусалимский [арабы долго не будут признавать правителя Иерусалима королем], узнал об их появлении, он выступил навстречу с франкской армией, состоящей из семисот рыцарей и пехотинцев, которых он выбрал сам. С ними он напал на египетскую армию, но Бог даровал ей победу над противником, который полностью был разбит. Египтяне убили большинство рыцарей и пехотинцев, а Балдуин укрылся в Рамле. Его преследовали и окружили, но он, переодевшись, выбрался из города не будучи замеченным и, ускользнув от преследователей, добрался до Яффы. Его спутники были преданы мечу, а солдаты и воины, захваченные в Рамле, были убиты или обращены в рабство и уведены в Египет» (Ибн аль-Каланиси).
9
Здесь: представители городских властей. (Примеч. ред.)