Страница 2 из 19
Вчера весь день лежал - работал и читал. Может быть, такой «отдых» и не вреден. Много читал.
Мне кажется - если доживу, - мои записи вроде этого дневника и моя «Хронология» семьи явятся основой моих «Записок» о пережитом и передуманном.
Сложность жизни все увеличивается. Мы имеем возможности исключительные, и все же трудно. Трудно добывать молоко, и теперь - сливки вместо него. Приспособила Нюша[17] , которая дорабатывает - служит няней в Кремлевской больнице. Должна быть у них на службе утром в 8 часов.
Бездарное, формальное творчество жизни. Но, может быть, в этот ‹переживаемый нами› момент необходима внешняя дисциплина.
О занятии ‹немцами› Финляндии из партийных кругов просачиваются в общественную среду слухи, явно имеющие реальное основание[18] .
Вчера последний день ‹моего› лежания, мне кажется, лишний - пересолил. Годы заставляют считаться, но тут надо вносить индивидуальные поправки.
Одно из ‹моих› мечтаний - дать биографический очерк Александра Федоровича Лебедева[19] . Это одна из моих текущих утопий. Или действительно мне удастся дать мемуары - ‹представить› картину моего времени в моих записях?
За это время сын - Николай Александрович[20] - в ссылке, и одновременно пострадала моя Лаборатория - Симорин, Кирсанов [21] . Невинные люди. Если и были какие-нибудь разговоры - больше те, которые имели реальное значение только с точки зрения «службы» сыщиков, разъедающих и уничтожающих положительную работу именем «тоталитарного государства», резко отличающегося от Германии и Италии тем, что ‹его› идеалы - лозунги вселенские.
Много читал. Кое-что писал в мою «Хронику».
Почти стихийно работаю над «Хронологией». Неужели напишу «Воспоминания»? Может быть, это старческая работа?
1936 год. - Вышел огромный двухтомный сборник статей под заглавием: «Академику В. И. Вернадскому к пятидесятилетию научной и педагогической деятельности». I том 606 стр. Сдан в набор 23.III.1936, подписан к печати 5.IX.1936. - Те же числа и для II-го тома: стр. 607-1272. Почетный редактор А. П. Карпинский, президент Академии Наук, разрешение печатать дано Н. П. Горбуновым - Непременным Секретарем ‹Академии›. Без его согласия сборник не мог бы выйти в свет. ‹Посвящение:› «Глубокоуважаемому и дорогому Владимиру Ивановичу Вернадскому. - Друзья, ученики и сотрудники».
А. П. Виноградов[22] , который организовал сборник, говорил со мною о моем юбилее - я решительно отказался его праздновать, указывая, что я не допустил ‹празднования› и 25-летнего юбилея. Тогда был издан сборник, и Александр Павлович ‹этим прецедентом› воспользовался. Я сказал, что при трудностях печатания - многое остается в рукописях - я не могу возражать ‹против издания сборника›, особенно ‹тогда›, когда был ‹издан› сборник 25-летия, когда было гораздо легче печататься.
В этом сборнике помещены статьи и духовно близких мне людей, и чуждых по духу или по характеру работы лиц. Из них были арестованы к сегодняшнему дню: Болдырев, Полынов (вернулся - постарел и осунулся), Зильберминц, Бруновский (умер в тюрьме; никаких сомнений, что невинны), Федоровский (старый коммунист), Н. Безбородько, В. Аршинов (вернулся, потерял глаз), Г. А. Надсон (умер?) = 8 человек, из них 2 умерли. Сомнение в «виновности» может возбуждать только Федоровский, крупный большевик. Арестован и Горбунов.
Надсон и Горбунов исключены из Академии[23] .
Вчера работал с Аней - диктовал свой доклад о космической пыли для 28 февраля. Как всегда в таких случаях, творчески менял и неожиданно получал выводы, о существовании которых не подозревал. Читая свою статью 1932 года, нашел там выводы, о которых не помнил[24] . Решил выдвинуть гипотезу космического облака для Тунгусского метеорита [25] .
Был доктор Владимир Николаевич Блохин, хирург, специалист в определенной области - консультант в Кремлевской больнице. Его вызывали к Наташе. С Блохиным интересный разговор о значении изотопов и радиоактивности ‹в медицине›. Он говорит, что сейчас перегружен тяжелой работой в связи с подготовкой медицинского персонала к войне. Ему и Институту, где он служит, это главное дело. В объяснениях военных, с которыми им приходится говорить, выясняется, что ‹нам› придется воевать с победителем ‹в идущей войне›. Я это считаю правильным, и война, как бы ‹к ней› ни подходить, поставит вопрос о социальном сдвиге, который так или иначе может привести к революционному насильственному - социальному перевороту - «левому» - в пользу народных масс. Блохин говорит, что поразителен низкий средний научный уровень врачей.
Все ждут от XVIII Конференции ‹ВКП(б)› стеснений жизни и увеличения чисток - сокращения аппарата и т. п.
Вчера днем был Мих. Ив. Сумгин[26] . С ним об организации ‹изучения космической пыли› через Институт мерзлотоведения, общий разговор о значении космической пыли. Он обещал всю работу Института мерзлотоведения направить в этом направлении.
Очень выражал мне свое отношение к моим работам: «Пашете так глубоко, как никто у нас». Чувствую всегда ‹в таких случаях› неловкость, хотя ему я безусловно верю, как глубокому, искреннему человеку. Должен был убеждать ‹его›, что я не философствую и что сейчас философия не идет так глубоко, как наука.
Рассказывал, что около 5 1/2 лет просидел в тюрьме - выпущен больной и ослабленный голодом. Его должны были выслать на 3 1/2 года в Сибирь призывают его и дают подписать бумагу, что его высылают на три года за границу[27] .
Днем был А. И. Яковлев[28] . Живой разговор - всегда рад его видеть. Между прочим, ‹он› часто переходит на французский язык, так как думает, что во многих домах в стенах есть слуховые устройства для подслушивания. Передает, что есть случаи, которые иначе ‹как подслушиванием› нельзя объяснить. Я думаю, что он пересаливает.
Колхозы все более превращаются - вернее, утверждаются - как форма 2-го крепостного права - с партийцами во главе. Сейчас, ‹в связи› с разной оплатой при урожае, выступает социальное неравенство.
Был Анатолий Михайлович Фокин[29] . Рассказывал о двоюродной тете, зажиточной женщине (300 р. в месяц). После 1905 года ‹она› научилась музыке как ‹средству› заработка в случае будущей революции. «Умные» люди считали ‹это› чудачеством - но в последнюю революцию она благодаря этому действительно прожила «хорошо».
На Кубани (он из Майкопа) осталась едва 1/3 станиц - жители других частей были выселены. Сейчас кубанцы оказались рыбаками у Белого моря (‹рассказывал› Ферсман[30] при поездке в Кировск).
17
Нюша - Прасковья Кирилловна Казакова, домработница, фактически член семьи Вернадского.
18
В сентябре 1940 года Германия направила войска в Финляндию, которая рассматривалась, особенно после советско-финской войны, как ее будущий союзник в войне против СССР.
19
Лебедев Александр Федорович (1882-1936) - почвовед, гидролог, агрофизик. О нем см. в кн.: Перченок Ф. и др. Репрессированные геологи. СПб. 1992.
20
Лебедев Николай Александрович - геолог-нефтяник, историк науки, сын А. Ф. Лебедева.
21
Симорин Александр Михайлович (1899-1961) - биогеохимик, врач. Кирсанов Анатолий Александрович (1910-1937) - физико-химик, геохимик. Сотрудники Биогеохимической лаборатории АН СССР, ученики Вернадского. О них см. в кн.: «Памяти первых российских биогеохимиков». М. 1994.
22
Виноградов Александр Павлович (1895-1975) - геолог, геохимик, биогеохимик, академик, ученик Вернадского.
23
См. в кн.: «Памяти первых российских биогеохимиков»; Перченок Ф. и др. Указ. соч.; «Репрессированная наука». Вып. 1. М. 1991; Вып. 2. М. 1994.
24
Вернадский В. И. Об изучении космической пыли. - «Мироведение», 1932, т. 21, № 5.
25
Вернадский В. И. О необходимости организованной научной работы по космической пыли. - «Проблемы Арктики», 1941, № 5.
26
Сумгин Михаил Иванович (1873-1942) - геолог-мерзлотовед.
27
См. также дневниковые записи Вернадского 19 апреля 1938 года и 8 октября 1939 года. - «Дружба народов», 1991, № 3; 1992, № 11-12.
28
Яковлев Алексей Иванович (1878-1951) - историк, член-корр. АН СССР, друг Вернадского.
29
Фокин Анатолий Михайлович - геолог, профессор, ученик Вернадского.
30
Ферсман Александр Евгеньевич (1883-1945) - геолог, геохимик, минералог, историк и популяризатор науки, академик, ученик Вернадского.