Страница 11 из 40
И несмотря на мрачные предчувствия, Жан-Мари Кабидулен все же чокнулся с боцманом Оливом.
— Добрая чарка всегда впрок, — сказал боцман своему товарищу.
— Это точно! — ответил бочар. — Только я как думал, так и буду думать дальше, не переменюсь.
— Ну и не меняйся, старина, а выпить все-таки выпей.
В апреле в этой части Тихого океана ветры обычно слабые, и «Святой Енох» почти не двигался с места. Боже, какими бесконечно длинными казались дни! С утра до вечера и с вечера до утра волны покачивали судно по своей прихоти. Люди искали развлечений в разговорах или в чтении, либо погружались в сон, чтобы забыть о времени. Оно как будто замерло под лучами тропического солнца.
Днем двадцать седьмого апреля месье Буркар, офицеры, доктор Фильоль, а также боцман Олив и папаша Кабидулен, сидя на юте, болтали о том о сем.
Старший офицер обратился к бочару:
— Ну согласитесь, Кабидулен, девятьсот бочек жира в трюме — совсем неплохое начало охотничьего сезона?
— Девятьсот бочек, месье Эрто, — ответил бочар, — это не две тысячи, и заполнить оставшиеся тысяча сто — это не то же самое, что наполнить кружку на камбузе![89]
— А это значит, — смеясь заметил лейтенант Кокбер, — что мы не встретим больше ни одного кита…
— И что огромный морской змей их всех проглотил! — в том же шутливом тоне добавил лейтенант Алотт.
— Возможно, — проворчал бочар, оставаясь по-прежнему серьезным.
— Папаша Кабидулен, — спросил капитан Буркар, — так вы, стало быть, все еще верите в это чудовище из чудовищ?
— Еще как верит, упрямец! — сказал боцман Олив. — Он на баке только об этом и говорит.
— Я и дальше буду говорить! — подтвердил бочар.
— Ладно! — сказал месье Эрто. — Я не вижу в том особого вреда для большинства наших людей, они ведь не верят россказням Кабидулена. А вот что касается младших матросов, тут другое дело. Я боюсь, что в конце концов он их запугает.
— Тогда сделайте одолжение, попридержите язык, Кабидулен, — приказал месье Буркар.
— А собственно почему, капитан? — ответил бочар. — По крайней мере, экипаж будет знать, чего ожидать, и когда они увидят змея или какое-нибудь другое морское чудовище…
— Как, — спросил месье Эрто, — вы считаете, что мы его увидим, этого пресловутого морского змея?
— Без всякого сомнения.
— А почему?
— Почему? Видите ли, месье Эрто, я в этом убежден и баста. И шуточки Матюрена Олива меня не собьют с толку.
— Однако… за сорок лет плаванья в Атлантическом и Тихом океанах вы, насколько мне известно, ни разу не встречали это фантастическое животное?
— И я уже надеялся его не увидеть, так как вышел в отставку, — ответил бочар. — Но месье Буркар уговорил меня отправиться в плаванье, и теперь уж мне этого не миновать.
— Ну что ж, — воскликнул лейтенант Алотт, — я тоже буду не прочь его встретить!
— Не говорите так, лейтенант, ради Бога, не говорите! — возразил бочар испуганно.
— Послушайте, Жан-Мари Кабидулен, — сказал месье Буркар, — право же, это несерьезно! Огромный морской змей! Я вам в сотый раз повторяю… никто никогда его не видел и не увидит по той простой причине, что его не существует и не может существовать.
— Еще как существует, капитан, — упорствовал бочар, — и можете не сомневаться, «Святой Енох» встретится с ним до окончания плавания… и кто знает, может, этим все и закончится!
Нужно признать, что в голосе Жана-Мари Кабидулена звучала такая убежденность, что не только новичкам, но и опытным матросам становилось не по себе. И капитан Буркар не знал, как заткнуть рот такой непоколебимой уверенности.
Тогда доктор Фильоль на вопрос капитана о том, что он знает о так называемых морских змеях, ответил:
— Я прочел почти все, что об этом написано, и знаю, какие насмешки обрушились на «Конститюсьонель»,[90] выдавшую небылицы за реальность. Кстати, заметьте капитан, все эти легенды не вчера родились. Они появились уже в начале христианской эры! Человеческая фантазия делала гигантскими спрутов, кальмаров и прочих головоногих, чьи размеры не превышают обычно семидесяти — восьмидесяти сантиметров вместе со щупальцами. Они совсем не похожи на гигантов от тридцати до ста футов, которые всегда существовали лишь в воображении людей!.. Порождением фантазии является и кракен, чудовище длиной в пол-лье, будто бы увлекающее суда в бездны океана!
Жан-Мари Кабидулен слушал доктора с напряженным вниманием и протестующе покачивал головой, не соглашаясь с утверждениями последнего.
— Нет, — продолжил месье Фильоль, — все это чистые выдумки. Наши предки в них верили; может быть, потому, что в эпоху Плиния[91] поговаривали о существовании змеи-амфибии[92] с собачьей головой, откинутыми назад ушами, с телом, покрытым желтоватой чешуей. Змея, как утверждают предки, набрасывалась на маленькие суда и губила их… Потом, десятью или двенадцатью веками позже, норвежский епископ Понтопидан утверждал, что существует морское чудовище с рогами, похожими на мачты с реями. И будто бы рыбаки, находясь на больших глубинах, обнаруживали их на глубине всего нескольких футов, так как чудовище находилось прямо под килем их баркаса. По словам рыбаков, у амфибии была огромная лошадиная голова, черные глаза, белая грива, и, ныряя, чудовище перемещало такие огромные массы воды, что образовывались водовороты, подобные Мальстрёму.[93]
— Тогда почему бы об этом не говорить, раз люди это видели? — заметил бочар.
— Видели… или полагали, что видели, мой бедный Кабидулен! — ответил капитан Буркар.
— И более того, — добавил Фильоль, — эти очевидцы часто противоречили друг другу: одни утверждали, что у чудовища острая морда и оно выпускает воду через дыхало, другие говорили, что у него плавники в форме слоновых ушей… А потом стали считать, что это огромный белый гренландский кит, знаменитый Моби Дик, которого уже несколько веков преследуют шотландские китобои, но не могут поймать по той причине, что никогда его не видели.
— Что, однако, не мешало им верить в его существование, — смеясь добавил месье Буркар.
— Естественно, — сказал доктор Фильоль, — так же как и в существование не менее легендарного змея, в первый раз объявившегося в бухте Глостер, а во второй раз — в американских водах, в тридцати милях от Бостона.
Убедили ли Жана-Мари Кабидулена аргументы доктора? Конечно же нет, и он мог бы ответить: «Если море скрывает удивительные растения, водоросли длиной от восьмисот до тысячи футов, то почему не может оно скрывать чудовищ, столь же поразительных размеров, живущих на больших глубинах и лишь изредка их покидающих?»
— Однако достоверно известно, что в 1819 году шлюп «Конкордия», находясь в пятнадцати милях от Рейс-Пойнта, обнаружил некое земноводное, поднимавшееся над водой на пять-шесть футов, с черноватой кожей и лошадиной головой, длиной футов пятьдесят, а следовательно, меньших размеров, чем кашалоты и киты.
В 1818 году экипаж «Пекина» увидел огромное животное длиной в сто футов, перемещавшееся по морской поверхности. При ближайшем рассмотрении оно оказалось всего лишь огромной водорослью, покрытой всяческими морскими паразитами.
В 1849 году капитан Шильдеруп заявил, что видел в узком проходе, отделяющем остров Остерсен от континента, спящую на поверхности воды змею длиной в шестьсот футов.
В 1857 году на «Кастилане» обнаружили чудовище длиной около двухсот футов с огромной головой в форме бочки.
В 1862 году командир сторожевого корабля «Алектон» Буйе…
— Извините, что перебиваю вас, месье Фильоль, — сказал папаша Кабидулен, — я знаю одного матроса, который был тогда на борту…
— На борту «Алектона»? — спросил месье Буркар.
— Да.
— И этот матрос видел то, о чем рассказывал командир сторожевого корабля?
89
Камбуз — кухня на судне.
90
«Конститюсьонель» — французская еженедельная газета, выходившая с 1815 по 1914 год. (Примеч. перев.)
91
Плиний Старший (23–79) — римский писатель и ученый. Единственный сохранившийся труд «Естественная история» в тридцати семи книгах представляет собой энциклопедию естественнонаучных знаний античности. (Примеч. перев.)
92
Амфибии — здесь: земноводные, класс позвоночных животных (лягушки, жабы, саламандры и др.), личинки которых (у лягушек и жаб — головастики) дышат жабрами, а зрелые особи большинства видов переходят к легочному дыханию.
93
Мальстрём — бурное морское течение (водоворот) между норвежскими островами Москёнэс и Вэрё (в группе Лофотенских островов), опасно лишь при северо-западной буре, в обыкновенное время легко проходится даже парусными судами. (Примеч. перев.)