Вторая родина

— Но Фриц, друг мой, — стала нерешительно возражать Дженни, — пересечь этот пролив вплавь… возможно ли это?

— Пара пустяков для меня, дорогая жена! — заверил ее супруг.

— Еще неизвестно, — размышлял Джон Блок, — а вдруг эти черномазые оставили пирогу на берегу?..

Едва солнце склонилось к закату, как стало стремительно темнеть. После семи часов, как это обычно и случается в тропиках, уже почти ничего не было видно.

План действий выбрали такой: в восемь часов Фриц, Франц и боцман спускаются во двор; убедившись, что поблизости туземцев нет, пробираются к берегу. Остальные — капитан Гульд, Джеймс Уолстон, Дженни, Долли и Сузан — ждут у дерева сигнала, чтобы присоединиться к троице.

По лестнице спускались ощупью, не желая зажигать фонарь, чтобы не выдать себя. Ни во дворе, ни под навесом никого не оказалось. Туземцы, заходившие днем, могли отправиться в Скальный дом или находиться сейчас на пляже, куда направлялась пирога. Вот про это-то и надо было разузнать.

Но это вовсе не освобождало от необходимости соблюдать осторожность. Фриц и Джон Блок решили добираться до берега вдвоем, а Франц остался у калитки как часовой, готовый в любой момент предупредить оставшихся в Воздушном замке об опасности.

Фриц и боцман прошли за ограду, пересекли полянку, за которой начиналась дорога на Скальный дом, затем, прячась за деревьями, почти ползком, стараясь не производить ни малейшего шума, все время прислушиваясь и озираясь по сторонам, дошли до скал, омываемых морем.

Берег оказался пустынен, как и море; далеко на востоке смутно вырисовывались очертания скалистого мыса. Ни огонька не виднелось как в направлении к Скальному дому, так и на водной глади бухты Спасения. А прямо на расстоянии менее одного лье от берега чернел силуэт Акульего острова.

— Можно идти! — прошептал Фриц.

Дойдя до кромки песка, которую еще покрывала отступившая во время отлива вода, оба не сдержали бы радостных восклицаний, если бы можно было дать выход эмоциям: у самой воды лежала на боку пирога, как видно, та самая, которую приветствовала двумя выстрелами батарея!

— Какое счастье, что ядра в нее не попали! — ликовал Джон Блок. — Иначе она давно была бы на дне. Если такими неловкими оказались Эрнст или Жак, мы обязаны их поблагодарить…

Это маленькое суденышко австралийской постройки, которым управляли с помощью лопатообразного весла, могло вместить пять-шесть человек. Спутников капитана Гульда, которых надо было перевезти на Акулий остров, семеро да еще ребенок. Правда, расстояние небольшое, всего три четверти лье.

— Ладно, потеснимся, — сказал Джон Блок. — Мы не можем сделать два рейса…

— Тем более, — заметил Фриц, — что через час начнется прилив, а течение направлено в бухту Спасения, оно недалеко относит от Акульего острова. Таким образом, нам не придется прилагать особых усилий, чтобы добраться до острова.

— Все складывается отлично, — с облегчением вздохнул боцман. — Кажется, наши трудности заканчиваются…

Сталкивать лодчонку в море не было необходимости — она сама окажется в воде, как только подберется прилив. После этого разведчики покинули берег и благополучно добрались до Соколиного Гнезда, где у калитки их ожидал Франц.

Известие, которое принесли Фриц и боцман, очень обрадовало юношу. До начала прилива предстояло ждать еще целый час. Фриц оставил Франца и боцмана внизу наблюдать за окрестностями, а сам поднялся объявить новость оставшимся в Воздушном замке. Надо ли объяснять, как все обрадовались!

Точно в половине десятого все спустились к подножию дерева.

Франц и Джон Блок ничего подозрительного не заметили. Маленький шорох был бы ими тут же услышан, ибо стояла полная тишина. Окрестности Соколиного Гнезда погрузились в покой и безмолвие.

Фриц, Франц и Гарри Гульд шли впереди, остальные следовали на некотором расстоянии от них, стараясь держаться под прикрытием деревьев.

Пляж выглядел таким же пустынным, как и два часа назад.

Начался прилив, вода уже достигла борта. Оставалось только сесть в лодку, оттолкнуться от берега и поплыть по течению.

Около десяти часов Дженни, Долли и Сузан с ребенком устроились на корме, остальные — между банками. Фриц и Франц взялись за весла.

Вечер был безлунным, так что все надеялись добраться до острова незаметно. Разумеется, выбрать направление на островок, несмотря на полную темноту, не составляло особого труда. Подхваченная течением пирога сама устремилась в нужную сторону.

Все соблюдали полную тишину, боясь произнести даже слово. Сердце каждого сжималось от неизъяснимого волнения. То, что обе семьи спрятались на островке, не вызывало сомнения… А что, если кто-нибудь из родных оказался в плену у дикарей или погиб защищаясь?!

Но с приливной волной нельзя было добраться непосредственно до Акульего острова. В полулье от побережья течение поворачивало, направляясь к устью Шакальего ручья, а далее — в глубину бухты Спасения.

Фриц и Франц гребли изо всех сил в сторону чернеющего острова, откуда не доносилось ни звука, не виднелось ни одного огонька.

Но на батарее должны вести наблюдение отец или господин Уолстон, Эрнст или Жак. И, заметив приближающуюся к острову пирогу, незамедлительно пальнут по ней очередным залпом. Они подумают, что это дикари под покровом ночи делают очередную попытку овладеть островом.

Гребцы не ошиблись. Когда до цели оставалось пять или шесть кабельтовых, там, где находился навес батареи, сверкнул огонек.

Не пламя ли это запада, и не содрогнется ли сейчас воздух от выстрела?

И тогда, уже не опасаясь, что их услышат дикари, боцман поднялся во весь рост и что есть сил закричал:

— Не стреляйте! Не стреляйте!

— Мы ваши друзья! — так же громко крикнул Гарри Гульд.

— Это мы… мы… ваши дети! — вторили им Фриц и Франц.

И едва пирога пристала к берегу, как сидевшие в ней сразу же попали в объятия Церматта, Уолстона, Эрнста и Жака.

Глава XXX

Через несколько минут оба семейства в полном составе, а также Гарри Гульд и боцман собрались в большом амбаре, в самом центре острова в пяти шагах от холма с батареей, над которым развевался флаг Новой Швейцарии.

Невозможно описать словами сцену радостной встречи, в которой смешались жаркие объятия, счастливые возгласы, слезы радости и общее ликование. Церматты, отец и мать, братья Эрнст и Жак не могли наглядеться на Фрица, Франца и Дженни, а господин и госпожа Уолстон покрывали бесчисленными поцелуями маленького Боба, радостно обнимали Джеймса, Долли и Сузан. Затем Церматты и Уолстоны бросились к капитану Гульду и боцману, горячо пожимая им руки и выражая признательность и благодарность.

Когда наконец улеглась первая волна радости и все немного успокоились, начались рассказы о том, что произошло за эти четырнадцать месяцев, с тех пор как «Ликорн» с Дженни, Фрицем и Францем на борту исчез за мысом Обманутой Надежды. Но, прежде чем вернуться к прошлому, надо было заняться текущими делами. Хотя семьи теперь воссоединились, они находились в не менее опасном положении… В конце концов, когда закончатся боеприпасы или будут съедены все продукты, дикари завладеют островком… В самом деле, откуда ждать помощи господину Церматту и всем остальным?

Фриц кратко рассказал, что пришлось пережить им за это время: о вынужденном ремонте «Ликорна» в Кейптауне, о бунте на борту «Флега», о плавании в шлюпке по океану, о том, как они оказались на незнакомом пустынном берегу, об обстоятельствах, при которых узнали, что перед ними Новая Швейцария, о том, как пробирались к Земле обетованной, как добрались до Соколиного Гнезда, как обнаружили туземцев…

— Но где же они теперь? — спросил Фриц, закончив свой рассказ.

— В Скальном доме, — ответил отец.