Страница 14 из 15
Используя оба метода, физики, работавшие под руководством Вольфганга Гентера, «допросили» несколько десятков свидетелей античных времен — асьютские монеты, полученные из Швейцарии. Какие же «показания» удалось получить ученым? Первый вывод, который буквально напрашивался сам собой, позволили сделать те монеты из асьютского клада, что чеканились в Афинах. Узнать их было легко: на лицевой стороне изображалась одна из самых почитаемых греческих богинь покровительница города мудрая и прекрасная Афина Паллада в своем традиционном шлеме, а на оборотной красовалась сова с огромными, будто блюдца, глазами. Как показали результаты исследования, все афинские монеты имели совершенно одинаковый изотопный состав и весьма близкие характеристики примесей. Это означало, что все они имели одно и то же рудное происхождение. Следовательно, Афины располагали каким-
то богатым источником серебра, позволявшим на протяжении длительного времени не только чеканить огромное количество монет, но и, по-видимому, финансировать многогранную государственную деятельность, в том числе и ведение различных войн на море и на суше.
Что же это был за неиссякаемый источник драгоценного металла? На этот вопрос с большой степенью вероятности можно было ответить еще до проведения скрупулезного анализа. Дошедшие до нас хроники тех времен и произведения античных авторов свидетельствовали о том, что еще с VI века до нашей эры афиняне вели крупные разработки серебряных руд на горе Лаврион, расположенной к востоку от Афин. Греческие археологи произвели любопытный подсчет количества серебра, добытого в древности на Лаврийских рудниках. Здесь сохранились прорубленные в скалах штольни и отвалы пустой породы; они-то вместе со средним содержанием серебра в руде и послужили отправными данными для расчетов. Оказалось, за три столетия Лаврион подарил Афинам примерно три тысячи тонн благородного металла. В последующие столетия добыча серебряной руды сократилась, а в начале новой эры рудники и вовсе оказались заброшенными. Лишь в конце прошлого столетия возобновилась и продолжается до сих пор разработка этого исторического месторождения серебра.
Но вернемся в античные времена. Основным конкурентом Афин была в ту пору находившаяся неподалеку островная держава Эгина. В V веке до нашей эры отношения между этими городами-государствами, и прежде не отличавшиеся теплотой, стали откровенно враждебными. В начавшихся вскоре войнах, которые велись с перерывами несколько десятилетий, перевес чаще оказывался на стороне афинян. Многие воины Эгины прошли через афинский плен и были отпущены домой с отрубленными пальцами, чтобы впредь не могли взять в руки оружие. Можно с уверенностью сказать, что важную роль в достижении военного превосходства Афин сыграли серебряные богатства Лавриона, позволявшие афинянам иметь более мощный, чем у противника, флот.
Косвенно этот вывод нашел подтверждение и в исследованиях гейдельбергских физиков. Когда они подвергли изотопному «допросу» эгинские монеты с изображением черепахи, также оказавшиеся в асьютском кладе, выяснилось, что ситуация с серебром у Эгины была не столь благополучной, как у ее могущественной соперницы: своими серебряными рудниками остров не располагал, и поэтому эгинским финансистам приходилось чеканить монеты из привозного серебра различных месторождений. Но вот что удивило физиков: если эгинские деньги, относящиеся к периоду до 495 года до нашей эры, чеканились из серебра малоизвестных рудников, то в последующие несколько лет в качестве источника серебра Эгина стала использовать... рудники Лавриона.
Что это могло означать? Быть может, просто в одном из сражений эгинянам удалось захватить в виде трофея серебряные слитки, но возможна и иная версия: в результате неизвестного историкам события, вероятнее всего носившего военный характер, Эгина на какое-то время получила доступ к лаврийским кладам. Иными словами, в затяжных войнах с Афинами, видимо, иногда случался праздник и на эгинских улицах. Но что это было за событие или цепь событий? Раскроет ли нам когда-нибудь история эту свою давнюю тайну?
А вскоре настали черные времена для всей Греции: на ее территорию вторглись пришедшие с мечом персы. Правда, в начале греко-персидских войн успех сопутствовал греческим войскам: в знаменитой битве при Марафоне, состоявшейся в 490 году до нашей эры, они одержали блестящую победу над армией персов. Затем наступила десятилетняя передышка, во время которой в Афинах по инициативе известного государственного деятеля и полководца Фемистокла был создан большой и сильный флот. Вот тут-то и пригодилось серебро Лавриона. Новому флоту еще предстояло сказать веское слово, однако, когда военные действия возобновились, сражения шли в основном на суше, где верх чаще брали персы.
Возглавляемые царем Ксерксом многотысячные персидские полчища подошли к горному проходу Фермопилам, откуда открывался путь к завоеванию значительной части земель Эллады. Против врага выступило объединенное греческое войско во главе со спартанским царем Леонидом. Неизвестно, как бы сложилась судьба битвы при Фермопилах, если бы не предатель-перебежчик, помогший персам проникнуть в тыл к грекам. В этот трудный момент Леонид решил отправить свое войско на защиту Афин, а сам с тремястами воинами продолжал мужественно драться с завоевателями. Силы были неравны, и все спартанцы геройски погибли в бою. Прорвавшиеся через горный проход персы вскоре овладели многими греческими городами.
Пали и были разрушены Афины. Казалось, ничто не может помешать торжеству персидских завоевателей.
Но жив был афинский флот — тот, что создавался на серебро Лаврийских рудников. И вот осенью 480 года до нашей эры в Эгейском море у острова Саламин произошло крупное сражение, в котором персидские корабли, а их насчитывалось более восьмисот, были наголову разбиты и обращены в бегство. Лиха беда начало: спустя ровно год в битве при Платеях грекам удалось разгромить сухопутное войско персов, а в морском бою у мыса Микале добить остатки персидского флота. Эти победы завершили разгром непрошенных гостей: захватчики вынуждены были очистить территорию Греции.
Как справедливо считают историки, переломным моментом в ходе многолетних греко-персидских войн послужило Саламинское морское сражение. Именно оно, по сути дела, дало ответ на вопрос, будет ли дальше свободно развиваться греческая культура или она, а вместе с ней и вся европейская цивилизация окажутся под пятой восточной деспотии. Задумаемся, что могло произойти, если бы Афины не располагали в те далекие от нас времена серебряными сокровищами Лавриона и не смогли бы в короткие сроки создать на эти средства мощный морской флот. Кто может сегодня точно сказать, к каким историческим последствиям привел бы захват персами греческих земель? Не стало ли бы персидское иго для народов западной Европы таким же тормозом в культурном развитии, каким оказалось для России монголо-татарское иго?
Вот на какие раздумья наводит знакомство с асьютским кладом, точнее, тот анализ древних серебряных монет, который позволил «разговорить» казавшихся немыми свидетелей важных событий античной истории.