На вершине отчаяния

— По своей воле я не надену подвенечного платья. Слышишь, Норис? Хочешь, чтобы я пошла замуж, придется тащить меня к алтарю голой!

И не думая о последствиях, она плюнула в него. Тот затрещал, от подобного оскорбления, рассеялся, и тут же собрался вновь, зависнув повыше, чтобы она не повторила попытку. Эния не зная как побороть злость, страх и отчаяние разом накатившие на нее, нырнула под воду и сидела там, до тех пор, пока легкие не стали разрываться от нехватки кислорода. Надежда на то, что у нее сейчас отрастут жабры и она сможет жить под водой, тем самым поставив стихию между собой и Удвином, была столь же несбыточной, как и надежда, что ее спасут. Мысль о том, что друзья вот-вот придут за ней. Неизвестно каким чудом вызволят ее из лап Темных магов, была ее последней надеждой и сейчас она растаяла как дым. Всего час. Остался только час.

Она вынырнула, глубоко вдохнула, от чего голова слегка закружилась, и перед глазами поплыли разноцветные круги. Эх, как было бы хорошо потерять сознание и утонуть прямо в ванне. Понимая, что ей не позволят покончить с собой, Эния вышла из воды и встала перед огромным зеркалом во всю стену.

Она действительно стала красавицей. Отрицать очевидное уже бессмысленно. Аликай прятал ее набирающую силу красоту столько, сколько мог, и все равно не скрыл. Барух разглядел. Теперь увидел и Удвин. После того, каким взглядом, он смотрел на нее, мечтать о том, что ее брак будет фиктивным, основанным только на взаимодействии магических сил больше не приходилось. Одна надежда на проклятье. Пусть оно защитит ее, если другие не смогли.

Неожиданно отражение в зеркале вздрогнуло, поплыло, и пропало вовсе, явив ее изумленному взору очертания спальни. По ту сторону зеркала была ночь. Лишь свет лампад освещал невероятную картину. Два обнаженных тела, сплелись в порыве страсти. Она видела мужчину со спины. Изящная ножка женщины, нежная тонкая рука, обнимающая его за шею. Вторая рука, словно раненная птица, взлетала и падала на шелковые простыни. Лицо ее было повернуто в другую сторону и все, что видела Эния, это водопад медовых волос, рассыпавшихся по алому шелку. Тихий шепот, страстные стоны, шуршание простыней и ее крик, когда наслаждение достигло апогея.

Я сошла с ума. Была ее первая мысль. Эния хотела отвернуться, убежать, лишь бы не смотреть, не видеть… не знать. И тут начали происходить еще более удивительные вещи. На спине мужчины появилось золотистое пятно, которое быстро разрасталось, превращаясь в золотую замысловатую татуировку, разукрасившую всю спину. Он замер на миг и с проклятиями скатился с женщины. Эния еще успела увидеть, как у него под самым затылком расцвел красивый цветок. Какой именно она не разглядела, так как он скрылся под ошейником. Продолжая изрыгать страшные проклятья, Зарим завертел головой, в поисках того, кто ему помешал и тут его взгляд уперся в нее.

Эния вздрогнула. Видимо в его спальне тоже было зеркало ставшее своеобразным окном, через которое они смогли увидеть друг друга. Тишина обрушилась такая, что было слышно, как с нее на пол капает вода. От страха вскрикнула женщина и закрылась покрывалом. Зарим побелел словно мел. Вытянул руку, словно хотел ее коснуться, сделал шаг навстречу и пропал. Перед ней было обычное зеркало, и в нем она видела свое обновленное отражение. Почему обновленное? Да потому, что ее тело тоже разукрасилось золотыми рисунками. И цветок, что прежде был в виде бутона, раскрылся, словно только и ждал слов Аликая, навсегда соединившего ее судьбу с судьбой Зарима.

Первую минуту Эния еще не могла поверить, что спасена. Ее не выдадут замуж за Удвина. В их мире не практикуется двоемужество. А сила клана Беррани защитит ее от магического влияния. Не успела она нарадоваться неожиданному счастью, как ее мысли перекинулись на Зарима и она истерически хохоча осела на пол. Вот кому действительно не повезло. Жениться на ней, в тот момент, когда другая женщина млела в его объятиях. Такое могло случиться только Заримом. До скончания времен, над ним будет смеяться весь подлунный мир. И он теперь вовеки веков не отмоется от репутации бабника и отчаянного распутника. Послал же Бог мужа.

В ванную привлеченные странными звуками ворвались ее рабыни и с причитаниями бросились поднимать ее с пола. Они подняли такую суматоху, что не заметили изменений в ее теле. Эния, продолжая улыбаться совершенно идиотской счастливой улыбкой, быстренько оделась, еще быстрее причесалась. И была готова к выходу ровно через час.

За ней явилась целая процессия магов. Столь пафосного зрелища она еще не видела. На лицах достопочтимых мужей застыло одинаково торжественное выражение, от важности предстоящего момента. Все они были серьезными и величественными в своих парадных мантиях. Одну ее распирало от безудержного веселья. Надо же, тут такие новости, а она еще ни с кем ими не поделилась. Ничего, женишок станет первым, кого она обрадует, так сказать на полную катушку. Пусть ему тоже будет весело. Лишь бы Норис правильно отреагировал и не убил ее на месте.

Ее проводили в зал, полный магов. Эния, занятая своими мыслями не сразу сообразила, что ее рука оказалась в сухой ладони Владыки, который решил самолично проводить ее к алтарю, где их ждал злой и угрюмо взирающий на всеобщее ликование Удвин.

— Ты улыбаешься? — Удивление Нориса было столь искренним, что лишь добавило ей веселья.

— Должна плакать?

— Нет, конечно, но столь искреннее веселье по меньшей мере подозрительно. Ты не хочешь мне рассказать, что заставило тебя переменить решение?

Эния лукаво сощурилась. Бросила престранный взгляд на начавшего нервничать Удвина. Не иначе как увидел ее улыбочку. Очень кстати вспомнила картину в зеркале, покраснела и чуть слышно произнесла.

— Люблю татуировки. Они придают телу совершенно иную красоту.

Норис понял ее именно так, как она того ожидала. Решил, что час любви с его ненаглядным наследничком, привел ее в неземной восторг, и она теперь всеми силами спешит выскочить за него замуж. От улыбки Владыки Удвину сделалось дурно. Эния не сдержала смешок. Еще немного и мужик сбежит прямо из под венца и пусть его потом хоть четвертуют. Шаг, другой, третий и Норис вложил ее руку в потную от страха ладонь наследника.

Эния, чтобы не испортить все веселье, встала напротив «жениха» и скромно потупила взор. Специальный маг, вызванный для ведения церемонии, тут же забубнил заклинания. Эния видела, как от пентаграммы, в центре которой они стояли стали подниматься потоки силы, и если они беспрепятственно проникали в тело Удвина, то вокруг нее клубились туманом и не могли приблизиться на расстояние вытянутой руки. Ее окутало золотым сиянием, именно оно не давало церемонии идти так, как должно. Удвин как ни странно один из первых понял, что все идет не так как задумано. А Эния жмурилась от счастья и ну очень приятных ощущений. Брачный узор на ее теле разогрелся. Именно от него шла защитная сила, не позволяющая свершиться святотатству. Удвин уронил ее руку и она отошла от него на шаг, наконец осмелившись посмотреть в глаза.

— Ничего личного, Удвин. Но я не твоя женщина.

Удвин ничего не ответил на ее слова, но то с каким облегчением он воспринял весть о том, что сегодня не его день жениться, заставило Энию улыбнуться. Маг, поняв, что ничего не происходит, прекратил чтение заклинаний и захлопнул толстенный толмут.

— Церемония не может состояться. — Провозгласил он и сошел с возвышения.

По всему залу пробежал возмущенный ропот. Ее тут же окружили стражники из магов. То с какой опаской эти далеко не трусливые мужчины косились в ее сторону, заставило Энию разомлеть от удовольствия. Вот что значит репутация. А они все проклятье, да проклятье. Да это как оказалось, самая нужная вещь в жизни бедной скромной девушки. Священник, Удвин и Норис совещались не долго. Гости, поняв, что шоу отменяется, не знали куда деться. Уйти никто не решался, и оставаться тоже нет смысла, так что зал гудел словно растревоженный улей. Наконец к ней приблизился Норис, схватил за руку, и не сказав и слова телепортом увел в свой кабинет. Минуту спустя, там же оказался Удвин. Больше к ним никто не присоединился, так что разговор предстоял сугубо конфиденциальный.