Страница 16 из 151
А вот Указ Президента, освободив Союз журналистов, его предприятия, объединения и организации от налога, создает у средств массовой информации новую ситуацию. Отныне редакции тех газет и журналов, которые перейдут под эгиду СЖ, будут освобождены от налогов.
— Вы хотите сказать, что те газеты, которые останутся органами партийных комитетов или Советов, коммерческие, по-прежнему будут платить свой налог в 45 или 38 процентов?
— Совершенно верно. Но если такая газета переменит своего учредителя и станет изданием, скажем, областной, городской или районной организации СЖ, то согласно Указу будет освобождена от налога.
Думаю, в этом заложен и определенный политический смысл. Ведь ни в одной другой стране мира (имею в виду страны подлинной демократии) нет газет — органов государственной власти. Как нет такого огромного количества партийных газет. Везде пресса — это подлинно четвертая власть. А четвертая власть, согласитесь, не может и не должна быть органом первой, второй или третьей власти. Иначе какая же она четвертая власть, если она чей-то орган!
И я в этом Указе вижу вот этот новый неожиданный эффект: все средства массовой: информации начнут уходить под опеку Союза журналистов. Тем более что СЖ, как было отмечено на VII съезде, должен быть не коммерческой, а исключительно профессионально-творческой организацией.
— Значит, наш «Голос» будет одним из первых, с кого снимут налог: наш соучредитель — Союз журналистов СССР. А как поменять учредителя другим: просто получить согласие организации СЖ или надо регистрировать себя в качестве нового издания?
— Только последнее. Газета может взять новое название или оставить старое, но обязательно должна прекратить свое существование и зарегистрироваться уже в качестве нового издания.
— Михаил Александрович, вы говорите, что только Указ Президента освобождает издания СЖ от налогов. Но, насколько известно, ведь и раньше многие издания не облагались налогам.
— Верно, были такие издания, но их доходы изымались в пользу СЖ. Но как это происходило? СЖ требовал: либо вы нам перечисляете весь свой доход, либо государство заберет его у вас в качестве налогов. И в любом случае редакции оставались обобранными до нитки. А теперь они будут освобождаться от налога на законных основаниях.
— Плюс к этому могут поправить свое благосостояние еще и рекламой. Ведь зарубежная пресса основной доход получает не от реализации издания, а от рекламы.
— К сожалению, наши газеты на рекламе держаться пока не могут. Ведь чтобы пошла реклама стабильно, нужен спрос на нее. А спрос рождается при избытке того, что надо рекламировать — предметов ширпотреба. Поэтому наша газетная реклама — это скорее самореклама руководителей предприятий, у которых нашлось немного лишних средств, и больше ничего. Поэтому стабильным источником дохода она стать пока не может.
— В Указе есть запись, что вновь создаваемые предприятия творческих союзов могут быть освобождены от налогов Минфином по согласованию с Министерством культуры СССР. Как вы, Михаил Александрович, считаете, какое дело Минкульту до вновь создаваемых, скажем, газет?
— Мне кажется, что здесь может быть создан определенный механизм. Когда в руках Министерства культуры может оказаться палка-погонялка против творческих союзов.
— То есть Минкульт сможет предъявить свои требования новым изданиям СЖ?
— А почему бы и нет? Минкульт может заявить, что эту газету он от налога освобождает, а вот ту — нет. И в таком случае может возникнуть дополнительный и опасный механизм идеологического контроля.
— Но ведь, кроме идеологического контроля, в этом случае может возникнуть и ситуация для взяток?
— И это не исключено. Однако в Указе записано, что вновь создаваемые предприятия и организации освобождаются от налогов Минфином. Значит, мы это так и будем толковать: Минфин обязан освободить их от налога.
Хоть и трудно все это пока объяснить, я склонен думать, что, внося эту норму, составители Указа подразумевали, что если творческие союзы начнут вдруг создавать предприятия, не имеющие отношения к их профилю (автосборку, радиотехнику.), то в согласовании с Минкульт сработает как бы своеобразный автостоп — остановит незаконное деяние.
— Однако, для Союза журналистов, профильными могут быть не только газеты и журналы, но и свое бумажное производство…
— Думаю, что это было бы весьма правильным. В первую очередь союзу сейчас надо озаботиться тем, чтобы создать материальную базу свободе слова. Ибо без материальной базы свобода печати — блеф. Нет бумаги, нет полиграфической базы — нет и свободной печати, свободного слова.
Надеюсь, что данный Указ — это первый шаг Президента в реализации тех социально-экономических проблем, которые обсуждались на VII съезде СЖ и о которых говорилось в обращении съезда к Президенту СССР.
В Союзе журналистов СССР в мае 1991 года образовали Комитет о защите свободы слова и прав журналистов и председателем его избрали еще одного безработного журналиста — Павла Гутионтова, вынужденного распрощаться с «Известиями», где он был ведущим, самым популярным обозревателем по внутриполитическим проблемам. Гутионтов столкнулся с очень сложными вопросами. Кого он должен был защищать?
Те, кто у нас раньше обкладывал матом иностранных буржуев и исправно получал за это гонорары и зарубежные командировки, сами ни на йоту не верили в то, что писали. Не имея ясного представления о делах в республиках, эти же люди с имперской небрежностью публично клеили ярлыки «националист», «фашист» и т. д. руководящим деятелям Литвы; в Узбекистане усилиями МВД СССР не угодных Москве руководителей республики просто упекли за решетку, в Баку строптивых перестреляли десантники, а посланцы Кремля полностью заменили руководителей республики; всей Армении организовали войну и экономическую блокаду; турок месхетинцев, осетин и абхазов натравили на независимое грузинское правительство. Все эти безобразия творились центром при активном их журналистском обеспечении. Профессиональных лжецов у вас еще пока избыток.
О каком уважении людей к журналистам и к журналистской профессии можно после этого говорить? Таких деятелей можно только бояться, как нормальный человек избегает в своей жизни иметь дело со следователем, милиционером или сотрудником КГБ. Обо всем этом хорошо сказал М. Полторанин (международная газета «Русский курьер», № 16, июнь 1991):
«Сейчас, конечно, не так, как в восемьдесят восьмом — восемьдесят девятом годах, когда нас со всех трибун проклинали. Журналистов не любит общество, потому что это больное общество. Нормальная журналистика показывает его недостатки, болезни, изнанку. То, что оно привыкло прятать далеко и надежно. Несозревшее, недемократическое общество содрогнулось оттого, что обнажилось, насколько плохо оно воспитано, насколько плохо живет, насколько плохо одето… Но вместо того, чтобы лечить себя, стало пенять на зеркало и даже пыталось его разбить.
Вторая волна нелюбви к журналистике пошла, когда вся эта публика, которую мы называем партократией, снова почти полностью прибрала к рукам средства массовой информации. А малую толику изданий, которые выпирали еще острым углом из этого благополучия, стало подвергать остракизму. Но с августа 1990 года, когда в силу Закона о печати стали появляться газеты совершенно независимые, неподконтрольные никакой олигархии, и опять стали писать о том, о чем другие газеты молчали, — снова пошла реакция: не сметь, не трогать.
С другой стороны, сейчас в неуважении к журналистам во многом виноваты и сами журналисты. Мы первыми перешли на рыночные условия. И теперь просто подтверждается, что и многие журналисты — из привыкших жить под чьей-то крышей, выполнять чьи-то указания — не в состоянии принять лично для себя условия, в которых уже реально работает журналистика независимая, демократическая. Тем более, когда партийные комитеты КПСС, так сказать, одумались. Всегда прежде принимая журналистов, считая их холопами, бросая с барского стола им лишь обглоданные кости, теперь партократы стали срочно подкармливать тех журналистов, которые еще остались в партийной прессе. На Центральном телевидении, в „Правде“, в „Советской России“, в „Сельской жизни“, в „Рабочей трибуне“, в „Московской правде“. Стали создавать им условия, чтобы они, как говорится, жили на зависть тем, кто работает в независимой прессе и кого они называют писаками. А особо обласканные начальством стали выполнять любые его команды.