Страница 16 из 20
В молчанье отразился откровеньем
Грядущей пустоты безликий лик.
11.6
Грядущей пустоты безликий лик
Умрет, когда найдет коса на камень.
С открытым сердцем, с чистыми руками
Я говорю с грядущим напрямик -
Я лгать и притворяться не привык:
Хочу в лицо вас видеть за веками,
Чтоб, в измеренье духа проникая,
Никто друг перед другом не поник.
Вне времени – там все равновысоки,
Мудры, добры, могучи, яснооки -
Из них Единый Разум и возник.
А мне б сдружиться с грешными, с живыми,
Но в сердце бьет сомнение навылет:
Неужто я – всего лишь, бледный блик?
11.7
Неужто я – всего лишь, бледный блик
Раздутых: самомнением фантазий?
Неужто я паду слезою наземь,
Чтоб стать неотделимым от земли?
Хотя б щепотку соли наскребли
Из вековой окаменевшей грязи,
В которую я был когда-то вмазан:
Мы – соль земли и в соре, и в пыли!
А соль земли, естественно, не сахар
Об этом знают землекоп и пахарь,
Не зря ж на небе проступила соль,
Как кровь сквозь бинт с еще горячей раны,
Скрипит в оси вселенной колесо
На мирозданья пламенном экране.
11.8
На мирозданья пламенном экране
Я вижу бытия мгновенный срез!
Что с нами будет, было, то, что есть,
И видеть никогда не перестану.
То станет жизнью поздно или рано,
Что на весах души имеет вес!
И мудрый зверь, и говорящий лес.
И антимир, и сказочные страны.
А будущее смотрит из окна.
Из прошлого к нему ведет стена -
И по стене я лезу без страховки.
Быть может, страх мою уморит прыть?
Но на экране кадр иной концовки:
Гордыню духа смертью не смирить.
11.9
Гордыню духа смертью не смирить,
Он знает: не смирённый дух бессмертен.
В толпе лишь не смирившийся заметен,
Как на стволе крик содранной коры.
Чтоб не пришлось потом себя коритъ
За трусость, слепоту, покорность плети,
Ищу в себе успокоенья сети,
Чтоб вовремя коварство их раскрыть;
Но усыпляет бдительность усталость!
Ни жизни, ни надежды не осталось,
Слова истерты, истины стары…
Вновь воскрешает силы духа гордость,
В нем снова нарастает непокорность -
Дух создан, чтобы создавать кары.
11.10
Дух создан, чтобы создавать миры,
Чтоб мирозданье из миров сложилось,
Из мирозданий – мирогород вырос,
Предотвратив собой вселенский взрыв.
Когда в работе будет перерыв,
Я вспомню время, где мне славно жилось,
Где к жизни жизнь строкой к строке ложилась,
Где чувства свежи и слова остры,
Где будущим живут воспоминанья,
И где сдают экзамен чувствам знанья,
Открыты духу тайны Красоты.
И он, все совершенней раз от раза,
Творит над одиночеством мосты
Из гравитонов собственных фантазий.
11.11
Из гравитонов собственных фантазий
Законы притяженья создаем.
От них и плачем, и по ним ;живем,
Блуждая в мировом многоэтажье.
Где окон – тьма, а дверь – одна и та же:
Одна на всех. Мы все в нее войдем
И побредем под снегом и дождем
По одному. И память путь укажет.
Законам притяженья покорясь,
Мы непрерывно ощущаем связь
Со всем, чего душа в пути касалась.
И все, чем жили, возвратится вновь.
К теням забытых жизней возвращаюсь,
Принявших облик атомов и слов.
11.12
Принявших облик атомов и слов
Несбывшихся, но вероятных жизней
Достанет мне, чтоб все о жизни вызнать 1
И понапутать мировых узлов.
Как в сети неумелый птицелов,
Ловлю не птиц, а корни укоризны
За то, что глупо упустил капризных
Иных миров неузнанных послов.
Бесстрашный слепотою неуменья
Шагаю по канату постиженъя,
Паденьями просчетам счет веду,
Опутан вероятностною вязью
Миров, к слезам способных и к стыду,
И тем, признавших власть всемирных связей.
11.13
И признающих власть всемирных связей.
И ждущих от вселенских сил добра -
Всех поглощает Черная дыра -
Естественный предел многообразья.
А за пределом смысл предела смазан:
Пространство, время – только слов игра,
Не тесно в точке мыслям и мирам,
Тем более, не тесно в точке фразам,
Бессмысленны бессмертие и смерть:
Где человека нет, там бога нет,
Где нет конца, но может быть начала.
Не в каждой точке зернышко миров,
А в той лишь, на которой жизнь кончалась,
И я свою судьбу принять готов.
11.14
И я свою судьбу принять готов,
Дойти до точки в сотворенье мира.
С любовью создаю себе кумира
Из красоты и честности стихов.
У золотых, горластых петухов
Учусь рассветной песне хриплой лиры.
Хрипи, мой мир, мечтатель и задира:
Буди надежду, веру и любовь.
Но если кто-то резво ночь припудрит
И станет выдавать ее за утро,
Молчи – для песни не пришла пора.
Твой честный голос ждущих не обманет.
Молчащие под песней топора,
Свою судьбу мы чувствуем заране.
12. ДЕВЯТЫЙ ЭТАЖ
12.1
И я свою судьбу принять готов,
Как ггринимают высшую награду;
Небытия безмерную ограду
Преодолело прежнее ничто,
Как разницу меж явью и мечтой,
Как близость между снадобьем и ядом…
Судьбы моей отчаянную радость
Беру сейчас! Сейчас, а не потом!
Потом пойдут суды да пересуды,
Когда я только в этих строчках буду
Любить и ненавидеть, и желать.
Воя жизнь войдет в одно стихотворенье
Или в строку, где смерть пережила
Судьба – мое любимое творенье.
12.2
Судьба – мое любимое творенье,
Не затаи обида на творца.
Я выжигал из сердца подлеца:
Зола седин – пожара подтвержденье.
Как высоки, невидимы ступени
К вершине обретения лица!
Хватило б сил добраться до конца
И без стыда всмотреться в отраженье.
Нас приучил обыденный оскал
Изъеденных безличием зеркал
К изломанным эффектам преломленья.