Страница 5 из 42
19
В 1929 году, пробираясь сквозь лесные дебри, неподалеку от местечка Кариандуси, в Кении, Лики споткнулся, упал, ушиб ногу. Уже поднимаясь, он заметил торчавшее в отвесной стене ручное рубило. Последовали раскопки — и вот первая удача. Тут некогда явно была палеолитическая стоянка. И давняя — примерно двухсоттысячелетняя.
Это было само по себе достаточно интересно. Но изучая научную литературу, Лики обращает внимание на тот факт, что, судя по описаниям, кости, ископаемые кости, лежавшие рядом с каменными орудиями в Кариандуси, напоминают кости животных, найденные в 1913 году в Олдовайском ущелье (ныне территория Танзании) известным немецким геологом Гансом Рекком.
Недолго думая, Лики пишет письмо Рекку. В письме он, конечно, извиняется, что беспокоит профессора, тем более что незнаком с ним, знает его всего лишь по книгам, и осведомляется, не нашлись ли в Олдовае, помимо костей животных, каменные орудия.
Пассажирские самолеты в ту пору в Кении еще не летали, письмо в Германию идет довольно долго, но в конце концов Ганс Рекк все-таки получает его. Нет, отвечает он Лики, к сожалению, не было никаких орудий. И вообще ему представляется, что, хотя в Олдова и захоронено бесчисленное множество останков ископаемых животных, было бы несколько опрометчиво считать, что там должны сыскаться орудия. Он во всяком случае там ничего не нашел.
Кажется, ясно? Но Лики человек упрямый. Давайте проверим, пишет от Рекку. Давайте проверим, — и добавляет: «Я готов заключить пари, что не позже, чем через двадцать четыре часа после начала поисков мне удастся в Олдовае найти ручное рубило».
Молодость? Конечно. Но, кроме того, у этого двадцатитрехлетнего человека хороший запас знаний; едва ли не вся литература, относящаяся к первобытной археологии, во всяком случае на английском, французском, испанском языках, проштудирована им досконально. И он знает — этому его учили друзья-кикуйю — нужно упорство в достижении цели.
Упорство и терпение, терпение и наблюдательность — вот те заповеди, которым он будет верен всю жизнь.
20
В один из зимних вечеров 1930 года в квартире профессора Рекка раздается звонок. Хозяин открывает дверь. На пороге — высокий худощавый молодой человек.
— Добрый вечер, профессор, — говорит он. — Я Лики. Не хотите ли вы получить дополнительные сведения об Олдовае?
— Не имею ничего против, — отвечает Рекк, — но к сожалению, как я вам уже писал, у меня очень не важно обстоит дело с деньгами.
— С деньгами я уладил, — весело говорит Лики. — Так что же, едем?
В сентябре 1931 года Рекк и Лики встречаются в столице Кении — в Найроби.
21
Это сейчас в Найроби небоскребы и автомашины. А тогда здесь было небольшое поселение, затерявшееся в безбрежной степи, и, как заметит Рекк, было в общем не совсем понятно, почему именно здесь выбрали место для столицы.
Экспедиция немногочисленная. Помимо Рекка и Лики, палеонтолог Хопвуд и Хьюлетт — стрелок и охотник.
Сохранилась фотография. Старый грузовик с крытой брезентом кабиной, чем-то напоминающий наши довоенные полуторки. На ступеньке кабины стоит Лики. В кузове — остальные участники. Машина уже погружена, вот-вот она тронется в путь.
Этот снимок сделан перед дальней дорогой. Домика Лики здесь не видно. Но именно в нем, отстроенном самим хозяином домике, неподалеку от такого же скромного дома родителей, провели члены экспедиции день перед отъездом.
Потом была неделя адской тряски и жары, неделя спусков и подъемов, езды по выжженной солнцем африканской степи, тучи саранчи, которые, как смерч, пронеслись меж небом и землей, стада грациозных антилоп, львиные рыки.
И наконец — Олдовай.
22
Словно вырубленное гигантским мечом, со своими стометровыми, уходящими вглубь обрывистыми стенами змеится посреди безбрежной степи это ущелье — на полдороге между Килиманджаро и озером Виктория, самой высокой в Африке горой и самым большим здешним озером.
Степь славится дикими зверями и животными. Антилопы, жирафы, зебры, львы, леопарды — кто не читал книг о знаменитом заповеднике Серенджети, а ведь это, в общем, неподалеку.
Но самым необычным заповедником является само ущелье — тянущийся на несколько десятков километров каньон, в котором, как в склепе, но в какой-то мере открытом склепе, замурованы остатки живых существ, населявших на протяжении сотен тысячелетий этот удивительный уголок Африки.
Один из самых известных и удачливых антропологов нашего времени Кенигсвальд (он нашел на Яве еще несколько черепов питекантропа) скажет после того, как побывал в Олдовае, что здешние обнаженные слои представляют двойной интерес. Во-первых, последовательные остатки фауны, которые в них находят, дают представление об ее общей истории в Африке. А во-вторых, эти слои в своей совокупности воссоздают эволюцию человеческой цивилизации.
И добавит: трудно найти этому какую-нибудь аналогию в других местах.
…Жара в ущелье, внизу, была совершенно немыслимая. В степи хоть какое-то движение воздуха. Здесь стены буквально раскалены.
В первый же день помощник Лики, Юма, показал Рекку только что найденное в ущелье ручное рубило.
То, что это орудие изготовил человек, — можно было не сомневаться. Человек времен каменного века.
Впрочем, еще до Юмы древние скребки из обсидиана, вулканического стекла нашел тут и Лики.
23
Некогда в этих местах плескались волны большого озера. Потом оно стало высыхать. Огненные языки лавы из близлежащих вулканов спускались по склонам к озеру, пласт за пластом, оседая на дне. Большущий разлом коры надежно отделил образовавшееся ущелье от степных просторов. Остальное доделали дожди.
Стены здесь плоские, а ущелье во многих местах так обрывисто, что порой только подойдя вплотную, замечаешь: еще шаг — и пропасть.
И иной мир.
И даже как-то странно, что о его существовании европейцы узнали сравнительно недавно. Первым, в 1911 году, тут был немецкий ученый Каттвинкель, охотник за бабочками. Лишь в 1913 году, во времена первой экспедиции Рекка, оно было весьма приблизительно положено на карту. Даже в 1931 году едва ли не ощупью вели свои работы участники второй Олдовайской экспедиции, чьи успехи, наверное, были бы значительно меньше, если бы не помощь местных жителей и проводников.
Сейчас оно широко известно. И в этом немалая заслуга Луиса Лики.
В 1931 году он вместе с Рекком (позднее к ним присоединился и англичанин Вивиан Фукс, который в 1958 году возглавит экспедицию, преодолевшую белые просторы Антарктики) проведет здесь около трех месяцев.
В 1935 году он вернется сюда в сопровождении двух студентов из Кембриджа, девушки и юноши.
Девушку звали Мэри Николь. Ее отец Эрскин Николь был художником-пейзажистом и часто брал с собой дочку на этюды. Так уже пяти лет от роду девочка впервые попала в доисторические пещеры Юго-Западной Франции. В одиннадцать лет она увлеклась древними орудиями и раскопками. Это, наверное, было семейной чертой: ее прадед Джон Фрер был среди первых исследователей каменных орудий в Англии.
Она стала женой и помощницей Луиса Лики.
Тридцать семь лет подряд, за исключением разве что шести военных лет, с 1939 по 1945, приезжали Луис и Мэри в Олдовай, как правило, увы, не надолго — на семь-восемь недель. На большее не хватало денег, да и не всегда легко было выбраться: Лики работал, и многообразные обязанности директора музея в Найроби поглощали порой немало времени.
Росли дети, трое мальчиков — Джонатан, Ричард, Филипп. Их тоже с самого раннего детства брали с собой «в поле».