Правители

Напасть на водителя? Но с ним не так-то легко будет справиться. Ох уже эти психиатры, подумал Лейтем. Нет чтобы развивать мускулатуру…

В поисках какого-нибудь подходящего предмета он обшарил настенные кармашки. Пусто. Взгляд наружу… Осталось три минуты!

Делать нечего, придётся нападать с голыми руками. Он представил себе, как будет выглядеть после: затёкшие глаза, рассечённые брови, перебитый нос… Ему доводилось общаться с теми, кого, выражаясь юридическим языком, оскорбили действием, и он рад был, что воспоминание об этом не лишило его твёрдости духа.

Найти бы что-нибудь поувесистее кулаков! Взор Лейтема задержался на туго набитой сумочке мисс Седжилл.

— Что в ней? — прошептал он.

Собственный шёпот громом отдался в его ушах. Водитель наверняка услышал! Но нет, — лицо бандита, которое отражалось в зеркале заднего вида, оставалось спокойным, открытым и честным. Кто бы мог подумать, какое коварство скрывается под этой маской!

— Ничего особенного, — сказала мисс Седжилл. — Записная книжка и всякая всячина. А что? Я хотела спросить у вас…

Она ни о чём не догадывается! Впрочем, даже такой опытный физиономист, как он, едва не попал впросак.

Лейтем вырвал у девушки сумочку. Так, записная книжка, два кошелька, металлическая коробочка с румянами, губная помада и прочая косметика. На изготовление коробочки пошёл негорючий сплав магния, который на жаргоне торговцев лёгкими металлами назывался «Мечта Мэгги», а среди парфюмеров… Название упорно не желало вспоминаться. Ну и бог с ним. Гораздо важнее то, что в сумочке нет ни одного предмета тяжелее четырёх унций, а вся она целиком, вместе с содержимым и затейливыми застёжками, весит немногим более пяти фунтов.

Пять фунтов? Такси начало снижаться. Внизу показалась огромная, сверкающая на солнце крыша. Нельзя терять ни секунды. Сжав сумочку в кулаке, Лейтем прыгнул на водителя. Он наносил бандиту удар за ударом, полуотчётливо сознавая, что от страха становится безжалостным.

Голова пилота моталась из стороны в сторону, тело его обмякло. Тупо поглядев на поверженного врага, Лейтем вернул мисс Седжилл её сумочку. Метнув на девушку взгляд исподлобья, он принялся вытаскивать водителя из кресла. Однако силы покинули его.

В иллюминатор видно было, что крыша клиники постепенно отдаляется. Перегнувшись через пилота, Лейтем дёрнул рычаг ручного акселератора. Скорость машины резко возросла. Окончательно обессиленный, Лейтем плюхнулся в кресло рядом с мисс Седжилл. Какое-то время он бессмысленно смотрел перед собой, потом сознание его прояснилось. Спасены! Нужно только избавиться от водителя — и полный вперёд на восток.

— Он приходит в себя, — прошептала мисс Седжилл.

— Дайте ещё раз вашу сумочку, — попросил Лейтем, — и помогите мне с ним управиться.

Вдвоём они оттащили бесчувственное тело в задний отсек. Достав из аварийного ранца парашют, Лейтем надел его на бандита и столкнул того за борт. Секунду спустя в воздухе заколыхался громадный белый зонт, под которым маятником раскачивалась человеческая фигура. Вдосталь налюбовавшись, Лейтем пробрался к пилотскому креслу, сел в него и надавил на педаль ножного акселератора.

Улыбаясь, он повернулся к мисс Седжилл, и улыбка медленно сползла с его лица. Девушка неотрывно глядела в зеркало заднего вида. Уловив, должно быть, краем глаза его движение, она кинула на Лейтема испуганный взгляд.

— Нас преследуют катера, — выдохнула она, — с полицейскими эмблемами. По-вашему…

Лейтем молча кивнул. Ему вдруг всё стало безразлично.

Катеров было семь. Удлинённые чёрные корпуса, крохотные, будто обрубленные, крылья — в общем, сверхсовременные, сверхскоростные полицейские машины. Однако Лейтему не верилось, что за ними с мисс Седжилл гонится настоящий патруль. Повинуясь внезапному порыву, он включил коротковолновый передатчик, насчёт которого среди таксистов бытовало присловье: «Лучше высунься в окно и ори погромче».

Усмехнувшись, Лейтем спросил в микрофон:

— Что вам нужно?

На экране приёмника возникло молодое лицо.

— Вы! — бросил юноша.

— Разве вам не известно, что я — агент Конгресса и действую по поручению президента Соединённых Штатов?

— Мы не признаём ни Конгресс, ни президента, — холодно ответил юноша. — Советую вам сдаться.

Лейтем промолчал, чувствуя, как к сердцу снова подбирается страх. Наружность и произношение у говорившего с ним человека были типично американскими, а потому слова, что срывались с его губ, казались заученным наизусть отрывком из текста какой-то дешёвенькой мелодрамы.

Мысли Лейтема невольно вернулись к вопросу, которым он задавался и раньше: что всё это значит? Прежние рассуждения по поводу группы психически нездоровых людей, мнящих себя правителями мира, воспринимались им сейчас как смехотворные. Американцы ни за что не согласились бы подчиняться таким людям, просто-напросто не согласились бы. Значит, причина в другом, в чём-то гораздо более серьёзном.

Неужели они не понимают, что ни его, Лейтема, исчезновение, ни даже его смерть не снимут подозрений с клиники? Ведь этим вечером штаб-квартира КРПД будет ждать его доклада, и если он не выйдет на связь… На что рассчитывают тринадцать правителей?

Взглянув в последний раз в глаза изменнику, Лейтем выключил передатчик и набрал на клавиатуре видеофона вашингтонский номер штаб-квартиры Комиссии по Расследованию Подрывной Деятельности. Именно туда он пытался дозвониться из ресторана.

Он ничуть не удивился, когда на экране появился Кодред.

— Доктор Лейтем, — покровительственно усмехнулся тот, — вы противопоставили себя целой организации. Передатчики всех без исключения воздушных такси и истребителей этого города посылают свои сигналы на наш автоматический коммутатор. Сегодня — вернее, пока вы на свободе — все звонки в Вашингтон будут переключаться на меня или на моих помощников. Безвредные для нас сообщения мы будем пропускать, но к вам это, естественно, не относится. Вам не на что надеяться, доктор.

— Вы меня ещё не поймали, — угрюмо пробормотал Лейтем.

Подавив желание задать Кодреду пару-тройку наводящих вопросов, он помедлил — и прервал контакт. Ничего важного он наверняка не узнает, а выслушивать нравоучения противника — и без того забот хватает.

Прищурив глаза, Лейтем посмотрел на катера. Они неумолимо приближались, а два из них даже ненамного обогнали такси. Ему вспомнились виденные несколько лет назад кадры хроники: три патрульных катера преследовали воздушный кар. Догнав нарушителя, они зацепили его за специальные скобы на корпусе, отсутствие которых каралось крупным штрафом, и быстро посадили на землю.

Теоретически пилот с его способностями мог без труда ускользнуть от погони. Но практика, как обычно, с теорией не в ладах. Тем не менее попробовать стоит.

Лейтем повернулся к мисс Седжилл.

— Держитесь! — крикнул он. — Сейчас начнётся карусель. Я…

Опешив, он молча уставился на неё. Лицо девушки постепенно менялось. С него сходило выражение всепоглощающей любви. Находись он рядом, Лейтем сумел бы помешать мисс Седжилл, а так — ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как она задирает юбку, обнажая смуглое бедро, на котором висела кобура. Достав из кобуры пистолет — его пистолет! — девушка наставила оружие на Лейтема.

— Думается, — произнесла она холодно, — теперь моя очередь приказывать. Руки вверх, доктор, и не вздумайте их опустить.

Толстяк возбуждённо замахал руками.

— Постойте, доктор, погодите. Все мы слышали об этой истории, хотя официальная версия, похоже, сильно отличается от того, что произошло на самом деле. Но разве прелестная блондинка, с которой вы беседовали — ваша жена — и мисс Седжилл, что держала вас на мушке, не одно лицо?

— Всему на свете можно найти объяснение, — продолжал Лейтем, словно толстяк обращался не к нему. — Удивительно было то, что я, с моим-то опытом, ничего не замечал буквально до последней минуты. Вы помните, я был прекрасно осведомлён о чувствах… э… мисс Седжилл. Я понял, что здесь не обошлось без правителей. Скорее всего, они обработали её накануне вечером, велев вступить в игру в решающий момент. Сама она, разумеется, и ведать не ведала об этом. Глядя на неё там, в такси, я догадался, что она действует под влиянием мощного наркотического средства, и определил его.