Страница 5 из 12
Дядя увлеченно взмахнул рукой, и едва не задел идущего навстречу мужчину.
– Если тебя с интересом смотрел я, то, возможно, с интересом посмотрит более серьезная аудитория. Просто вместо фаст-фуда придется сочинить что-нибудь посложнее. Работа с объектом, о котором не сделаешь фильм-сенсацию – это риск для журналиста, от которого ждут фейерверка, а не дотошного исследования. Так что учти, если делать – то делать надо что-то документальное и не для дилетантов, а для людей, которые имеют представление об истории, а это сужает твою аудиторию до минимума. Из Мецады новый сериал просто так не выжмешь, нужен нетривиальный подход, новый взгляд. Тут копано все перекопано, мне и финансирование в этот раз не хотели давать – мол, что вы собираетесь искать и зачем? Никто не верит, что еще можно найти что-то свежее… Все известно, все найдено, все учтено и продумано – зачем лишние подробности? Ведь уже есть легенда? Зачем ее менять?
– Легенда? При чем тут легенда? – спросил Валентин, вкатывая чемодан в просторную кабину лифта. – Я же, когда готовился, читал отчеты. Ты сам участвовал в раскопках Ядина…[12] Я знаю…
– Конечно, – согласился Рувим и быстро, как показалось Шагровскому, с насмешкой глянул на племянника через плечо, нажимая на кнопку. – Участвовал. Был. Состоял. Чему страшно рад, между прочим! Хоть с Игаэлем мы так разошлись во мнениях, что до самой его смерти не разговаривали. Хорошее было время. Мы создавали не только страну, мы создавали миф. Что это за государство, в котором нет своих трехсот спартанцев? Тем более что история Мецады – красивая история. Вполне может поразить воображение. Фильм художественный когда-то был, с О’Тулом…[13] Видел?
Валентин покачал головой.
Лифт опустился на нижний ярус, и они вышли на огромный паркинг, оставив слева обширную стоянку прокатных машин, к которой направились их временные попутчики.
– Посмотришь обязательно. Куски из него прямо в крепости туристам крутят, при входе, как инсталляцию. Живописно так, бодренько, с пафосом… У меня дома точно есть, только найти надо. Но разве у меня что-то найдешь? – Кац вздохнул, но не без лукавства. – Знаешь, без женской руки просто завал!
Женских рук, если верить рассказам матери, в квартире у дяди Рувима перебывало с избытком, только заняты гостьи были явно не наведением порядка. Во всяком случае, жалоба на царящий в доме хаос звучала в устах профессора археологии рефреном буквально в каждом телефонном разговоре с сестрой.
– Будет интересно глянуть, если отыщется, – согласился Валентин. – Я когда в сети материалы искал, видел ссылки. Но фильм старый, на трекерах[14] не лежит, а заказать его не успел – подоспело твое приглашение. Мы сейчас куда?
– Мы сейчас туда… – Рувим махнул рукой в неопределенном направлении. – Если ты не устал, конечно – то прямо на север. Поедим по дороге, знаю неплохой кабачок… Там подают такой хумус[15] – пальчики оближешь? Ты, вообще, когда-нибудь хумус ел?
– Ел, – улыбнулся Шагровский. – Но вкус уже забыл…
– Ну, значит, скоро вспомнишь! Наконец-то! Мы пришли… Как же я не люблю эти современные аэропорты! Вот и наш Росинант…
Росинант оказался белым пикапом с двойной кабиной, в которой мирно дремал водитель. Открытый кузов железного коня был аккуратно выметен, и Валентинов чемодан немедленно отправился в угол, правда, до того Шагровский извлек из него пакет с домашним гостинцем и вручил дядюшке.
– Чтобы не разбить по дороге… Мама сказала, что тебе должно понравиться…
– Еще бы, – подтвердил Кац, сунув нос в пакет. – С перцем? Вполне кошерно![16] Сегодня и выпьем, непременно… Электронику – давай, ставь в кабину, на заднее сиденье. Кстати, знакомься, это – Арин…
Дверь пикапа хлопнула, и водитель, только что сидевший за рулем, оказался перед гостем, протягивая руку.
Девушка была смуглая, обласканная здешним солнцем так, что брови и ресницы превратились в светлый пушок. Под выгоревшими бровями глаза казались несколько темнее, чем были в действительности, и Валентин не сразу понял, что они не черные, а темно-орехового цвета, с зеленинкой. Прическа соответствовала одежде в стиле «милитари» или «сафари» – забранные в аккуратный хвост волосы, стянутые резинкой. Рот без следов помады, что, впрочем, его не портило – губы у барышни и без краски были яркими и даже на загорелой коже выделялись изрядно. Это чтобы не сказать – вызывающе. Изящной Шагровский ее бы не назвал, хотя она была как минимум на голову ниже его. Крепкая, явно в прекрасной физической форме, чего не достичь без многочасовых пробежек или работы с железом в фитнес-клубе, но не приземистая. И кисть сильная, но тонкая, с миниатюрной ладошкой. Красивая посадка головы на стройной шее…
– Арин – мой ассистент, – продолжил представление дядя, переходя на английский. – Бывшая студентка, ныне – аспирант… В общем, если говорить понятным тебе языком, я научный руководитель ее работы… А это – мой племянник, и зовут его…
– Валентин, – сказал Шагровский, пожимая протянутую ему руку. – Приятно познакомиться…
– Мне тоже.
Голос у Арин оказался неожиданно мягким. Валентин ожидал услышать нечто сухое, под стать наряду, лишенное обертонов, но обманулся в ожиданиях. А вот рукопожатие оказалось крепким, несмотря на то что маленькая ручка девушки почти целиком утонула в его ладони.
– Поехали? – предложил дядя Рувим и полез в кабину. – В дороге познакомитесь поближе, вы же почти земляки… Давай, Валек, садись впереди, посмотришь на красоты… Арин, по пути надо заехать на базу, забрать продукты и оборудование, так что придется побыстрее выбираться, а то угодим в пкак[17] на въезде в Иерусалим – и будет нам еврейское счастье!
– Земляки? – удивился Шагровский, забираясь в кабину. – Мы с Арин – земляки?
– Моя мама украинка, – неожиданно произнесла девушка на русском. В словах ее прозвучал акцент, гортанный, жесткий, превративший знакомые слова в полузнакомые, хотя понять ее было можно. – Но я плохо знаю язык. Отец учился у вас. Он был доктор. Женился на маме, привез сюда.
– Сюда? В Израиль? Израильтянин и учился у нас? – переспросил Валентин недоверчиво.
– Израильтянин – не всегда еврей. Совсем не всегда. Я тебе потом расскажу, – перебил его дядя Рувим. – Или Арин расскажет. Еще одна история давно минувших дней… Хорошо быть молодым и ничего не знать! Поехали, поехали, поехали…
Двигатель пикапа завелся, машина тронулась, выползая из своего ряда, и тут же из рефлекторов системы вентиляции дунуло благодатной прохладой.
– Кстати, – сказал профессор Кац, вытирая лицо влажной салфеткой. – Если на шаббат мы не попадем ко мне домой, то, имей в виду – твоя мама потеряет брата, а ты лишишься дяди. Тетя Руфь – это еще тот тиран, Ироду[18] рядом нечего делать!
– Да я, собственно, и не возражаю, – улыбнулся Шагровский. – Визу мне на год дали, я еще и надоесть тебе успею…
– На год? Если бы мне дали год! – развел руками Рувим. – У нас на раскопки всего два месяца. Мецада – музей под эгидой Юнеско, национальный парк! Знаешь, сколько там посещений за год? Закрыть такой объект практически невозможно! Тем более что мне вполголоса шепнули, что оснований для раскопок вообще не видят и даже эти два месяца разрешают только из уважения к моей скромной персоне. Так что времени – всего ничего! Мы огородили часть крепости, которая нас более всего интересует, а по остальной территории все так же водят экскурсии. Закончим на этом участке – передвинем ограждение. Вот только сколько раз мы успеем это сделать? Плюс к цейтноту – жара. Мы уже двенадцать дней копаем с минимальными результатами. Несколько монет, куча черепков совершенно разного возраста. А вчера еще полетел трансформатор питания магнитометра…[19]
12
Генерал Игаэль Ядин – легендарный военный и политический деятель государства Израиль, начальник генерального штаба ЦАХАЛа, после отставки – археолог, прославившийся фундаментальными открытиями в своей области, автор научных трудов о свитках Мертвого моря, руководитель раскопок в крепости Мецада.
13
Питер О’Тул (род. 1932 г.) – британский актер ирландского происхождения. Неоднократно номинировался на «Оскар». Прославился исполнением роли Лоренса Аравийского в одноименном фильме. Сыграл Флавия Сильву в фильме «Мецада» (1982).
14
Треккер – специальный сетевой сервер, служащий для хранения информации, например, музыкальных композиций или фильмов, предназначенных для скачивания.
15
Хумус – закуска из нутового пюре, в состав которого обычно могут входить: оливковое масло, чеснок, сок лимона, паприка, сезамовая паста (тахини). В арабском языке и ивритском сленге «хуммус» означает просто нут. Хумус особенно популярен на Среднем и Ближнем Востоке, в том числе в таких странах, как Израиль, Иордания, Ливан, Сирия, Турция, Кипр, Греция.
16
Кошерная пища – еда, отвечающая требованиям кашрута – еврейских законов об употреблении пищи («кашрут» означает пригодность к употреблению в пищу). Основные предписания, касающиеся кашрута, даются в Пятикнижии.
17
Пкак (иврит) – пробка. Этим словом обозначают и автомобильную и бутылочную пробку.
18
Ирод Великий – идумеянин, сын Антипатра, римского прокуратора Иудеи. Царь Иудеи (40–4 гг. до н. э.), основатель идумейской династии Иродиадов. Постепенно превратился в жестокого и кровожадного деспота, который беспощадно истреблял всех и всё, в чем только его подозрительный взгляд видел признак крамолы. Так, он истребил почти весь дом Хасмонеев как потомков законных правителей еврейского народа и не остановился даже перед умерщвлением Мариамны, хотя она была самой любимой из его десяти жен.
19
Магнитометр – прибор для измерения характеристик магнитного поля и магнитных свойств веществ (магнитных материалов), используется археологами для подземной разведки по методу обнаружения магнитных аномалий.