Привилегированное дитя

Мэтью сплюнул на землю.

— Мы н-н-не любим его.

Я хотела тут же ринуться на защиту Ричарда, но что-то подсказало мне, что лучше промолчать и сохранить мир в едва возникшей дружбе.

— Он очень хороший. Он мой лучший друг.

Мэтью кивнул.

— А наших лучших друзей уже нет в Экре.

— Почему? — непонимающе переспросила я.

Добежавшая Клари рухнула на землю рядом со мной, и рядом плюхнулся Тед. Девочка перекатилась на спину и уставилась в безоблачное зимнее небо.

— Они умерли, — холодно объяснила она. — Прошлой зимой умерла моя лучшая подруга Рэчел. Она долго болела.

— И мой друг Майк, — добавил Тед.

— И моя подруга, только я забыл, как ее звали, — вставил Мэтью.

— Салли, — сказала Клари. — Но она умерла не здесь. Приходский надзиратель увез всех детей, которых отобрал для работ в мастерских. Вот почему мы теперь самые старшие в Экре.

— Я слышала об этом, — кивнула я. — Но я не поняла, как это произошло. Куда их забрали?

Тед смотрел на меня, будто я была полной невеждой.

— На север. Даже дальше, чем Лондон. Там нужны дети для работы на огромных машинах, и приходский надзиратель пришел и отобрал самых крепких и здоровых ребят. Никто из них не вернулся, но мы слышали, что Салли умерла.

Я чуть было не сказала: «Как жаль», но поняла, что для настоящего горя пустые слова ничего не значат.

— Н-н-н-но меня они не забрали, — с гордостью сказал Мэтью.

Клари улыбнулась ему с почти материнской гордостью.

— Они подумали, что Мэтью дурачок, — объяснила она. — Когда он боится, он заикается еще больше, а они начали задавать ему вопросы громкими голосами, и он вообще не смог ничего ответить. И они оставили его здесь.

— С-с-с тобой, — слова Мэтью сопровождал полный обожания взгляд.

— Да, я присматриваю за ним. И за всеми малышами тоже.

— Ты здесь прямо как сквайр, — улыбнулась я.

Тед сплюнул на землю так же грубо, как Мэтью.

— Никаких сквайров нам не надо, — сказал он. — Лейси не любили наших. И сквайры ни о ком никогда не заботятся.

— Почему ты так говоришь? — покачала головой я. — Ведь раньше, когда Лейси были богаты, все шло хорошо. Когда были живы мой папа и Беатрис. Только после пожара и их смерти все изменилось к худшему.

Стоило мне упомянуть имя Беатрис, и я увидела, как их пальцы сами складываются в старинное заклятие от нечистой силы. Я схватила Клари за руку.

— Зачем вы это делаете?

— Разве ты не знаешь? — изумленно спросила она.

— Что я должна знать?

— Не знаешь о колдовстве Лейси? И о Беатрис? — Это имя она произнесла шепотом.

— Что за ерунда… — начала я, но, оглянувшись вокруг и увидев внимательные лица, почувствовала, как по моей спине пробежал холодок.

— Беатрис была ведьма, — Клари говорила очень тихо. — Она знала, как заставить землю плодоносить, как заговорить погоду. Она могла вызывать бурю. Она могла насылать проклятия на деревья, и они падали как подкошенные. Каждую весну она брала одного юношу в мужья и каждую осень убивала его.

— Но это не так… — попыталась возразить я, но магия ее голоса подействовала и на меня.

— Это так, — настойчиво повторила Клари. — Один из тех, кого она взяла, был Джон Тайк.

— Мой дядя, — вставил Тед.

— И где он сейчас? — продолжала Клари. — Его нет.

— А Сэм Фростерли? Или Нед Хантер? Спроси про них в Экре и увидишь, что тебе скажут. Всех их убила Беатрис.

Я была слишком поражена, чтобы отвечать.

— Но самый первый юноша, которого она взяла себе в мужья, когда была совсем еще девушкой, оказался не обычный человек. Его мать была цыганкой, а отец — один из старых богов. Его даже никто не видел в человеческом облике. И ей не удалось погубить его. Он вернулся в другой мир и выждал, пока она забудет про него. И тогда он пришел за ней.

— Как? — спросила я пересохшими губами. Я понимала, что это всего лишь сказка, из тех, что рассказывают долгими зимними вечерами, но я должна была дослушать ее до конца.

— Он явился в своем настоящем облике получело-века-полуконя, — голос Клари был едва слышен. — И каждый его шаг вызывал огонь. Он проскакал по деревянным ступеням Вайдекр Холла, и там начался пожар. Он настиг Беатрис, схватил ее, перебросил через плечо и умчался с ней в другой мир. А дом весь сгорел. И земля перестала рожать.

Дети сидели притихшие, хотя они слышали эту историю не в первый раз. У меня слегка закружилась голова.

— Это все? — спросила я Клари.

Она покачала головой.

— Они оставили наследника. Этот ребенок должен унаследовать их могущество. Он заставит землю вновь плодоносить. Это будет привилегированное дитя.

— Кто же им будет? — я и вправду забыла, что являюсь в некотором роде действующим лицом этой сказки.

— Мы не знаем. Все мы должны ожидать знамения. Это может быть твой кузен Ричард, а может быть, это ты. Ричард сын Беатрис. Но ты похожа на нее, и ты дочь сквайра Лейси. Да и Нед Смит сказал, что лошадь признала тебя.

Я покачала головой. Только теперь я заметила, что сильно похолодало и земля, на которой я сижу, совсем сырая.

— Все это чепуха, — упрямо повторила я.

Я ожидала взрыва негодования от Клари, но она лишь опустила глаза.

— Ты сама знаешь, что это правда.

И замолчала.

Я поднялась на ноги.

— Мне нужно идти.

— Домой обедать? — Клари тоже вернулась в привычный мир.

— Да, — ответила я, вспомнив о двух-трех блюдах, полагавшихся к обеду, а потом еще о пудинге и сыре.

— А что вы едите? — с тоской спросил Мэтью.

— Ничего особенного, обычную пищу.

— Вы пьете чай? — грустно поинтересовался Малыш.

— Да, — ответила я, не понимая причины этой грусти. — А вы что, нет?

— Нет, мы пьем только воду.

— И вы едите мясо? — спросила одна из дочек тележника.

— Да, — внезапно мне стало стыдно, что всего в двух милях от нас живут вечно голодные люди. Я знала, что в Экре живут плохо, но не подозревала, что они голодают годами. Я не понимала, что эти дети никогда не испытывали чувства сытости и всегда хотели есть. Если я мечтала о садах и скачках, о балах и нарядах, то они мечтали только о еде.

Я повернулась и медленно направилась к деревне, следом стали подниматься на ноги Клари, Мэтью и другие. Клари догнала меня, и мы пошли рядом, словно старые друзья.

— До свидания, — сказала я, когда мы дошли до угла улицы.

— У доктора Пирса в саду есть яблоки, — вдруг произнесла она.

— Я видела, — кивнула я.

Она выжидающе смотрела на меня.

— Они еще на деревьях, он их не все собрал.

Я не понимала, к чему она клонит. Да, летние яблоки все еще висят на дереве, сморщенные и совсем невкусные.

Тут выступил вперед Малыш и сунул свою худенькую ручку в мою.

— Я все время смотрю на них, — протянул он своим тоненьким голоском. — Они мне так нравятся.

— Если бы мы подсадили тебя на стену, — продолжала Клари, — ты могла бы стряхнуть их для нас… А потом пробежишь через сад и выйдешь, как обычно, через калитку.

— А почему ты сама этого не сделаешь? — спросила я.

— Потому что если меня поймают, то сразу повесят, — с жестокой откровенностью объяснила Клари. — А если поймают тебя, то это даже не будет считаться воровством.

Я все-таки колебалась.

— Джулия не сделает этого, — заявил Тед. — Ненависть ко мне, ко всем сквайрам делала его голос злым. — Она пришла, чтобы заступиться за своего кузена, а не для того, чтобы подружиться с нами.

— Нет, я полезу, — решительно возразила я.

— Ты перелезешь через стенку и украдешь яблоки викария? — недоверчиво переспросил он.

— Да, украду, — вызывающе подтвердила я.

Лицо Теда вытянулось от удивления. Мы все рассмеялись и гурьбой отправились к саду. Тед и Мэтью сцепили руки, а Клари помогла мне забраться на них. Выпрямившись, я ухватилась за верх стены и немного подтянулась. И под самым своим носом неожиданно увидела самого доктора Пирса. Он стоял у стены и изумленно смотрел на меня.