Стервы большого города

И Шон держал слово. Он нанял новую няню, Гвинет, ирландку лет тридцати, и та находилась в доме только с двенадцати до пяти. По словам Шона, он не желал, чтобы его детей воспитывали няни. Венди подозревала, что он поговорил кое с кем из сидящих дома жен из индустрии развлечений; те всегда обсуждали последние веяния по части воспитания детей. У них же, как догадывалась она, Шон узнал имя и номер телефона доктора Ширли Винсент, консультанта по вопросам брака. Доктор Винсент брала пятьсот долларов за сеанс («Я знаю, это кажется большой суммой, – сказала она, шлепая, как утка, своими хирургически увеличенными губами, – но столько же стоит визит к парикмахеру. Если вы способны заплатить такую сумму за прическу, то должны быть готовы потратить не меньше за восстановление отношений. Волосы отрастают, отношения же сами не становятся прежними!»). Доктор заявила, что поскольку их брак находится на стадии «высокой опасности», то поначалу она рекомендует два-три сеанса в неделю.

– Шон вернулся, – сообщила Венди матери. – Он решил стать Отцом на полную ставку.

– При такой-то помощи? – поинтересовалась мать.

– Теперь Шон выполняет основную часть работы.

– Значит, он вообще не работает?

– Воспитание детей – это работа, мама. Тяжелый труд, не забывай.

– О, я знаю, дорогая! Но и ты не забывай, что именно это говорят женщины, которые в конце концов добиваются огромных алиментов.

«Мне не победить», – подумала Венди.

– Шон – мужчина, мама, – усмехнулась она.

– Конечно, – вздохнула мать. – Уверена, он просчитал, что жить с тобой ему гораздо удобнее, чем одному.

Это напомнило Венди о квартире, где жил во время своего отсутствия Шон. Она не видела ее, но посылала туда своего ассистента, чтобы тот помог Шону собрать вещи. Шон взял квартиру в субаренду у бармена (Венди не спрашивала, мужчина или женщина этот бармен) – крохотную, с одной спальней, в доме без лифта, с матрасом на полу и тараканами в ванной комнате. Венди невольно вспомнила о присвоенных Шоном двухстах тысячах долларов, которые он снял с ее карточки для своего ресторана. Они так об этом и не поговорили, однако муж признал затею с рестораном ошибочной и решил отказаться от нее. Похоже, он давал понять, чтобы и Венди отказалась от нее. Тем не менее этот эпизод до сих пор беспокоил Венди. Как внезапно возникающий непонятный зуд, который будит тебя, когда ты вот-вот провалишься в сон.

– Здравствуй, – заглянул как-то днем к ней в офис Селден Роуз.

После того ленча он иногда неожиданно заглядывал в кабинет Венди, минуя двух помощниц в приемной и Джоша. Каждый раз, когда Селден входил, небрежно засунув руки в карманы, Венди разговаривала по телефону и замечала, что невольно рисуется перед ним. И тот день не стал исключением, хотя Шон вернулся. Сидя в наушниках и с микрофоном, Венди выразительно посмотрела на Селдена, а затем, слегка нахмурившись, опустила глаза. Потом подперла голову рукой, поставив локоть на подлокотник; затем скрестила ноги и подняла брови, поймала взгляд Селдена и недоверчиво улыбнулась.

Наклонившись в сторону, она решительно заговорила в микрофон:

– Послушай, Айра, Сэм Уиттлстейн – сволочь, и таким образом мы дела вести не будем. Я не желаю, чтобы меня заставляли ждать. Это нарушение условий сделки, и если он не хочет сотрудничать, обойдемся без него.

Венди сняла наушники и встала, обошла стол и остановилась, опираясь на край.

– Проклятые агенты.

– Любители падали, – согласился Селден.

– Айра скорее сделку провалит, но сделает по-своему.

– Как и большинство этих людей.

– Но, надеюсь, не ты, Селден, – проговорила Венди с сексуальным, повелительным смешком и нажала на кнопку интеркома.

– Морс Блибер? – осведомился Джош.

– Попроси его подождать. – Она сосредоточила все внимание на Селдене. – Как премьера?

– Вопрос в том, кто на нее придет. – Селден поддернул брюки, сел в мягкое кресло и расставил ноги.

Взгляд Венди скользнул по его промежности, по натянувшейся ткани брюк. Впрочем это ничего не значит, может, ткань так легла.

– В смысле? – спросила она.

– Тони Крэнли говорит, что занят.

– О, я уверена, что он действительно занят. Или, во всяком случае, что-то планирует. – Венди скрестила руки на груди. – С проституткой.

– Трудно сказать. Она может быть подающей надежды актрисой.

– Хочешь, чтобы я ему позвонила? – поинтересовалась Венди.

– Если, по-твоему, это поможет.

– Поможет. Просто я знаю, что ему сказать. Тони милый, но тупой.

Их взгляды встретились, и они быстро отвели глаза, понимая, что разговор вполне мог состояться по телефону или по электронной почте. «Мне следует сообщить ему о Шоне», – думала Венди.

– Ты должна прийти. – Селден непринужденно протянул руку.

Венди кивнула, притворяясь, что поглощена выравниванием стопки сценариев у себя на столе. Его приглашение застало ее врасплох. Это или слабый намек на свидание, или хитрый стратегический ход, а возможно, понемногу от того и от другого. Три месяца назад Селден Роуз не посмел бы предложить Венди прийти на его премьеру – ее появление означало бы только одно: она готова публично заявить, что полностью поддерживает проект Селдена и верит в него. Во всяком случае, это, без сомнения, вызовет пересуды, поскольку в прошлом Венди намеренно не посещала его премьеры.

– Я могла бы, – сказала она, ничего не обещая. – Если вернусь из Румынии.

– Проблемы? – спросил он.

Венди быстро посмотрела на него. Слышал ли он про негодный отснятый материал?

– Обычные дела. – Она пожала плечами. – Скорее всего меня не будет три-четыре дня.

– Хорошо. Увидимся на премьере. – Селден встал. – Я всегда говорю, что от личного приглашения никто не отказывается.

– Ты мой должник.

– Я уже твой должник, если ты заманишь ко мне Тони.

Она должна сказать ему про Шона. Селден был уже у двери, когда Венди обронила:

– Кстати, Шон вернулся.

Селден остановился и обернулся:

– О, хорошо. Что ж, в любом случае для тебя это хорошо. Так легче. Приводи и его.

«Черт! – размышляла Венди, взяв наушники. – Почему он так безразличен?» Внезапно она осознала – ей хотелось, чтобы Селден немного огорчился.

Все время, пока он здесь сидел, Венди думала о сексе сравнивая свои чувства к Селдену и Шону. Увы, сейчас Селден одерживал победу. Но это и состязанием-то не назовешь: после возвращения Шона Венди уже не находила его сексуально привлекательным. Однако это не помешало ей сделать Шону минет перед отлетом в Румынию, почему у нее и не осталось времени на сборы.

– Мне это не нравится, Венди, – сказал Шон сегодня днем, следуя за ней в спальню. – Я дома всего неделю, а ты уже решила смотаться?

– Чего ты хочешь от меня, милый? Прикажешь остановить производство фильма стоимостью сто двадцать пять миллионов долларов, чтобы наладить наш брак?

– Да, если хочешь, чтобы наш брак не развалился, ты должна находиться дома.

Почему он издевается над ней?

– Милый, – терпеливо продолжала Венди, – ты знаешь, что значат «Пилигримы». Для нас. Для всех нас.

– Для тебя, Венди, – возразил Шон и злобно добавил: – Ты же всегда имеешь в виду деньги, не так ли?

Это удар ниже пояса, решила Венди. Почему когда мужчины озабочены зарабатыванием денег, это приветствуется, но стоит проявить подобное рвение женщине, на нее смотрят с подозрением? А когда доходит до денег, заработанных ею тяжким трудом, Шон весьма легко тратит их. Или крадет.

Не желая углубляться сейчас в столь обширную и неприятную тему, Венди промолчала. Как сказала бы доктор Винсент: Принижение, Стервозность и Нытье наносят только вред браку.

Вздохнув, она вытащила саквояж из-под груды обуви в шкафу.

– Мне приходится зарабатывать. Помнишь, что говорила доктор Винсент? Я всего лишь стараюсь играть свою роль. Обеспечивать семью.

Но Шона не переспоришь.

– Доктор Винсент говорит, что существует граница между зарабатыванием и бегством.