Пятая авеню, дом один

На поминальной службе несколько человек удостоили покойного самых добрых слов, назвав символом целой эры в Нью-Йорке, завершившейся вместе с его уходом.

– Нью-Йорк больше не Нью-Йорк без Билли Личфилда, – заявил потомственный банкир, муж знаменитой светской львицы.

Возможно, это и так, но город продолжает жить прежней жизнью, подумала Минди. Словно в подтверждение этого в самый разгар службы в церковь ворвалась Лола Фэбрикан, отчего в задних рядах возникла суматоха. На ней было короткое черное платье с большим вырезом и – вот неожиданность! – черная шляпка с вуалью, закрывавшей глаза. По мнению самой Лолы, шляпка придавала ей загадочности и соблазнительности и помогала играть новую роль – оскорбленной молодой женщины. На следующий день после того, как Шиффер и Филиппа сфотографировали вместе, в трех газетах появились снимки Лолы, их обсуждали сразу в шести блогах. Преобладало мнение, что она милашка, а Филипп ей не пара. Но после этого интерес к ней быстро увял. Поэтому, невзирая на опасность встречи с Филиппом, Шиффер и Инид, они с Тайером решили, что ей следует посетить поминальную службу по Билли, хотя бы с целью напомнить о своем существовании.

Лола согласилась неохотно. С Филиппом и Шиффер она при необходимости еще могла встретиться, но Инид внушала ей ужас. В тот день, когда она пыталась увести Филиппа со съемочной площадки в Украинском институте, она вернулась в дом номер один после «нападения» на нее – так она сама это назвала – папарацци, поняв, что если задержится, то утратит флер загадочности. Запершись в квартире Филиппа, она прождала его весь день, не переставая обдумывать положение и жалея, что нельзя все вернуть назад. Необходимо было позаботиться о восстановлении собственной репутации. Часов в пять в квартиру Филиппа заявилась Инид. Она бесшумно встала за спиной у Лолы, наливавшей себе в кухне очередную рюмку водки. От страха девушка чуть не выронила бутылку.

– Боже! – сказала Инид. – Вы здесь?

– Где еще мне быть? – нервно отозвалась Лола, залпом опрокидывая рюмку.

– Вопрос в другом: где бы вам следовало быть, – возразила Инид. Она с широкой улыбкой села на диванчик и похлопала ладонью рядом с собой: – Идите сюда, милочка! – Ее улыбка могла только испугать. – Я хочу с вами поговорить.

– Где Филипп? – спросила Лола.

– Полагаю, он с Шиффер.

– Почему?

– Разве вы не знаете, дорогая? Он ее любит. Любил всегда. Как вам это ни неприятно, он будет ее любить и дальше.

– Филипп попросил вас сказать мне это, или вы просто выражаете свое мнение?

– Я не разговаривала с Филиппом с утра. Однако многие, с кем я связывалась, сообщили: завтра о вас напишут в газетах. И не делайте удивленное лицо, моя дорогая, – попросила Инид. – Я работаю в прессе, и у меня много связей. Это одно из преимуществ преклонного возраста: за жизнь обрастаешь друзьями. Вы уверены, что не хотите присесть?

Лола попыталась взмолиться о пощаде.

– О, Инид! – С этим криком она опустилась на колени и, изображая стыд, зарылась лицом в подушку. – Я не виновата. Та особа пристала ко мне, и я не знала, что сказать. Она каким-то образом из меня это вытянула.

– Ну, будет, будет... – Инид погладила Лолу по голове. – Рано или поздно это с любой случается. Вы были как змея, подвергшаяся нападению мангуста.

– Именно так, – подтвердила Лола, не имевшая представления, кто такой мангуст.

– Я могу все поправить. Мне только надо знать, беременны ли вы.

Лола выпрямилась и потянулась за рюмкой.

– Не исключено, – сказала она, снова готовясь к обороне.

Инид положила ногу на ногу.

– Если вы носите ребенка Филиппа, то предлагаю вам немедленно вылить водку из рюмки в раковину.

– Говорю вам, я еще точно не знаю, беременна ли я.

– Так почему бы нам это не выяснить? – С этими словами Инид вынула из пакетика пластмассовую полоску – тест на беременность.

– Вы не можете меня заставить! – крикнула Лола и в ужасе отпрыгнула.

Инид протянула ей тест. Лола закрутила головой, и Инид оставила его лежать на столике между ними.

– Где Филипп? – спросила Лола. – Если бы он знал, что вы себе позволяете...

– Филипп – мужчина, милочка. И, к сожалению, слабоват. Он пасует перед женской истерикой. Мужчины этого, знаете ли, не переносят. – Инид сложила на груди руки и, окинув Лолу взглядом с головы до ног, продолжила: – Я лишь пекусь о ваших интересах. Если вы беременны, то вам нужна забота. Конечно, ребенка вы родите. Было бы так чудесно, если бы у Филиппа появился малыш! Мы постараемся, чтобы о вас заботились всю жизнь. У меня есть вторая спальня, вы могли бы устроиться со мной. – Она выдержала паузу. – Если же тест покажет, что вы не беременны, то я постараюсь, чтобы об этом поскорее перестали болтать, а вы пострадали в самой минимальной степени. – Инид снова напугала Лолу своей улыбкой. – Но вы правы, заставить вас я не могу. Если вы отказываетесь, я заключаю, что вы не беременны. А если вы не беременны, но продолжаете об этом лгать, то я превращу вашу жизнь в настоящий ад.

– Не запугивайте меня, Инид, – грозно проговорила Лола. – Кто меня пытается напугать, тому приходится худо.

– Не глупите, дорогая! – рассмеялась Инид. – Угрозы имеют смысл, только когда в вашей власти их осуществить. А вам это не под силу. – Она встала. – Довольно с меня ваших фокусов. Я долго терпела, но сегодня вы меня очень сильно разозлили. – Она указала на столик: – Сделайте тест!

Лола схватила полоску. Инид стара, но это не мешало ей быть очень злобной. Таких злющих бестий Лола еще не встречала, и ей было страшно. Со страху она вышла в ванную комнату, помочилась на полоску и отдала ее Инид, которая изучила результат с мрачным удовлетворением.

– Как удачно, милочка! – сказала она. – Похоже, вы совсем даже не беременны. Окажись по-другому, могли бы возникнуть осложнения. Ведь мы бы не знали, кто отец. Это стало бы ясно только после рождения ребенка. Может, Филипп, а может, Тайер Кор? Разве годится при таких обстоятельствах производить на свет дитя?

Лола могла бы значительно дополнить список. Но сейчас, глядя на Инид, она не нашлась что возразить.

– Считайте это удачной возможностью, дорогая, – все наседала на нее Инид. – Вам лишь двадцать два года, и у вас есть шанс начать жизнь с чистого листа. Сегодня у меня был долгий разговор с вашей матерью, она уже едет за вами, чтобы увезти в Атланту. Ваша мать – чудесная женщина. Еще час – и она будет здесь. Я заказала вам номер в отеле «Времена года», чтобы ваша последняя ночь в Нью-Йорке прошла на уровне.

У Лолы прорезался голос.

– Только не это! – Она в панике оглянулась, увидела на полу свою сумочку, схватила ее. – Я не уеду из Нью-Йорка!

– Будьте благоразумны, дорогая!

– Вам меня не заставить! – крикнула Лола и распахнула дверь, зная одно: пора уносить ноги. Она чуть не вывихнула палец, давя на кнопку лифта. Инид вышла следом за ней в коридор.

– Куда вы поедете, Лола? Вам некуда податься!

Лола отвернулась от нее и повторно нажала на кнопку. Куда подевался лифт?

– У вас нет денег, – напомнила Инид. – Квартиры тоже нет. Как и работы. Выбирать не приходится.

Лора обернулась:

– Наплевать! – И она вошла в наконец-то приехавший лифт.

– Вы пожалеете! – бросила Инид ей вслед. Двери уже закрывались, но она не унималась. – Вот увидите! В Нью-Йорке вам не место! – добавила она в сердцах.

Теперь, в церкви, Лола с наслаждением вспоминала, чем обернулся план Инид. Предупреждение, что Лоле не место в Нью-Йорке, только усилило решимость девушки. За истекшие две недели она многое пережила. Ей пришлось вернуться с матерью домой, в Виндзор-Пайнс, и пройти там через испытание – отвергнуть попытку матери познакомить ее с сыном подруги, учившимся на бизнесмена, о котором она не хотела даже слышать. Она продала через аукционный сайт eBay несколько пар туфель и две сумочки и наскребла денег на билет обратно в Нью-Йорк. Она явилась к Тайеру и временно поселилась с ним и с Джошем в их дыре, где спала вместе с Тайером на узкой кровати. На третий день Лола не выдержала и устроила уборку у них в ванной комнате и помыла кухонную раковину. Потом отвратный Джош, решив, что она совершенно доступна, полез к ней с поцелуями, и ей пришлось дать ему отпор. Делить ложе с Тайером и дальше было невозможно. Пора было искать собственный угол – но как?