Меч Владигора

Божан и Владигор, посланные в дозор, никаких разбойничьих следов в округе не обнаружили. Родька, услышав их разговор с Демидом, не утерпел, громко хмыкнул. Мол, еще те следопыты — юнец да пришлец! Да и можно ли доверять синегорцу? Вдруг он давно с атаманом Серко снюхался?

Владигор с первого дня ловил на себе его косые взгляды и не раз краем уха слышал, как Родька нашептывает Демиду всякие свои подозрения. Но Демид лишь отмахивался от него, как от назойливой мухи. Поэтому Владигор тоже старался не обращать внимания на неумного и злопамятного дружинника. После Преслава их пути разойдутся, чего же зря обиду копить? Проще сделать вид, что ничего не слышишь, не замечаешь…

Едва успели поставить лагерь и развести костры, со стороны дороги послышался громкий свист Зенона. Однако повторения не последовало, значит, опасности нет. Вскоре из-за рощицы показались два всадника. Судя по измученным лошадям и пропыленной одежке, они проделали нелегкий путь.

Когда всадники спешились и, безошибочно определив старших, подошли к Демиду и Ставру, один из них, что был помоложе и покрепче своего товарища, вдруг показался Владигору чем-то знакомым. Но чем? Вряд ли они встречались раньше, ибо глаза этого человека — будто изнутри горящие пламенем безумия — трудно было бы запамятовать… И все же странное чувство тревожного узнавания беспокоило Владигора. Он решил внимательно присмотреться к новичкам, а для начала вместе со всеми выслушать — откуда и с чем явились?

Причину своей отчаянной скачки путники объяснили сразу. По их словам, минувшей ночью на купеческий обоз, с которым они следовали в Преслав, напали злодеи атамана Серко. Лишь им двоим по счастливой случайности удалось убежать. Остальные изрублены на куски. Разбойники и за ними гнались, но — хвала богам! — пожалели, видать, своих коней, повернули назад. А несчастные путники, зная, что впереди двигается более крепкий обоз, очень надеялись присоединиться к нему до Горячих Ключей. Спасибо небесам, что надежды их оправдались!

Напоив бедолаг и усадив возле костра, Демид стал более подробно расспрашивать их о ночном налете. Получалось, что разбойников было никак не менее двух десятков, то есть почти половина людей атамана Серко. Если, конечно, эта была его банда. Но почему, проходя теми же местами, он, опытнейший вояка, никаких лиходейских следов не углядел? И еще кое-что настораживало Демида в речах путников, поэтому он сдержанно обронил:

— А ведь вы не здешние, не из наших земель.

— Верно, — согласился тот, что постарше. — Мы оба свеоны, возле Бореи живем. Меня Гуннаром зовут, а дружка моего — Изаром. В Преславе мой старший брат обосновался, к нему и шли. В дороге купца встретили, товары вез на двух телегах из крепости Клинка, согласился нас попутчиками принять. А тут эвон как получилось… Мы ночевать в сторонке прилегли, лишь поэтому уцелели. Али не веришь нам?

У Демида не было сколько-нибудь серьезных причин для недоверия. Да и с чего бы им врать? Ни о чем же не просят, кроме одного — с обозом вместе идти до Преслава. Если каждому пришельцу в правде отказывать, очень скоро можно Родьке уподобиться, который никогда умом не отличался, а только мнительностью и злопамятством.

— Ладно, — кивнул Демид. — Берем вас. А сейчас лошадьми займитесь — боюсь, что спалили вы их.

— Страху такого мы натерпелись, — поспешил оправдаться Гуннар, — что как тут было не гнать?

Но Меченый уже не слушал его причитаний. Теперь новые заботы возникли: придется ночные караулы удвоить. Если эти двое о богатом обозе наслышаны, то и Серко прознать мог. Не ровен час — в погоню кинется!..

Владигор, в отличие от Демида, не поверил ни единому слову, что без задержки слетали с уст человека, назвавшегося Гуннаром.

Аметист чародейского перстня, как бывало не раз при появлении подручных Злыдня, сменил небесно-голубой цвет на красный, а серебряный Браслет вновь стал невидимым. Все это могло свидетельствовать лишь о близкой и серьезной опасности, исходящей от незваных пришельцев.

Но что он мог сейчас объяснить старшому? Рассказать о волшебных свойствах своих украшений, а заодно — о себе, Синегорском князе? Если Демид поверит, что весьма сомнительно, то как сумеет противостоять наемникам Злой Силы? Поступит, как привык: прикажет схватить лжецов и укрепить охрану лагеря, а потом будет ждать нападения — незнамо чьего и откуда.

Однако почти то же самое он, опытный сотник, делает без лишних предупреждений, прослышав о близости лиходеев Серко. Большего в любом случае не придумать…

Все эти мысли мгновенно пронеслись в сознании Владигора, когда старшой, покинув незнакомцев, велел ему готовиться заступать в дополнительный караул вместе с Божаном.

— Дозволь и мне, Демид, в охране послужить! — неожиданно вмешалась в их короткий разговор Ольга, как из-под земли выросшая рядом с Меченым.

— С чего вдруг такое рвение? — сердито глянул Демид. — Али с мужиками потянуло ночь скоротать? Так не до девок им будет…

— Брось ерунду городить! — отмахнулась Ольга. — Разве не понимаю, что нынче у тебя каждый воин на счету? Лишние глаза в карауле, чай, помехой не будут.

— Стражнику не только глаза нужны, — продолжал упрямиться Демид. — Ему крепкая рука и острый меч надобны.

Вместо ответа Ольга молниеносным движением выхватила нож и, не целясь, метнула его в сторону одной из телег. Клинок вонзился точнехонько в верхнюю кромку колеса. Второй и третий ножи, как братья-близнецы, тут же воткнулись рядом.

— Если кто из твоих людей повторить сумеет, — усмехнулась девица, — ни слова больше не скажу.

— Да зачем тебе в караул приспичило?! — вспылил уязвленный Демид.

— А затем, что мне эти двое беглецов не нравятся. Темнят они. В глаза прямо не смотрят, говор не нашенский…

— Так объяснили же — свеонского племени, рядом с борейцами проживают.

— Может быть, и рядом, — кивнула Ольга. — Да только не лежит у меня душа к ним. Чую, беду принесут. Ты ведь и сам тревожишься, верно? Владий тоже, по-моему, обеспокоен.

Мужчины промолчали. Оба знали, что ее слова — как перед тем ножи — угодили в точку.

Старшой озабоченно поскреб затылок, оглянулся на пришельцев. Те, удалившись за пределы лагеря, обтирали взмыленных коней пучками луговой травы и, похоже, о чем-то спорили меж собой.

— Ладно, — наконец согласился он. — Будешь сегодня в охране вместе с дедом. Небось, он и сам тебя не пустит одну. На закате ко мне подойдете, скажу, где надо караулить.

Подозрениям Ольги, возможно, не стоило придавать особого значения, если бы они не совпадали с его собственными чувствами. А Меченый привык доверять своему сердцу, когда оно — пусть и без видимых поводов — начинает стучать тревожно и гулко.

Сердце не обманывало старшого. Если бы Демид мог слышать, о чем спорят люди, назвавшиеся свеонами, его тревога возросла бы многократно, побудив к немедленным и решительным действиям…

Азарг, чье имя жрец благоразумно исказил, представляя венедам (слухи о кровавых похождениях на синегорской земле молодого и злобного борейца из клана Даргозенгов вполне могли достичь Венедии), весь пылал ненавистью и рвался к мщению.

— Я узнал его, узнал! Бороденку отрастил, одёжу поменял, выдает себя за простого охотника, но меня обмануть не сможет! Я видел его, как тебя сейчас, и на всю жизнь запомнил. Я убью его!

Гуннар с трудом сдерживал Азарга, одновременно пытаясь сопоставить неожиданное известие о появлении среди венедов переодетого князя Синегорья с тем заданием, которое дал им Бессмертный Брат. Почему дух Рогатой Волчицы привел их к этому купеческому обозу? Несомненно — Браслет Власти находится здесь, у кого-то из этих людей. У кого же?

Так не является ли Мстящий Волчар, как верно подметил Патолус, наилучшим средством преодоления трудностей? Если Рогатая избрала именно его для поисков Браслета, значит, ей было известно, что похититель Браслета и ненавистный Азаргу синегорский властитель — одно и то же лицо!