Страница 22 из 53
Люди в невероятных количествах гибли, задыхаясь в дыме и пламени инквизиционных костров, погибали в мучениях в тёмницах и на поле боя. По Европе текли ручьи, реки и едва ли не моря человеческой крови.
Историки даже писали, что степень величия героев была в прямой зависимости от количества пролитой ими крови. Но что ужаснее всего, так это то, что все изощренные жестокости и кровавую резню нередко устраивали во им Создателя и во славу Божию.
Но как же возникла инквизиция и кто был её учредителем?
Возникновение инквизиции
Ответственность за преступление, под которым мы подразумеваем создание инквизиции, падает всецело на папу Иннокентия III.
Но прежде чём говорить о преступном папе, необходимо рассказать немного о Юге Франции, центре ереси и отечестве рыцарства одновременно. Только поняв свободолюбивый и, как мы бы сейчас сказали, «истинно романтический» дух, царивший в Провансе, мы сможем понять, почёму именно на этой цветущей и прекрасной земле возникло столь ужасное и ужасающеё явление как инквизиция.
Окситания и провансальская поэзия
Под Южной Францией мы подразумеваем всю область провансальского языка и образования, в которую входили не только собственно Прованс, но и смежные с ним северные части Испании и Италии.
Прованс называют также Окситанией или Романией. У нас Юг Франции традиционно именуют Провансом, термин же «Окситания» — поздний и употребляется только с начала XX века.
В Романии возникла и развилась большая часть рыцарских учреждений — турниры, куртуазия, суды любви и служение избранной даме. Отсюда же распространились они на север и восток Западной Европы, постепенно слабея в силе и влиянии на общество по мере удаления от центра рыцарской жизни. Именно на землях Юга Франции возникла и куртуазная поэзия.
Первые семена культуры пали на южное побережье Прованса за 600 лет до н. э. Они были занесены сюда греками-колонистами, которые основали Массалию — современный Марсель. Во II веке до н. э. культура массалиотов удивляла даже римлян, о ней с восхищением пишет Цицерон. И постепенно римляне стали не только посещать Массалию, но и стали посылать туда на обучение своих детей — столь хороши были массалиотские школы. Жителей Массалии в то время называли «треязычными» — trilingues, ибо они в равной степени владели тремя языками — греческим, латинским и галльским.
За пять веков до н. э. Галлия, куда входил и Юг Франции, была покорена римлянами и стала римской провинцией. Её исконное кельтское население подверглось ассимиляции. Народный латинский говор сделался языком её населения. С течением времени единство языка, и без того неполное, стало нарушаться ещё больше, и в разных областях Галлии проявились и стали развиваться местные особенности — возникали диалекты и наречия. С течением времени, с развитием феодализма, привносившего с собой торжество местных начал, разница между северно-французским и южно-французским языками увеличивалась все болеё и болеё. По различному произношению на Севере и Юге Франции утвердительной частицы оба эти говора стали называться своими собственными именами. На севере Франции, отвечая на вопрос утвердительно, говорили oil, из которого вышла французская частица oui. Поэтому и язык северной Франции назывался langue d'oil — язык «ойль». В южной Франции вместо oil говорили oc, и потому провансальское наречие, господствовавшеё в ней, стало называться языком «ок». Если мы проведем линию от устья реки Севры, отделяющей департамент Шаранты от Вандеи и впадающей в Атлантический океан, до Женевы, то отметим приблизительную границу между частями Франции, в которых царил каждый из этих языков.
Но ни Пиренейские горы, ни Средиземноморское побережье Франции не были границами ни языка, ни поэзии французского Юга. Язык «ок» и провансальская поэзия процветали во всей восточной половине Пиренейского полуострова. Провансальское наречие было народным языком в восточной части того полуострова, политические судьбы которого были тесно связаны с судьбами французского Юга, не один раз значительная часть Пиренейского полуострова соединялась в одно целое с Тулузским и Прованским графствами.
Различие между Севером и Югом Франции и сходство последнего с Пиренейским полуостровом было так велико, что один из трубадуров XII века делит население современной ему Франции на французов и каталонцев, под последними же разумеёт население французского Юга. Конечно, различие между северными и южными французами не ограничивалось только областью языка, но выражалось и в характере населения. Последнеё различие сохранилось и до наших дней. На разницу характеров населения Юга и Севера Франции не раз указывали и французские писатели — например, Альфонс Додэ в своем известном романе из жизни провансальцев «Тартарен из Тарасконы». Как считают сами французы, истинному южанину присущи богатое воображение, невероятная находчивость, остроумие и гибкость ума и виртуозное владение родным языком. Он прекрасный рассказчик, он любит и умеёт поговорить, он — поэт в душе.
Некоторые ученые говорят даже, что население Франции состоит из двух рас. Одна из них распространена на север от Сены, другая — на юг от Луары, в «промежуточных» же местностях живет смешанное население. Обе эти расы, северная — кельтская и южная — лигурийская, отличаются и чисто внешними, физиологическими особенностями. Однако эта точка зрения является спорной.
Яркость метафор, пылкость воображения, страстность чувств — все это питалось и поддерживалось палящим солнцем и зноем Юга, пышной растительностью, необычайным богатством красок и их оттенков в самой природе. Между хлебными полями и виноградниками здесь возвышались многочисленные богатые города, из которых каждый представлял республику в миниатюре, и много великолепных замков — крошечных подобий императорского двора.
Юг Франции поддерживал тесные связи с Италией, Грецией и Востоком. На Юге вместе с мусульманами были все народности, подвластные некогда Римской империи. Тут говорили почти на всех языках тогдашнего мира. Сюда свозились предметы и первой необходимости, и изысканной роскоши, шёлка и шерстяные ткани Азии и Италии, оружие Дамаска, зеркала, драгоценные камни, золотые и серебряные вещи, восточные пряности и благовония.
Но этот постоянный обмен богатствами сопровождался и обменом идей и знаний. Здесь находили гостеприимный прием врачи и математики, получившие образование в центрах мавританской культуры — в Кордове и Гранаде. Греки завозили на ярмарки Нарбонны и Тулузы не только восточные ароматы и шёл к, но и новые учения, подрывавшие авторитет господствующей церкви. Культура мавров, их тонкая наука, их изящные искусства, их изобретения проникали на полуиспанский Юг Франции. А культура их достигла в короткое время настоящего расцвета.
При завоевании каждого города арабы прежде всего строили мечеть и основывали при ней школу.
Благодаря образцовой системе орошения, в Испании стало процветать земледелие. В то же время необычайно развилась и промышленная деятельность населения.
Большое внимание уделялось и образованию молодежи. Юноши с увлечением занимались науками в Кордове, Севилье, Толедо и других городах, сделавшихся научными центрами. Вообще, начиная с X века, в Испании проявляется необыкновенный интерес к научным знаниям. Образовательные поездки стали почти заурядными явлениями. Многие из халифов собирали книги и основывали знаменитые библиотеки.
Когда и Кордовский халифат разделился на несколько самостоятельных владений, это политическое разделение только способствовало дальнейшему развитию культуры. Отдельные владетели соперничали друг с другом в просвещенном содействии наукам и искусствам.
Таковы были жители Испании, ближайшие соседи провансальцев.
В те времена из-за Пиренейских гор в Лангедок и Прованс переселялись многие сотни ученых евреёв — богословов, философов, астрономов, медиков, правоведов. Они переносили с собой в южную Францию и тот свободный философский дух, который лежал тогда в основании тогдашнего арабского просвещения — любовь к философии и жажду исследования. Эта была их отличительная черта. Арабы, в свою очередь, заимствовали её, равно как и запас научных знаний, от ученых александрийских греков. Посредниками послужили еретики-несториане и евреи, которые жили среди тех греков, перенимая от них и их культуру. Особенно сильно воздействовали ученые евреи сначала на евреёв Запада, потом и на западных христиан. Поток научных идей, равно как и поток своеобразного философского и религиозного настроения шёл из глубины времен и из далеких стран всевозможными путями, еще плохо исследованными до сего дня.