Страница 12 из 53
Церковь, как мы знаем, отдавала судье и обвинителю имущество, конфискованное у обвиненных в колдовстве. Поэтому всюду, где церковное право оставалось в силе, число процессов по обвинению в колдовстве увеличивалось и духовенство обогащалось. Всюду, где такого рода дела подлежали ведению светских судов, они становились редки и совсем исчезали. Это можно сказать по крайней мере относительно Франции в период 1450–1550 годов.
Первые проблески света показываются в середине XV века и проникают во Францию. Пересмотр процесса Жанны д'Арк в парижском парламенте и ее оправдание заставляют поразмыслить о заблуждениях церковных судов. Жанна д'Арк — ведьма для Англии и для великих богословов Базельского собора, для Франции же она является святой. Ее оправдание можно считать началом эры веротерпимости. Парижский парламент оправдывает также мнимых вальденсов (еретиков) из Арраса. В 1498 году этот же парламент признает сумасшедшим приведенного к нему колдуна и отпускает его на свободу. В царствование королей Карла VIII, Людовика XII, Франциска I не было ни одного осуждения за колдовство.
Наоборот, Испания под властью благочестивой Изабеллы и кардинала Хименеса принимается за сожжение ведьм. Женева, подвластная в то время (1515 год) своему епископу, за три месяца сжигает триста человек. Император Карл V напрасно старается установить, что «дела о ведовстве, наносящем ущерб имуществу отдельных лиц, должны подлежать ведению светского суда, а не церковного». Напрасно налагает он запрет на конфискацию имущества. Епископы, для которых этого рода дела были самыми выгодными, продолжают яростно сжигать людей.
Первое по-настоящему громкое слово терпимости против фанатиков-изуверов Шпренгера и Инститориса, их ужасного руководства «Молот ведьм» и доминиканцев-инквизиторов было сказано легистом Констанца Молитором. Он высказал здравое соображение, что нельзя серьезно считаться с показаниями ведьм, ибо устами их говорит сам отец лжи — дьявол. Он смеется над чудесами дьявола, заявляя, что все это — пустые иллюзии. Насмешники Гуттен и Эразм в своих сатирах на идиотов-доминиканцев наносят косвенный, но сильный удар инквизиции. Кардан решительно заявляет: «Ради конфискации они сами обвиняют, осуждают, изобретают в доказательство тысячи всяких историй».
Апостол терпимости — Шатильон, писатель XVI века, — настаивая, что не следует вовсе сжигать еретиков, не говоря уже о колдунах, выступает таким образом разом против католиков и протестантов и дает умам лучшее направление.
Начало мрачного царствования Генриха II и Дианы Пуатье положило конец эпохе веротерпимости. При Диане снова принимаются жечь еретиков и колдунов. Екатерина Медичи, наоборот, окружает себя астрологами и магами, всячески покровительствуя им. Число их страшно увеличивается за это время. Колдун Труа-Эшель, осужденный в царствование Карла IX, насчитывает их сотнями тысяч и заявляет, что Франция вся целиком — колдунья.
Но в Германии продолжаются протесты процесс процессами над ведьмами. Одним из самых заметных «выступающих» был Корнелий Агриппа Нетесгеймский, генеральный адвокат в Меце.
В своем сочинении «Оккультная философия» (1531) он обнаруживает скептическое отношение к магии и другим философским и научным воззрениям своего времени и касается суеверий и колдовства. Несмотря на то, что он прямо не восстает против преследования ведьм, он тем не менее подпал под подозрение, что он находится в сношениях с дьяволом, и был посажен в тюрьму. Он вскоре умер и, как рассказывали, пред смертью у него из затылка вышла черная собака, под видом которой скрывался дьявол, послуживший причиной его гибели.
Учеником Агриппы был Иоган Вейер, придворный врач герцога Вильгельма IV в Дюссельдорфе, который под покровительством герцога и при его содействии энергично боролся против инквизиторов и преследования ведьм. В 1563 году вышла его книга о ведьмах и процессах инквизиции против них, выдержавшая в короткое время шесть изданий и приобретшая большую популярность. Вейер смело выступает против бесчеловечного преследования ведьм и доказывает несправедливость этих обвинений и абсурдность приемов, практикуемых в процессах. Но Вейер все-таки не отрицает существовании дьявола и возможности причинения им вреда людям. Он старается только очистить это верование от грубых представлений своих современников о непосредственных телесных сношениях между дьяволом и человеком, объясняя многое из обвинений ведьм естественными причинами; вместе с тем, он призывает палачей-инквизиторов к состраданию и человечности.
По мнению Вейера, «ведьмы — это большею частью слабые, старые, не вполне разумные женщины, которыми, когда они отягчены горем или недомоганием, овладевает бестелесный дух или дьявол, который путем ослепления и наваждения так сильно внушает им, что они причинили людям всякого рода несчастия, вред и порчу, что они начинают верить в действительность всего этого, между тем как они совершенно невинны». Вейер считает все случаи колдовства результатом фантазий и объясняет галлюцинациями, которые насылает на «ведьму» дьявола, помимо ее воли.
Поэтому Вейер считает преследование ведьм несправедливостью и в предисловии к своему трактату обращается с горячим воззванием к государям Европы, чтобы они остановили пролитие невинной крови. «Безумные, бедные женщины, говорить Вейер, одержимые злым духом, которых без пощады бросают в темную мрачную тюрьму, мучают под пытками, осуждают на смерть и сжигают на костре, оказываются виновными единственно на том основании, что они сознались в своих мнимых преступлениях. Только этим порядком судопроизводства объясняется то, что многие несчастные предпочитают один раз умереть в огне, чем много раз переносить бесчеловечные пытки. И бессердечные судьи и палачи не хотят понимать, что часто проливается невинная кровь и что несчастные себя обвиняют только благодаря ужасным мучениям пытки. Ибо если какая либо из них не сознается и испускает дух под страшными пытками или решается в отчаянии на самоубийство в тюрьме, то судьи объясняют это тем, что дьявол свернул им шею, для того чтобы помешать им признаться и подвергнуться публичной казни».
Книга Вейера произвела сильное впечатление, она была запрещена католической церковью, а сам медик обвинен в колдовстве и принужден был бежать из Дюссельдорфа в Мекленбург, где он нашел защиту у графа фон Бентейма.
Сразу же по выходе книги разгорелась дискуссия между теологами и преследователями ведьм.
Как это ни странно, книга Вейера вызвала еще более яростную борьбу с дьяволом, и конец XVI века в особенности изобилует процессами о ведьмах во всех странах Европы, где еще в течение двух столетий костры не переставали дымиться.
В 1690 году в Амстердаме на голландское языке вышла книга Балтазара Беккера, реформатского пастора, в которой впервые объявляется война самому принципу колдовства и рассматривается учение о дьяволе и его власти на земле. Ссылками на Библию, историческими сопоставлениями и философскими рассуждениями Беккер разбивает всю систему ортодоксальных воззрений на природу дьявола, как темную ему, действующую в мире с соизволения Бога и рядом с силами добра для искушения человечества и для погубления человеческих душ. Он доказывает, что многие места из Библии, на которых основывается учение ортодоксии о дьяволе, совершенно не подтверждают этого учении и даже, напротив, находятся в полном противоречии с господствующими воззрениями. По библии сатана вовсе не есть всесильный князь тьмы, властвующий над тайнами природы, всезнающий, могущий иметь власть над человечеством и по своему желанию принимать различные образы и действовать во вред человеку. Он скорее падший дух, ввергнутый в бездну и там ожидающий суда и наказания, немощный, которому чуждо знание сокровенного в природе и который неспособен принять вид плоти, являться в образе и каким либо образом действовать на физический мир. Представление о союзе ведьм с дьяволом — не более как поэтический образ, выдуманный древними языческими поэтами и принятый ортодоксальными представителями христианства, как основа христианства — в противоречие с действительными основами евангельского учения и на посрамление церкви.