Страница 27 из 31
Он врать не станет. Кругом отворот-поворот. Я не понимаю на что вы рассчитываете, ваша светлость. Нам не подступиться к дворцу.
— И все-таки сегодня ночью я проверю запасной тайник, — загадочно произнес Мелис. — Я верю в смекалку её высочества.
Тор покачал головой в знак протеста, но граф Ставинский остался при своём мнении. Он не собирался выполнять гнусное задание кузена. Граф преследовал иную цель, ведь юноша знал, что другого случая увидеть любимую Амирию не представится. Так же он не ведал о трагических событиях, произошедших на родине, о чудовищном поступке кузена, приказавшего выдать графа Ставинского властям враждебной Мольгедии. Теперь жизнь юноши висит на волоске. Он никому не нужен.
37
Минувшую ночь граф Фларинский провел в своем шикарном трехэтажном особняке в фешенебельной части города. Событие редкое. Встав вместе с первыми лучами солнца и неторопливо позавтракав, глава Тайной канцелярии сел в карету и приказал кучеру ехать к дому невесты. Через два квартала экипаж остановился возле старинного каменного дома, вполне приличного, но требующего незамедлительного косметического ремонта. Бедное родовое дворянское гнездо мокнет под мелким дождем.
Кучер и два лакея быстренько разыскали лестницу, позаимствовав у беспечных домовладельцев на соседней улочке. Граф указал на нужное окно. Слуги тихонько, стараясь не шуметь, приставили лестницу к стене дома. А вельможа, ничуть не стесняясь любопытных и настороженных глаз соседей, прихватил с собой огромную корзинку полную алых роз и начал взбираться вверх, к открытому окну. А раз ставни, обычно закрываемые на ночь, распахнуты, значит, невеста уже проснулась.
Так и есть.
Увидев мужчину в мокром плаще, залезающего в опочивальню, отважная Грета не растерялась и не закричала, а схватила табурет и даже успела замахнуться, но неожиданный гость вдруг рассмеялся и протянул девушке изумительный по красоте букет.
— Ваша светлость, — Грета обомлела.
— Доброе утро, любимая, — граф поклонился и вручил невесте цветы, после поцеловал протянутую руку. — Хорошо ли спалось? — он придирчиво осмотрел бедную обстановку комнаты. Ничего примечательного, абсолютно ничего, маленький изящный столик, на нем: свеча, книга и пяльцы для вышивания; посреди комнаты — узкая кровать, образ на стене, кувшин с водой и множество комнатных растений. Лишь цветы в глиняных горшках украшают скромное жилище, придают ему уют.
— Благодарю хорошо, — Грета успокоилась и приняла букет. — Я обожаю розы.
Спасибо. Ваша светлость, что вы тут делаете?
— Пришел пожелать тебе приятного дня.
— А если бы я была не одета? — девушка укоризненно глядела на жениха.
— Я бы подождал снаружи, — граф улыбнулся.
— Что же не вошли через дверь? Слуги уже проснулись.
— Только после сватовства. Вот уговорю твою матушку, тогда можно и через дверь в гости приходить.
Грета тоже улыбалась.
— А пока станете заглядывать в окно?
— Почему бы и нет? Довольно эффективный способ, — граф подошел к столу, вынул откуда-то из-под плаща огромный кошелек и положил его возле бронзового подсвечника.
— Ваша светлость, что вы, не нужно, заберите деньги, — девушка начала возмущаться.
— Грета, милая, не упрямься. Я не хочу чтобы ты жила в нужде.
— Нет необходимости, у меня есть деньги.
— Разве? — граф демонстративно развел руками. — А я думаю иначе.
— Всё равно. Я не могу принять.
— Солнышко моё, я знаю, что ты гордая, но посуди сама. Вам нужно на что-то жить, ведь ты теперь не работаешь, вам надо достойно встретить сватов, а это расходы.
Да и подготовка к свадьбе — занятие весьма хлопотное и требует солидных трат.
— Но в кошельке так много…
Ошеломленная Грета с трудом приподняла тяжелый кошелек, набитый золотыми монетами.
— А я думаю, что мало, — граф отошел к окну. — Расходы предстоят нешуточные.
— А что я скажу матушке? — девушка почти сдалась. Её семья действительно нуждалась в средствах. — Она ни за что не примет эти деньги.
Граф хмыкнул и задумался на секунду:
— Скажи, что её величество отблагодарила тебя за верную службу.
— Я не стану врать, — Грета покачала головой. — К тому же моя матушка не настолько глупа чтобы поверить в сказку…
— Тогда расскажи правду, о том, как рано утром, на заре граф Фларинский влез к тебе в окно…
— В это она тоже не поверит.
— Ну, дорогая, тогда я не знаю что посоветовать. В сказку не поверит, голой правде тоже не поверит… остается только одно верное средство — промолчать.
В ответ Грета тяжело вздохнула. Она знала, что рано или поздно будущий супруг заставит её жить по своим законам. Чему же теперь удивляться?
— Милая, прости, если я тебе не угодил, — Фларинский мгновенно догадался о чем размышляет невеста и тут же изобразил виноватую мину. — Я хотел как лучше.
Поверь. Никоим образом не желал обидеть тебя, прости меня неуклюжего…
Как поступить бедной девушке? С одной стороны, заела гордость, впитанная с молоком матери: «Мы не продаёмся!», с другой стороны, деньги действительно нужны, да и жених достойный, человек он неплохой, хоть и временами грубый, не дай бог обидится. Грета вновь тяжело вздохнула, а после улыбнулась неожиданному гостю.
— Тяжело нам будет, — вполне резонно предположила она.
— Это в первое время, — граф легонько взмахнул рукой. — Потом острые края сгладятся.
— Да, обязательно.
— Не хочу с тобой расставаться, — жених обнял невесту. — Душа протестует. Но надо ехать в канцелярию. Я обязательно загляну к тебе.
— Вечером?
— Вечером.
— В окно?
— Возможно придумаю что-нибудь более оригинальное.
— Буду ждать с нетерпением, — неожиданно для себя Грета поняла, что действительно будет с нетерпением дожидаться наступления вечера. Ещё немного, ещё чуть-чуть и грозный граф Фларинский станет ей не безразличен.
— От таких чудесных слов душа поёт соловьём…
38
А на службе графа Фларинского поджидали первые неожиданности. Слуга принес записку.
— Ваша светлость, анонимная записка. Мальчишка бросил в открытое окно и скрылся.
Изловить не удалось. Проворный.
— Да, а вы все увальни, — глава Тайной канцелярии взял в руки клочок бумаги. — «Брат Тор и брат Мелис поселились на улице виноделов у вдовы Садрика Хромого.
Доброжелатель», — прочел граф и начал цокать языком. — Выдали-таки, доброжелатели.
Он захохотал. А слуга с удивлением созерцал странное поведение господина. Вместо того чтобы отправить агентов на улицу виноделов, хозяин приказал позвать брата Отима. Он не хотел рисковать.
Когда приказание было исполнено, в кабинет графа вошел монах с заспанным лицом.
Фларинский протянул ему записку.
— Значит, Брадобрей не ошибся, — Отим широко зевнул, прочтя текст.
— Именно так. Твой выход, святой отец. На тебя точно никто не подумает. Уж больно ты серьёзен на вид.
— Что ж, ваша светлость, в этом есть резон. Мне пойти одному?
— Иди один. Удостоверься, что лазутчики снимают жильё в доме вдовы винодела. Не спугни их.
— Обижаете, ваша светлость.
— Жду тебя с хорошими новостями.
Напутствовав монаха, просмотрев свежие донесения и отдав кое-какие распоряжения, граф Фларинский покинул мрачный трехэтажный дом Тайной канцелярии, сел в карету и приказал кучеру ехать на улицу ювелиров.
Улица, где компактно жили мастера, работающие с благородными металлами и драгоценными камнями, вплотную примыкала к королевскому дворцу. Всего сорок дворов. Не так уж много ювелиров в столице. Большинство из них состояло в гильдии и не гнушалось починкой украшений. Хоть какой-то доход, ведь не каждый день удаётся продать очередную безделушку, но в целом, ювелиры во все времена слыли состоятельными горожанами. Что не удивительно. Скажем, отец Исиры наверняка сколотил неплохой капиталец.