Страница 161 из 161
Позиция царя показала, что Россия будет всерьез восстанавливать флот. А раз так – то ему потребуется выход в океан. Витте пребывал в отставке, а без него вопрос о Кольском береге никому, почему-то, в голову не приходил.
Дальний восток был уже опробован – со вполне понятными результатами. Оставались еще два варианта – выход через Балтийское море, но он, безусловно, требовал дружбы с Германией; или выход через Черное море, которого фактически не было, но Англия намекала, что он может появиться – при каких-то условиях, которые пока никому не были понятны.
В это время вообще мало кто что понимал. Вот и английская пресса, после очередного разгона Думы, теперь уже II-ой, подняла в июне 1907 кампанию протеста против поддержки собственным правительством такого реакционного российского режима! В ответ последовало заявление английского правительства о том, что ведущиеся англо-русские собеседования не имеют никакого отношения ко внутренним делам России, а преследуют цели ликвидации спорных конфликтов, касающихся границ обоих государств[741].
Кайзер, правительство Германии, командование ее флота, морские эксперты и разведчики просто не понимали того, что у Англии, как считали ее собственные специалисты, просто отсутствует флот, который ей приходится отстраивать с нуля – как и немцам. Пока сохранялась такая информационная несимметрия, основной задачей посвященных лиц в Англии оставалось соблюдение этой тайны. Она никоим образом не должна была доводиться до сведения ни иностранных специалистов, ни международной публики, ни публики своей собственной. Круг посвященных в эту тайну был явно пронумерован, и увеличивался в силу необходимости сугубо штучным образом. Вот и в 1907 году он был расширен на одну единицу: молодой выдающийся политик сэр Уинстон Черчилль именно в это самое время был посвящен в эту жгучую тайну.
Чтобы сохранять свое преимущество, Англия должна была строить кораблей заведомо больше, чем Германия, и это удавалось со все большим и большим трудом. А к 1912 году надвинулась еще большая опасность, о которой так никогда никто из врагов Англии и не сумел догадаться:
«В Англии только за один 1912-1913 финансовый год в строй вступили 4 линейных корабля, 3 линейных и 4 легких крейсера, 5 эсминцев 3 подводные лодки, а на 1 апреля 1913 г. продолжали еще строиться 11 линейных кораблей, 3 линейных и 13 легких крейсеров, 35 эсминцев и 21 подводная лодка. Между тем, по утвержденной в марте того же года программе, предполагалось к этому добавить еще 5 линейных кораблей, 8 легких крейсеров и 16 эсминцев. Судостроительная промышленность Англии была самой могучей в мире /.../. Но все же /.../ во весь рост вставала грозная опасность: все более и более ощущалась нехватка специалистов на верфях и личного состава на флоте, а поскольку в Англии отсутствовала всеобщая воинская повинность, набрать нужное количество даже матросов было не так-то просто. Всего матросов адмиралтейство могло наскрести на 60 крупных кораблей; классных специалистов и офицеров – только на 53, а организация великобританского флота предусматривала наличие в его составе 65 линкоров и линейных крейсеров.
Закладывать линейные корабли, зная, что на них некому будет служить – совершенно бессмысленно»[742].
Вот оно в чем было дело: в Англии уже в 1912 году строились не настоящие корабли, а «Летучие голландцы», т.е. корабли-то были самыми настоящими, но служить на них должны были призраки, поскольку живых людей не хватало!
Разумеется, бросив соответствующий клич о спасении империи, англичане в течение какого-то времени могли рассчитывать на дополнительный приток добровольцев. Или нужно было вводить всеобщую воинскую повинность, что и было сделано во время обеих Мировых войн. Но при этом пришлось бы рассекретить тот вопиющий факт, что без этих экстраординарных мер гонка морских вооружений с Германией заведомо проиграна! А это уже было бы тяжелейшим политическим и моральным поражением, которое пагубнейшим образом отразилось бы и на сугубо материальных делах, прежде всего – на позициях и врагов, и потенциальных союзников.
Англия была уже почти политическим трупом и, чтобы не стать им окончательно, приходилось всячески скрывать признаки собственного разложения. Надеемся, что сегодняшнее положение Англии не вызывает сомнений в весомости наших аргументов?
«Выступая в парламенте в марте 1913 г., Черчилль от имени правительства предложил Германии сделать в скачке вооружений „выходной день“ – не закладывать в этом году ни одного дредноута. „Это так просто, – уверял Черчилль, – что не может привести к недоразумениям. Финансы вздохнули бы, а флоты не пострадали бы... Эту аппеляцию Великобритания адресует ко всем нациям, и ни к одной с такой искренностью, как к Германии, великому соседу по Северному морю“.»[743]
Но все было тщетно: упрямый кайзер по-прежнему стремился к выигрышу, не понимая того, что уже давно практически выиграл, но так никогда и не сумел обратить этот объективный выигрыш в пропагандистскую победу. Дальше же все заведомо становилось все хуже и хуже для англичан.
И теперь вопросом жизни и смерти для них становилось то, сумеют ли они обмануть русских, не вызвав подозрений немцев, и натравить их друг на друга. Только это оставляло им шансы на продолжение игры на первенство.
741
М.Павлович. Указ. сочин., с. 234.
742
К.Ф.Шацилло. От Портсмутского мира к Первой мировой войне, с. 232.
743
Там же, с. 232-233.