Страница 53 из 157
Весной амазонские попугаи кладут в дупла деревьев свои 3-4 яйца. Птенцы, вынутые из гнезда, приручаются необыкновенно скоро и выучиваются ясно и отчетливо произносить слова. Поэтому в Бразилии их часто видишь в домах; в большом количестве привозятся они и в Европу, где принадлежат к числу самых обыкновенных попугаев.
Клинохвостые попугаи (Conurinae) отличаются от всех остальных своим длинным ступенчатым хвостом.
К толстоклювым попугаям (Bolborhynchus) – мелким птицам, величиной с наших дроздов и распространенным в Ю. Америке – относится калита (B. monachus). Общая окраска ее оперения – травянисто-зеленая с серым налетом. Область ее распространения тянется через Парагвай, Уругвай, Аргентинскую республику и Боливию. Из немногих сведений, доставленных путешественниками, следует, что калита принадлежит здесь к числу самых обыкновенных птиц и много вредит хлебным посевам, в особенности маисовым полям. Большой интерес представляет размножение этих птиц, так как они являются единственными попугаями, строящими на деревьях свободно лежащие гнезда; по наблюдениям Азара, подтвержденным и другими натуралистами, гнезда калиты – это крупные постройки, имеющие 1 метр в поперечнике, внутри набитые травой и прикрытые сверху; одно такое гнездо может служить одновременно нескольким самкам.
Такое же место, как носатый какаду по отношению к другим какаду, занимает в своем семействе длинноклювый попугай (Hepicognatus leptorhynchus), называемый чилийцами чорой. Это попугай, проводящий почти все время на земле и обладающий чрезвычайно вытянутым заостренным клювом; ноги его сильные, оканчивающиеся столь же сильными и снабженными острыми когтями пальцами, крылья острые и длинные, хвост клинообразно-ступенчатый; оперение жесткое с преобладающей оливково-зеленой окраской. Птица эта очень обыкновенна в Чили, где она живет большими стаями в лесах и часто грабит плодовые сады.
Настоящие клинохвостые попугаи (Conurus) отличаются сильно согнутым, сжатым с боков клювом, сильными ногами, крепкими когтями и длинными заостренными крыльями; хвост длинный и ступенчатый. Род этот распространен почти по всей Америке и населяет преимущественно леса, мало доступные человеку. Лишь немногие виды их содержатся в неволе; вообще же в Бразилии господствует мнение, что настоящие клинохвостые попугаи непонятливы, никогда не выучиваются говорить и плохо выживают в клетках.
К настоящим клинохвостым попугаям принадлежит каролинский попугай (Conurus carolinensis) – единственный попугай, водящийся в С. Америке. Основная окраска оперения – темно-травянисто-зеленая, которая несколько желтее на нижней стороне тела.
В прежнее время каролинский попугай доходил в С. Америке до 42-го градуса с. ш. и довольно хорошо переносил суровые зимние холода, свойственные этим местам. Вильсон видел однажды стаю этих попугаев во время февральской снежной бури; отдельные экземпляры их встречаются местами еще севернее. Но в настоящее время дело обстоит иначе: вследствие беспощадного избиения каролинских попугаев охотниками, они настолько уменьшились в числе, что можно опасаться за самое существование их вида. Такое сильное преследование объясняется вредом, наносимым этими попугаями полям и плодовым садам.
Наиболее крупные из клинохвостых попугаев – арары, или ары (Sittace), достигающие размеров ворона. От всех остальных попугаев они отличаются очень сильным, необыкновенно большим клювом и нередко чрезвычайно длинным хвостом. Арары распространены от Сев. Мексики до Парагвая и в Андах достигают высоты 3500 метров. По характеру это спокойные и в некотором смысле серьезные птицы. Питаются они древесными плодами своих лесов, но нередко нападают и на поля. Благодаря своему роскошному оперению, они ревностно преследуются индейцами.
Довольно распространенный вид арар – араканга (Sittace coccinea); мелкое оперение его пурпурово-красное, задняя часть спины, надхвостье и верхние и нижние кроющие перья хвоста небесно-голубого цвета, маховые перья цвета берлинской лазури, рулевые – красные. Араканга водится в северных частях Ю. Америки.
Другой вид – арарауна (S. caerulna) окрашен на верхней части тела в небесно-голубой цвет, на нижней части – в ярко-оранжевый.
Арары – типичные птицы девственного леса. Раньше они водились поблизости больших городов, но усиливающееся заселение страны далеко оттеснило их, и они исчезают там, где культура истребляет первобытные леса. «Во время плавания по рекам, обросшим на берегах густым лесом, – говорит принц фон Вид, – вы встречаете этих гордых, красивых птиц и тотчас же узнаете их по голосу, размерам и длинному хвосту, когда они медленно и плавно летят в далекой темно-голубой выси. Образ их жизни в общем мало разнится от образа жизни других попугаев. В полдень они отдыхают на нижних ветвях какого-нибудь тенистого дерева; но после двухчасового отдыха уже снова в деятельности. За исключением периода размножения, они летают группами, отыскивая плоды различных пальм. Как ни шумны они бывают обыкновенно, но тотчас же затихают, едва спустятся на дерево, на котором заметили свои излюбленные плоды; тогда об их присутствии узнают лишь по падению разгрызенной плодовой скорлупы».
Голос их звучит диким, почти односложным криком, сходным с криком наших ворон; всего громче они кричат, когда подкравшийся охотник выстрелом испугает их беззаботную компанию: они поднимают тогда крик, способный положительно оглушить.
Пойманные арары уже издавна считались любимыми птицами индейцев. «Весьма приятно было видеть, – говорит Гумбольдт, – около индейских хижин ручных арар, летавших по полям, подобно нашим голубям. В роскоши оперения эти птицы не уступают ни золотистым фазанам, ни павлинам, ни другим лесным куриным. Уже Колумб заметил, что туземцы Антильских островов едят вместо кур арар и других крупных попугаев».
Держать ара в неволе не всегда безопасно, так как они довольно часто пускают в дело свой страшный клюв. Однако многие становятся очень ручными, прекрасно отличают знакомых от чужих и сильно привязываются к своему хозяину. Арары редко выучиваются говорить так же хорошо, как другие попугаи, но не совсем лишены этой способности. «Мой арара, – пишет моему отцу Зидгоф, – обнаружил большую способность говорить и это под единственным руководством моей ручной сороки, которая очень хорошо говорит. Более 4-х месяцев после прибытия ко мне он оставался совершенно молчаливым, если не считать его ужаснейших криков. Однажды я перенес его в другое место, где вблизи находилась клетка с неумолкаемо тараторящей сорокой. Пробыв в этом обществе около 10-ти дней, арара стал передразнивать сороку. В настоящее время он называет моих детей по именам и тотчас же заучивает все, что ему подскажут; он имеет лишь ту особенность, что говорит тогда, когда остается один».
Самым понятливым и легко поддающимся обучению из всех попугаев должен считаться всем известный серый попугай, или жако (Psittacus erithacus), представитель рода серых попугаев (Psittacus); оперение его пепельно-серого цвета, за исключением пурпурово-красного хвоста; но если стереть нежную пыль, густо покрывающую перья, то они выглядят аспидно-синими. Область распространения серого попугая обнимает Западную Африку; здесь он попадается всюду, где есть крупные леса. По окончании птенцовой поры они вместе с молодыми присоединяются к другим попугаям, образуя стаи, и сообща носятся по окрестностям, ищут корм и ночуют. Они выбирают для ночлега определенные места – высочайшие деревья окрестностей и собираются здесь каждый вечер. С зарей вся стая поднимается снова, чтобы лететь в глубь страны, на маисовые поля; полусозревший маис составляет их любимую пищу, и опустошения, производимые ими на этих полях, громадны.
Всюду, где водятся жако, туземцы его ловят, приручают, выучивают говорить, а также употребляют его, как предмет обмена и торговли.
Серый попугай пользуется славой любимейшей комнатной птицы и всецело заслуживает оказываемого ему расположения. Его спокойствие, сообразительность и привязанность к хозяину возбуждают удивление. Уже Левальян прославляет достоинства одного серого попугая, жившего у амстердамского купца. «Карл – так звали попугая – говорил не хуже Цицерона, и я мог бы наполнить целую книгу мудрыми изречениями, которые мне приходилось от него слышать и которые он повторял, не пропуская ни одного слога. По данному приказанию он приносил ночной колпак и туфли хозяина и звал служанку, если она нужна была в комнате. Любимым местопребыванием его был магазин, где он приносил большую пользу, так как при отсутствии хозяина давал криком знать о приходе покупателя. Только на 60-м году его пребывания в неволе память стала изменять ему, и он ежедневно позабывал что-нибудь из того, что знал прежде».