Срочно разыскивается герцог

Однако он никогда никому больше не пожелает впасть в это бушующее безумие, и его беспокоило то, что Колдер еще глубже забрался в свою узкую раковину.

Колдер не снял своих черных одежд даже после того, как год траура прошел, и его новое задумчивое поведение ничего не дало для того, чтобы сдержать сплетников, которым все еще нравилось представлять его как объект романтической жалости.

Мысли Колдера, должно быть, следовали по тому же пути, потому что он слегка нахмурился, глядя в зеркало.

– Я не намереваюсь снова совершать ту же ошибку. Вот почему свадьба состоится через несколько недель. Если бы не необходимость оглашения, я бы позаботился об этом завтра.

Рейф некоторое время сидел молча.

– Ты, в самом деле, имеешь это в виду? Ты намереваешься быть настоящим мужем для Фе… мисс Милбери?

Колдер бросил на него косой взгляд.

– Я был настоящим мужем для Мелинды. Она не была мне настоящей женой. Но мисс Милбери не пробыла в городе достаточно долго, чтобы привязаться к кому-нибудь, и я намереваюсь проследить, чтобы у нее не было такой возможности.

– Ты имеешь в виду, что нужно быстро посадить птичку в клетку, – грудь Рейфа напряглась. – Так, чтобы у нее не было возможности взлететь.

– Конечно. Это гораздо эффективнее. Она не будет тосковать по тому, чего у нее никогда не было.

Я бы не стал спорить об этом даже на фартинг, брат мой. Можно очень сильно тосковать по тому, чего у тебя никогда не было.

– Ее кузины также переезжают. Очень скромные и приличные молодые девушки, эти двое.

Другими словами – держись подальше от молодых леди. Рейф отрывисто рассмеялся.

– Я уверен, что так и есть. Тогда увидимся позже.

Он ударил ладонью по замку на двери и вышел из экипажа. Лучше пройтись остаток пути. Когда он закрыл дверь и повернулся, чтобы идти прочь, то услышал что-то такое, что – он мог бы поспорить – никогда не слышал за всю свою жизнь.

Колдер напевал, хрипло и немного фальшиво, но, тем не менее, напевал. Рейф мог предельно честно признаться, что никогда не видел своего брата таким счастливым.

Как символично, что все это делало его самого таким несчастным.

Глава 10

Несколько мгновений спустя после того, как Брукхейвен попрощался, другой джентльмен прибыл в дом на Примроуз-Стрит – некий мистер Стикли, из фирмы «Стикли & Вульф», исполнителей траста Пикеринга.

– Да, конечно… – худой джентльмен с сомнением оглядел их всех, когда леди уселись полукругом лицом к нему в той же самой гостиной, где они принимали Брукхейвена. Мистер Стикли занял значительно меньше места, чем их предыдущий посетитель. – Леди Тесса, вы совершенно уверены, что сам викарий недоступен?

Тесса улыбнулась с таким видом, словно вонзила кинжал в этого человека.

– Викарий отправился в Брук-Хаус с маркизом. Все дела с наследницей Пикеринга остались в моих руках.

Мужчина заморгал.

– Тем не менее…

Улыбка Тессы испарилась. Мистер Стикли постучал пальцами по папке с делом клиента, словно обдумывал, стоит ли подождать до тех пор, пока сможет найтись какой-нибудь представитель мужского пола. Феба восхитилась его силой духа, но затем осознала, что вероятно он был просто слишком близорук, чтобы увидеть, в какой он опасности.

– Сэр, боюсь, что мы просто обязаны уладить эти дела. Видите ли, у мисс Милбери назначена примерка у самого Лемонтёра сегодня днем. Мы… – она махнула рукой в сторону остальных и себя, – также собираемся заказать платья, поскольку мисс Милбери настаивает на этом.

Феба уставилась на Тессу. Эта женщина была невероятна.

– Я настаиваю?

Глаза Тессы опасно вспыхнули.

– Да, ты настаиваешь.

Феба улыбнулась. Внезапно Тесса показалась ей довольно крошечной, и, хм, иллюзорной. В конце концов, леди Тесса не может сравниться с герцогиней Брукмур. А если подумать – то даже с маркизой Брукхейвен.

Улыбка Фебы сделалась кривоватой. Она слегка наклонила голову.

– Для меня большая честь предложить всем вам сопровождать меня на примерку к Лемонтёру.

Глаза Дейдре сверкнули чем-то, что могло сойти за обидчивое уважение, но Софи только пожала плечами.

– Как ты думаешь, это займет много времени?

Мистер Стикли нахмурился, потому что он совершенно понятно не заботился о таких мало необходимых вещах.

– Полагаю, мы должны начать – хотя мне придется внести в отчет, что я желал отложить это до того момента, когда викарий смог бы присоединиться к нам.

– Вы можете вносить все, что угодно, мистер Стикли, – ответила Тесса с многозначительным выражением, – как только вы начнете. А именно – сейчас же.

– Как вы, леди, несомненно, проинформированы, состояние Пикеринга сейчас составляет двадцать семь тысяч фунтов…

Кто-то задохнулся от изумления. Феба внезапно осознала, что это была она. Остальные очевидно были менее пораженными, хотя Софи казалась немного смущенной, словно ей было трудно представить столь возмутительную сумму.

Мистер Стикли повернулся к ней.

– Вы та юная леди, которая помолвлена с маркизом?

Феба кивнула, во рту у нее пересохло. Двадцать семь тысяч фунтов? Это не просто состояние, это баснословное состояние.

Мистер Стикли с неясным одобрением изучал ее.

– Что ж, кажется, вы можете стать победительницей. У меня есть надежная информация о том, что нынешнему герцогу Брукмуру снова стало хуже.

Старый человек умирает. Желудок Фебы перевернулся от того, что это была хорошая новость… но все же она такой и была. Его смерть и ее замужество навсегда освободят Фебу. И она желала этой безопасности больше всего, что она когда-либо хотела.

За исключением Марбрука.

Девушка сумела издать уклончивый звук для мистера Стикли, который кивнул.

– Итак, если мисс Милбери унаследует состояние, то двум другим наследницам достанутся небольшие годовые доходы – я полагаю, это завещание устанавливает, что они получат по пятнадцать фунтов в год… – Он замолчал, потому что даже мистер Стикли должен был осознавать, какая это была незначительная сумма.

Приличная гувернантка получала больше этого, и у нее к тому же была еще комната и питание. Стикли откашлялся.

– Прискорбно, что сэр Хэмиш не рассчитывал на возрастающие расходы… но нет никакой возможности увеличить эту сумму.

Фебе не хотелось встречаться глазами со своими кузинами, но она заставила себя сделать это. Ей нужно было выиграть состояние Пикеринга. Мечта ее отца… желание ее умирающей матери… ее будущее не принадлежало ей, чтобы изменять его.

Дейдре была красива и имела хорошие связи. Она преуспеет сама по себе.

Софи… Софи смотрела в пространство, слегка наморщив лоб. В первый раз в голову Фебе пришла мысль о том, что Софи никогда не рассчитывала выиграть ни одного пенса из денег Пикеринга.

Почему же она тогда была здесь, в Лондоне?

Мистер Стикли снова откашлялся.

– Сейчас, вы должны понять, мисс Милбери, что «Стикли & Вульф» не смогут выпустить наследство из-под опеки до тех пор, пока вы не выйдете замуж, и ваш будущий муж не будет официально назван герцогом. Ни одного слова об этой договоренности не должно покинуть пределы семьи, или все это дело не будет иметь законной силы.

Дейдре нахмурилась.

– Но это именно та часть, которую я никогда не могла понять. Мы все сумели бы поймать герцога, если бы могли помахать перед ним суммой в двадцать семь тысяч фунтов.

О нет. Дейдре не была обижена, даже на самую малость.

Мистер Стикли печально кивнул.

– Совершенно точно. Ваш прадедушка осознавал это. Он желал, чтобы вы заработали это наследство своей собственной изобретательностью.

Конечно же, Феба могла понять гнев Дейдре. Если светлые волосы и сапфировые глаза не считались самыми лучшими ресурсами… что ж, куда же катится этот мир?

– Тогда, что случится с деньгами, если кто-то проговорится? – Все повернулись. Это была Софи, которая заговорила в первый раз с тех пор, как начались слушания. Все глаза обратились обратно к мистеру Стикли, лицо которого покрылось красными пятнами, и он ослабил свой воротник указательным пальцем.