Страница 31 из 85
Писатели стран и народов в затылок зашагали к эскалаторам и спустились на привокзальную улицу. Вдоль тротуара протянулась цепь черных лимузинов, возле каждого стоял шофер в черной униформе. Писатели принялись загружаться — группка за группкой, нация за нацией. Мотоциклетный эскорт блокировал движение транспорта, и процессия повлеклась по Милану — точь-в-точь похоронный кортеж важного государственного мужа, с той лишь разницей, что участники траурной церемонии ни в какую не желали предаваться ритуальной скорби: заливались смехом, высовывались из окон, посылали друг другу воздушные поцелуи. Илдико, разинув рот, рассматривала нарядные витрины фирменных магазинов в торговых аркадах. «Я думала, в Италии низкий уровень жизни». «Был низкий, пока она не вступила в Сообщество. Теперь уровень тут едва ли не самый высокий в Европе. Может, не по всей Италии, но в этой ее части — точно». «Клевость какая. Ну, магазины, один другого шикарнее, глянь!»
Очевидно, в соответствии с табелью о рангах, действующей на конгрессе, нас как представителей прессы усадили в замыкающую машину. Но мы ни капельки не расстроились, ибо нашими попутчицами оказались озорные синьорины Белли и Уччелло. Сии красавицы, типичные, но в то же время отменные итальянки, стреляли глазками направо-налево, беспрестанно хихикали и с готовностью растолковывали нам, до чего ошизительным обещает быть этот ошизительный конгресс. «Профессор Монца его не один месяц настраивал, — сказала мисс Белли. — Надеюсь, вы оба знаете, кто такой профессор Монца?» «Не знаю я, кто он такой, — ответила Илдико. — У нас о нем слыхом не слыхали». «Да в Италии это самый популярный профессор! — воскликнула мисс Уччелло. — Он ведет авторскую колонку в газете «Стампа»!» «Авторскую программу на «Радио Итальяна» — «Экко браво»!» — воскликнула мисс Белли. «Сочиняет экспериментальные романы из сицилианской жизни!» — воскликнула мисс Уччелло. «И редактирует журнал «Крем-брюле», знаменитый журнал! — воскликнула мисс Белли. — Все о литературе и кулинарии!.. А еще у него есть автомобиль «порше», — продолжала мисс Белли уже потише. «И очень красивая, очень состоятельная жена, — сказала мисс Уччелло. — Но он ее, конечно, держит взаперти на своей вилле в Кампанье». «У него лучшая в Италии коллекция южно-американского искусства», — сказала мисс Белли. «Словом, он ошизительно знатный и ошизительно богатый», — подытожила мисс Уччелло.
«Вы, верно, забыли, что он еще и преподает, ведь он же профессор?» — спросила Илдико. Мисс Белли и мисс Уччелло рассмеялись. «Ну, если университет открыт, он там изредка появляется, — сказала мисс Белли. — А в Италии университеты почти всегда закрыты». «Вы его ученицы?» — спросил я. «Да, мы пишем диссертацию под его руководством», — сказала мисс Уччелло. «По какой специальности?» — спросила Илдико. «По символической. Мы изучаем символы», — сказала мисс Белли. «По большей части — из фильма «Касабланка», вы его видели? — сказала мисс Уччелло. — В нем содержатся любопытные символы». «Мы их рассматриваем с точки зрения марксистской семиотики», — подчеркнула мисс Белли. «Вы хотите сказать, что профессор Монца — марксист?» — удивился я. «А как иначе! Он же ведущий итальянский интеллектуал», — сказала мисс Уччелло. «Очень богатый марксист, лучше не придумаешь, — сказала мисс Белли. — Не дай бог одновременно быть и марксистом, и бедняком». «По выходным он катает нас на своей яхте, и мы разбираем наследие Грамши», — мисс Уччелло покосилась на мисс Белли и захихикала. «Ага, — захихикала в ответ мисс Белли. — У нас это называется «Грамши без лифчика».
Оставив позади Милан, мы покатили вспять, на север, к Итальянским Альпам; сквозь ветровое стекло виднелись их белые вершины на ярком фоне румяного-послеполуденного небосклона. Несмотря на близость зимы, красные усадьбы и зеленые сады сельской Ломбардии овевали нас изысканными ароматами, не идущими, впрочем, ни в какое сравнение с мускусным благоуханием дорогой косметики, каковое источали тела прелестных синьорин Белли и Уччелло, сидевших напротив нас на откидных креслицах. «С Монцей все ясно, — сказал я. — А что стряслось с профессором Криминале? На вокзале я его не заметил». «На вокзале? — фыркнула мисс Белли. — Вы и не могли его заметить, он уже на вилле, готовит итоговый доклад к закрытию конгресса». «И давно он там?» — спросила Илдико «Дня три-четыре, — сказала мисс Уччелло. — Он любит бывать на вилле, ему там хорошо пишется. Он говорит, вилла — его Олимп». «Он там в одиночестве?» — осведомился я. Мисс Белли и мисс Уччелло с улыбкой переглянулись. «Нет, не в одиночестве, — после паузы сказала мисс Белли. — С ним Бесподобная».
«Бесподобная?» — переспросил я. «Его супруга Сепульхра, — сказала мисс Уччелло. — Мы ее прозвали Бесподобной». Илдико повернулась ко мне: «Ты должен ее помнить. В Будапеште я показывала тебе ее фотки в голом виде». «В голом? Ошизительно!» — развеселившись до слез, мисс Белли пала на грудь мисс Уччелло. «Нон поссибиле!» — воскликнула мисс Уччелло, утирая глаза. «Почему?» — спросил я. «Вы что, ее не знаете? — ответила мисс Белли. — Эта леди похожа на эскадренный миноносец». «Повсюду шныряет и открывает огонь без предупреждения, всегда в готовности номер один», — сказала мисс Уччелло. «Мужу ее не позавидуешь, — добавила мисс Белли. — Вот не повезло так не повезло». «Угораздит же такого милого человека жениться на эдакой стервозе!» — посетовала мисс Уччелло. «Смотрите, — перебила мисс Белли, — вот и наше ошизительное озеро!» «Теперь надо пересаживаться на эти ошизительные катера», — подхватила мисс Уччелло. Наша машина остановилась в самом хвосте длинной процессии; шофер вылез из-за руля и открыл нам дверцы; мы вышли.
У дощатого причала рокотали в ожидании пассажиров три белых скоростных катера с цветными брезентовыми навесами. За спиной зудел мотороллерами маленький итальянский городок; у ног раскинулось большое итальянское озеро в изумрудной оправе холмов и падубовых рощ. Вдоль всего берега лепились селеньица, и жемчужно-серая вода отражала их мерцающие огни. Узкое, вытянугое к северу озеро упиралось в гранитные беловерхие кручи Альп, точно гигантский палец в гигантскую стену. Над горами занимался багрец заката. «Зачем нам пересаживаться на катер?» — спросила Илдико. «Потому что мы поплывем к острову, к изола Бароло, — ответила мисс Белли. — Там и располагается вилла. Поднимайтесь по сходням, смелее». Остальные участники конгресса уже устраивались на скамьях под навесами, причем некоторые успели закутаться в шали и пледы. Матрос в беловерхой фуражке подал нам с Илдико руку, и мы пробрались на нос, а мисс Белли и мисс Уччелло — за нами.
Набирая ход, катер взрезал тихую, студеную серую воду, и озеро, как шампанское, вспенивалось за кормой. По обоим берегам виднелось множество уютных старинных вилл, охряных или терракотовых, красующихся на утесах или прячущихся в расщелинах; наманикюренные садики кишели парковой скульптурой, у длинных причалов теснились яхты, моторные и весельные лодки. Отводя от губ развеваемые ветром пряди, мисс Белли и мисс Уччелло объяснили нам, что виллы эти по большей части античной постройки и что на них некогда обитали Плиний и Вергилий, сиятельные графини и благородные принцессы, свергнутые подданными короли и отвергнутые родиной писатели в изгнании. В новейшую эпоху их, напротив, почти подчистую скупили миланские мебельщики и арабские предприниматели — те, кто в силах содержать дорогую дачу, но наезжает сюда лишь в редкие выходные, благодаря чему над озером теперь царит покой, какого оно не видывало аж со времен гвельфов и гибеллинов. «Тут мы будем предоставлены самим себе, — сказала мисс Белли. — Сейчас вот повернем, и покажется Бароло».
Нас обдало брызгами: катер рывком поменял курс и устремился к длинному приплюснутому острову, на дальней оконечности которого вздымалась зазубренная обрывистая скала. У ее подножья притулилась деревенька: гавань, набережная, торговая улица, унизанная кафе и сувенирными лавками, крохотные гостиницы, церковь с колокольней давнишней кладки. Выше склон полосовали земледельческие терраски, фруктовые сады, лиственные рощи. У самой вершины, точно бдительный страж всей озерной акватории, угнездилась среди кипарисов, падубов и бигноний вальяжная розовая вилла — гораздо внушительней тех, которыми мы недавно любовались. «Экко, вилла Бароло!» — воскликнула мисс Белли. «Там нас и поселят? Правда, что ль, там?» — спросила Илдико. «Си, си, — заверила мисс Уччелло. — Ошизительно красивая, вы согласны?» Немногочисленные зимние постояльцы, поглощавшие спагетти на застекленных верандах гостиниц, оторвались от тарелок, чтобы понаблюдать за нашим беспримерным десантом. Писатели стран и народов выгрузились на пристань, где их ждали микроавтобусы, готовые к форсированному рейду из деревенской юдоли к блистающим эмпиреям виллы.