Город соблазнов

– Не хочу. – Он обошел ее и открыл дверь.

Случайно бросил взгляд на Кэсси, стол которой находился прямо у него за дверью. Та отвела глаза и с трудом сдержала ухмылку. Какого черта?! Что происходит? Неужели все в конторе знают про их отношения? Но откуда?

Рик потряс головой. Нет, этого не может быть! Просто у него развился комплекс вины, только и всего.

– Никаких поцелуев в офисе, – пробормотал он, проходя мимо Моники, и сел на свое место. Хорошо, что их разделяет массивный дубовый стол. Так куда безопаснее.

– Это ты мне? – осведомилась с невинным видом Моника и широко распахнула глаза.

– Нам обоим.

Она уселась на край стола и рассмеялась – чуть хрипловатым, гортанным смехом, – и Ричард почувствовал, как его решимость тает.

– Я по тебе скучала.

Их глаза встретились.

– Я тоже. – Он перевел глаза на дверь. Со своего места он не мог видеть Кэсси. – Ты уже обедала?

Она удивленно взмахнула ресницами.

– Еще только одиннадцать.

– Верно.

Моника наклонилась к нему поближе.

– Может, ты подумал о чем-то другом?

– Хватит, Моника! – оборвал ее он.

Она обиженно отпрянула, и Рик тут же пожалел, что был с ней излишне резок.

– Никаких глупостей в офисе, – уже мягче сказал он. – Договорились?

Она растерянно кивнула и спросила каким-то неуверенным тоном:

– А глупостями займемся потом?

Рику стало не по себе. Она что, думает, будто эта ночь для него ничего не значит? Нет, этого не может быть! Или может? Черт! Он вскочил и закрыл дверь. Подумал и запер.

– Что случилось? – Он погладил ее по щеке. – Жалеешь о том, что произошло ночью?

Она вытаращила глаза.

– Нет, что ты! Ничуть.

– А в чем же тогда дело?

Моника отвернулась, но он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Она подняла на него глаза.

– Ни в чем. – Пожала плечами. – Все в порядке.

– Что-то не похоже.

– Зря мы закрыли дверь. Ты же сам сказал.

Рик улыбнулся. Может, он все преувеличивает? А может, она переживает, что вчера на прощание призналась ему в любви?

– Ну ладно. Поговорим за обедом.

Она кивнула.

– Я пока кое-что улажу, а потом пойдем с тобой в китайский ресторанчик. Тут неподалеку. – Рик точно знал: никто из конторы туда не ходит. – А ты любишь китайскую кухню?

– Не знаю. Никогда не пробовала.

Вот это да! Неужели такое бывает?

– Ну что ж! Вот и попробуешь. Не понравится, возьмем чизбургеры.

Она довольно улыбнулась – как ребенок, которому пообещали мороженое, – и уточнила:

– А после обеда пойдем по магазинам?

Ричард повернул кнопку дверной ручки и открыл дверь.

– Как скажешь. Можно и по магазинам.

– А пока я помогу тебе с работой.

– Между прочим, у меня есть для тебя задание. – Он кивнул на компьютер. – Ведь ты умеешь пользоваться Интернетом?

В ее глазах вспыхнул интерес.

– Умею.

– Вот я и подумал: может, поищешь какой-нибудь винный бар? Но только не такой, как обычно, а специализированный. С живой музыкой и все такое, где в основном тусуется молодежь.

Моника с готовностью устроилась за компьютером.

– Начни с Манхэттена.

Она кивнула, и ее пальцы забегали по клавиатуре с завидной скоростью.

– Ричард, я нутром чувствую: это хорошая идея. Просто пока в Нью-Йорке мало кто этим занимается. Тем лучше для нас: меньше конкуренция. – Она вздохнула. – Да разве они понимают толк в хорошем вине!

Рик улыбнулся. Ему нравился ее энтузиазм. С минуту он молча полюбовался, как она работает, а потом занялся своими накладными.

На душе стало тепло и спокойно. Подозрительно спокойно.

Около часа занимались каждый своим делом. Рик весьма успешно разделался с уймой срочных документов, а Моника отыскала три заведения, которые могли подойти для нового проекта.

Они пошли перекусить как раз в тот момент, когда Кэсси отправилась на встречу с мужем, с которым собиралась вместе пообедать, и столкнулись с ней в лифте. Пока ехали в лифте, Моника вела себя как паинька: стояла на пристойном расстоянии. Но как только вышли на улицу, она схватила Рика за руку и потащила в проулок.

– Поцелуй меня прямо сейчас, – заявила она и, обхватив его за шею, прижалась всем телом.

От неожиданности Рик оступился и уперся спиной в кирпичную стену. Под ногами валялась пустая банка из-под пива и обертка от «Сникерса».

– Как романтично! – пошутил он. – Прелестный уголок для свидания...

– Почему ты меня не целуешь? – Моника подняла на него подернутые грустью глаза.

Рик нахмурился. Что с ней стряслось? Она какая-то странная... Он опустил голову и приложился губами к ее губам. В таком состоянии нежность предпочтительнее страсти, рассудил он.

И ошибся.

Моника протолкнула язык ему в рот, и Рику показалось, будто он ощутил ее отчаяние на вкус. Она целовалась с каким-то исступлением, пока у нее хватило дыхания.

– Моника, сбавь темп, – пробормотал он, когда она отступила.

– Тебе что, больше не нравится со мной целоваться? – спросила она и, вспыхнув, отвернулась.

– Конечно, нравится. Эй! – Рик приподнял ее лицо. – Моника, может, все-таки скажешь, что случилось?

Она отвела глаза.

– А я-то думал, мы с тобой друзья. И даже больше.

Она тут же вскинула глаза.

– Так и есть.

– А друзья друг другу доверяют. И делятся всем. В том числе проблемами.

Она скорчила гримаску.

– Но это такая глупость... Ты будешь смеяться.

– Ну и что. Неважно. Все равно скажи.

– Сама не пойму, почему меня это беспокоит.

– Тем более скажи, – настаивал Ричард.

Моника шумно вздохнула и, подняв на него глаза, отважилась спросить напрямик:

– Ричард, ты что, голубой?

14

Наверное, он не расслышал. А может, она не совсем понимает, что говорит. Все-таки английский для нее не родной.

– О чем это ты?

Она все смотрела на него не мигая, и в ее глазах сквозило отчаяние.

Рик взял ее за руку и увел глубже в проулок, подальше от любопытных ушей и глаз.

– Моника, я не понимаю, о чем ты хочешь меня спросить.

– Кто тебе больше нравится: женщины или мужчины?

– Какого черта?! Что за дикий вопрос?

– Я знаю, женщины тебе тоже нравятся. – Она запнулась. – После вчерашней ночи я... мы... Но я заглянула в Интернет... и, оказывается, некоторые мужчины... ну как бы это сказать, могут и с женщинами, и с мужчинами. И если...

– Хватит! – Он поднял руку. – Никакой я не голубой. Если тебе интересно мое мнение на этот счет, так я против них ничего не имею, только я не такой. – Нет, это просто дурной сон! Ну и разговорчик. – Моника, откуда у тебя подобные мысли?

– Дядя Микеле сказал.

Рик остолбенел. Они знакомы с Микеле пятнадцатый год. Этого не может быть!

– Может, ты его не так поняла?

– Вряд ли. Он выразился совершенно ясно.

– Прямо так и сказал, что я голубой?

– Да.

– Когда?

– Сегодня утром.

Рик покачал головой. Что за чертовщина?! Видно, сегодня с утра пораньше все посходили с ума.

– А он знает, в котором часу ты вернулась домой?

– Он вообще не знает, что я выходила из дома.

Моника пристально смотрела на Рика, словно не верила, что он говорит правду, и искала внешних проявлений того, что он играет за другую команду.

Черт! Может, он и не Казанова, но ему казалось, что вчера ночью он потрудился на славу. И вот – нате вам!

– Ричард, я ему не поверила. – Она покраснела. – Не совсем...

– Даже не знаю, зачем Микеле сказал тебе, будто я гомик. Может, заподозрил, что я тебе нравлюсь, и хотел таким образом тебя отвратить?

– А я подумала, что, возможно, я чего-то не понимаю... Я знаю, что ты меня хочешь! – шепнула она. – И я тоже тебя хочу. Только... Ричард, я хочу быть единственной. – Она подняла глаза и посмотрела на него так доверчиво и так обольстительно... А потом в их бархатной глубине облачком промелькнуло сомнение.