Страница 13 из 34
— Фью.
Затем:
— Оп-ля, веди себя тише, все кругом спят.
Собравшись с мыслями, я на цыпочках пошел к записке… прямо крался к ней. Вот что там было написано:
Джек.
Не «Дорогой Джек». Зловещее начало. Прочел дальше:
Я перебралась в гостиницу. Завтра возвращаюсь в Лондон. Подонок, ты меня унизил, и все же я тебя еще люблю. Не хочу тебя видеть. Я нашла оружие, когда искала порошок для чистки. Ты так меня напугал. Подарок для тебя я оставила на нашей… нет… твоей кровати.
— Вот гадство, — произнес я.
И свалился на пол.
Поздно утром я очнулся, ощущая себя параноиком. Спина затекла, меня вырвало прямо на кожаное пальто, нос болел. Я пробормотал:
— Могло быть и хуже.
Затем перечитал записку. Поплелся наверх и увидел на кровати пакет. Развернул и обнаружил коричневые башмаки от «Бэлли». Очень удобные. Вынул из них всякий мусор, померил. Высший класс. Если нужно будет похоронить меня в ботинках, пусть это будут ботинки от «Бэлли». Я едва не расплакался от жалости к себе.
Я заставил себя принять душ, сунул грязную одежду в стиральную машину, даже кожаное пальто. Включил эту дуру и подумал: с кондиционером для ткани я уже опоздал.
Зазвонил телефон. Я закурил, снял трубку и сказал:
— Алло.
Это была не Кики, но я услышал:
— Звонок из Лондона.
— Что? Киган?
— Угадал, парниша.
— Откуда у тебя мой номер?
— Позвонил в полицию, поговорил с говнюком по имени Кленси. Знаешь, приятель, я ему не понравился.
— Бог ты мой, вау, в смысле, привет.
— И тебе привет. У меня отпуск
— Отпуск?
— Ну, каникулы, как пожелаешь. Собираюсь сесть на самолет.
— Сейчас?
— Точно. Ты ведь хочешь, чтобы я приехал, так?
— Конечно.
— Ладно, тогда сегодня в одиннадцать. Я буду в том пабе на набережной.
— Сегодня?
— Соберись, приятель, сегодня мы дадим жару.
Он повесил трубку. Я задумался о его приезде, потом решил:
— А почему бы и нет, черт побери?
* * *
И задолго до последнего вскрика
Робкий шепот
Пробивается,
Попросить о последней песне.
Если мне и снилось что-то, то плохое. Я проснулся в холодном кокаиновом поту и пробормотал:
— Приехали!
Потом протянул руку к Кики, коснулся башмаков от «Бэлли» и прошептал:
— Och, ochon.
Что в переводе с ирландского означало: «О, как, блин, мило».
Разве не так? В своем старом черно-белом шоу Джеки Глисон всегда начинал эпизод с «Надо же, как мило». Я заполз под душ, сделал его максимально горячим и терпел, пока не полегчало. Проверил свой гардероб и услышал припев, который наркотики шептали Ричарду Прайору «Слегка погрустнел, Рич?»
Я надел белую футболку, во всяком случае, она когда-то была белой, брюки и новые ботинки. Они пришлись по ноге идеально, о чем я пожалел, потому что острее почувствовал вину перед Кики.
Алкаши, как поется в песне, самые странные животные на планете, ходячие противоречия. Крис Кристофферсон написал лучшие строки о пьяном отчаянии. Он сам олицетворял «Осознание» Де Мелло. Если вы повнимательнее прислушаетесь к песне «Наступает воскресное утро», вы поймете, что это гимн алкоголиков. Особенно если до вас откуда-то доносится запах жареного цыпленка. Пожалуй, никогда раньше я так не ощущал одиночества. Лондон, дождливый воскресный день, все пивнушки закрыты, ты борешься с ветром на Лэдброук-гроув, и тут, на секунду, до тебя доносится запах домашней еды. И ты понимаешь, в какой ты глубокой жопе.
Я спустился в кухню и взглянул на часы: восемь сорок пять. Вскипятил чай, нашел сухой тост, умудрился съесть немного. Что-то меня тревожило. Решил, что лучше попытаться. Нашел телефонный справочник и набрал номер:
— Алло!
— Добрый вечер, это гостиница «Империал», чем могу вам помочь?
— У вас… остановилась миссис Тейлор?
— Одну минуту, сэр, я проверю.
Одну ужасную минуту мне казалось, что сейчас к телефону подойдет матушка. Потом услышал:
— Извините, у нас никто под таким именем не зарегистрирован.
Клик. Я полистал справочник. Чай остыл, тост засох окончательно. Я продолжал звонить, пока не услышал:
— Да, сэр, у нас останавливалась миссис Тейлор, но она выписалась.
— Она адреса не оставила?
— Мне кажется, она взяла такси до аэропорта.
Я скучал по ней.
Я запихнул мокрое белье в сушку, вместе с кожаным пальто, и сказал:
— Если растаешь, мне глубоко плевать.
Моим вторым пальто был инвентарный номер 8234, моя шинель. Мне продолжали писать, требуя, чтобы я ее вернул. Никогда они ее не получат.
Я застегнулся поплотнее. К кокаину не прикасался, ничего спиртного не пил, но вкус чувствовал на языке. Последний звонок. Набрал номер и услышал:
— Общество «Саймон», чем могу помочь?
— Я могу поговорить с Рональдом Брайсоном?
Услышал крик, ответный вопль, потом голос сказал:
— Рон выходной до завтрашнего полудня.
— Так завтра я смогу с ним встретиться?
— Он будет здесь.
Клик. На один день детективной работы достаточно, пора развлечься. Я проверил бумажник и двинулся в путь. До «У Нестора» каких-то пять минут, рукой подать. Я решил пойти в обход и заглянуть в церковь Святого Патрика, освежить воспоминания. Остановился у грота. Если и молиться, то за Кики. Услышал:
— Ба, глазам не верю, Джек Тейлор молится.
Святой отец Малачи собственной персоной, с самодовольной улыбкой на лице. Он с остервенением приканчивал очередную сигарету. Я сказал:
— Все курите.
— Я только что был с твоей матерью.
— Надо же, ты меня шокировал.
— Шокировал? Бедняжка в глубоком горе с того момента, как тебя увидела. Придумал же… дать ей зубы.
— Это мои зубы.
Он воздел глаза к небесам, как бы прося: «Господи, дай мне силы!» Здорово насобачился. Их этому в духовной школе учат. Он сказал:
— Она никогда этого не переживет.
— Гм. Полагаю, она оправится.
— Что могло заставить тебя так поступить?
— Спиртное, святой отец, спиртное руководило мною.
Он автоматически поднял правую руку — перекреститься. За столько лет жест стал машинальным. Я улыбнулся, заметив, как он одернул себя. Я повернулся, чтобы взглянуть на статую, и спросил:
— Если я стану утверждать, что видел, как она шевельнулась, поможет ли это делу?
Он вытянул свои «Мейджорс», достал одну сигарету и с остервенением затянулся, как будто хотел проглотить ярость. Я сказал:
— У меня хорошие новости для мамочки.
— Ты уезжаешь из города?
— Нет, но я женился.
— Что?
— Но она уезжает. По правде, уже уехала.
— Ты женился, и твоя жена уже уехала?
— Вкратце именно так.
Он швырнул окурок в грот и сказал:
— Ты определенно помешанный.
— Зато не скучный, так ведь, Малачи?
— Катись ко всем чертям.
Когда он уходил, я крикнул вслед:
— Где же благословение?
Проходившая мимо местная женщина сказала:
— Молодец. Этот поп слишком много на себя берет.
Я помолился за Кики, правда вкратце.
В пабе «У Нестора» Джефф спросил:
— Ты ее нашел?
— Уехала.
— Уехала?
— Вернулась в Лондон.
— Господи, Джек.
— Где Кэти?
— Она на тебя сердится. Не трогай ее несколько дней.
Он налил мне пинту и сказал:
— За мой счет.
— Спасибо, Джефф.
— Что собираешься делать?
— Встречаюсь с Киганом.