"Розарий"

— Да, Джеймс. Слово «Тетраморф» имеет несколько значений и в прямом, и в переносном смысле. Впервые оно было связано с видением пророка Иезекииля задолго до рождества Христово. Ему привиделось крылатое существо с четырьмя лицами — «человека», «льва», «тельца» и «орла». Именно это видение и обозначали словом «Тетраморф» — что с греческого переводится как «четырёхвидный».

— И это всё? — Боуд не скрывал своего разочарования.

— Нет, — ответила Александрова, — позднее это слово обрело ещё одно значение. И связано это было с откровениями апостола Иоанна. В них он описывает почти то же самое, что и пророк Иезекииль, но с одним существенным отличием. У него они представлены не как единое целое, а как четыре отдельных крылатых существа. Уже позднее, видению Иоанна, по моему глубокому убеждению, придали совершенно неправильное значение. Иными словами говоря, четыре священных животных как бы стали символизировать самих апостолов. «Матфей стал изображаться в образе ангела», «Марк в образе льва», «Лука в образе тельца» и «Иоанна в образе орла». Каждый из них крылат и держит Евангелие. Если говорить о фактах, так это всё, что мне известно о смысле этого слова, — закончила свой рассказ Александрова и сразу же устремила взгляд на Боуда, стараясь понять какие выводы он сделал из её слов. Тот несколько раз кашлянул в кулак а потом плотнее укутался в одеяло и задумался. Александрова перевела взгляд на профессора Коэл. Та порывалась что- то сказать. Так как молчание затягивалось, профессор Коэл всё же заговорила:

— Я считаю, что мы не должны принимать во внимание видение пророка Иезекииля, — заявила она, — ведь это произошло до рождества Христово и следовательно, не должно иметь отношения к нашим поискам.

В ответ на эти слова, Боуд одобрительно закивал головой.

— Ты права Энн. Мы и не будем учитывать его видение. Для нас гораздо важнее заострить внимание на других обстоятельствах.

— И на каких же?

— Да, о чём вы думаете, Джеймс? — поддержала подругу Александрова и с откровенным удивлением спросила у него. — И почему вы остановили своё внимание только на этом слове? А как же эти странные слова по поводу подземелья и всяких цифр? Я и в прошлый раз заметила, что вы пропустили это обстоятельство мимо ушей.

— Я ничего не пропускаю мимо ушей, — как мог выразительно ответил Боуд, — и я очень тщательно анализируя все слова.

— Ну что они значат? Вам известно?

— Приблизительно. Точно можно будет сказать на месте. Эти слова трудно объяснить, — добавил Боуд, заметив недоумённый взгляд Александровой, — сейчас я могу лишь сказать одно — в своё время мы обязательно с ними столкнёмся. Сейчас же мы должны перейти к «Первому Вселенскому Собору». Думаю, с его помощью мы сможем определить направление поисков. Вернее уточнить.

— Что ты хочешь сказать этим «уточнить»? — вмешалась в разговор внимательно слушавшая профессор Коэл.

— У меня уже есть предположение по поводу пятой части тайны!

— Ты знаешь, где искать пятую надпись? — недоверчиво спросила профессор Коэл. Александрова направила откровенно удивлённый взгляд в сторону Боуда. Тот закашлялся. Прошло некоторое время, прежде чем он смог ответить на вопрос.

— Приблизительно так, Энн. Но с одной поправкой. Скорее всего, в последнем случае мы найдём вовсе не надпись.

— А что?

— Я думаю, это будет предмет. Какой именно, пока затрудняюсь сказать.

— Откуда ты берёшь свои выводы? — спросила поражённая его словами, Коэл. — С чего ты взял, что это будет предмет а не надпись?

— У меня есть причины предполагать подобное развитие событий. К тому же, я уже говорил о том, что смогу ответить на все ваши вопросы не раньше, чем уточню некоторые детали. Придётся вам пока удовлетвориться такими объяснениями.

— Хорошо! — профессор Коэл устремила взгляд на Александрову. — Расскажи ему всё, Ольга. А потом, мы вместе послушаем его «предположения». — Последнее слово прозвучало с изрядной долей иронии. От Боуда она не укрылась. Он втихомолку усмехнулся. Александрова в это мгновение спросила у него — о чём именно рассказывать:

— Начнём с Собора, а там видно будет, — неопределённо ответил Боуд.

— С Собора так с Собора! — согласилась Александрова. — «Первый Вселенский Собор» состоялся в июне 325 года. И созван был «Константином великим». На Соборе присутствовали более трёхсот представителей церквей. Многие из них вернулись после изгнания. На их телах всё ещё оставались следы пыток, но они восседали рядом с императором. Событие подобного масштаба случилось впервые в истории христианства. Чтобы не вдаваться в подробности, — продолжала рассказывать Александрова, — обозначу сразу самую важную часть Собора. Именно тогда появился на свет «Апостольский символ веры». Или иными словами говоря, свод законов которыми должен был отныне руководствоваться весь христианский мир. Многие из создателей этих догм, впоследствии были причислены к лику святых. В частности это касается и Спиридона Тримифунсткого. Да и не только его одного. Всех имён и не вспомнишь.

— Следовательно, этот Собор был созван чтобы создать церковные законы? — спросил внимательно слушающий Боуд.

— Нет. Причина созыва была заключена в разных взглядах на рождение Иисуса Христа! — ответила Александрова! — Ссора на эту тему разгорелась между Епископом Александром и известным Богословом- Арием. Первый утверждал, что Иисус — является, сыном Божьим, Арий же утверждал иное. По его словам «Иисус являлся не сыном Божьим, а первым и совершеннейшим из его творений». Судя по историческим документам, очень долго никто не мог логически опровергнуть слова Ария, что даже привело к рукоприкладству. Разгневанный святитель Николай ударил Ария по лицу, за что был сразу изгнан с Собора.

— Ну и чем всё закончилось? Судя по тому что мы сейчас видим, победил всё таки Епископ Александр. Или я ошибаюсь?

— Нет, Джеймс, вы правы, — подтвердила Александрова, — а точку в этом споре поставил святитель Спиридон. Он перед всем Собором взял в руки глиняный кувшин и произнёс. «Бог как и этот глиняный черепок, есть Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой». После этих слов из кувшина вырвалось пламя, затем потекла вода и в конце показалась глина. Это чудо и предопределило исход спора. Арий был изгнан. Его высказывания признаны неправильными. В дальнейшем началось преследование всего того. что впоследствии получило название «арианство».

Боуд легко засмеялся в конце рассказа Александровой. И в то время, когда на него уставились две пары удивлённых глаз, он весело произнёс:

— Получается, что именно благодаря глиняному кувшину мы сегодня почитаем Иисуса как Бога. Страшно представить, что произошло бы в случае, если этот самый Спиридон разбил кувшин прежде чем из него вырвалось пламя.

— Вы не находите, что эта не тема для шуток? — довольно холодно осведомилась у него Александрова.

— А вы Ольга, не находите, что всё это отдаёт язычеством? — парировал Боуд.

— А у меня появилось подозрение, что ты всё знаешь, — вмешалась в разговор профессор Коэл, — иначе с чего такое веселье? Ты ведь никогда не шутишь. Всегда серьёзен. Одет с иголочки. И вообще у тебя масса привычек. И все они «серьёзные».

— Ты снова права Энн, — Боуд улыбнулся, — как мне видится, поиски подходят к своему логическому завершению. Однако для того, чтобы выстроить полную картину происходящего, мне не хватает нескольких деталей. Я надеюсь получить их с помощью Ольги. Если она конечно не обиделась на меня.

— У меня нет времени на обиды! — излишне резковато ответила Александрова. Услышав её слова, Боуд мгновенно стал серьёзным.

— Тут вы правы Ольга. У нас действительно осталось мало времени. Немногим больше десяти дней. Поэтому я сразу перейду к делу. Вот что нужно сделать, — Боуд на мгновение отвлёкся. Он встал с кресла отложив одеяло в сторону. Затем позвонил в ресторан гостиницы и попросил принести чай с бутербродами. После этого он вернулся в кресло и укутавшись одеялом продолжил им же прерванный разговор. — Возвращаемся к слову Тат…чёрт бы побрал это слово…