«25 святых»

Спустя четверть часа появилась профессор Коэл с двумя чашками горячего кофе в руках. Она поставила обе чашки стол. Боуд убрал чашку с остывшим кофе на край стола, а затем потянулся за принесённой профессором. Оба одновременно отпили кофе, явно наслаждаясь его вкусом.

— Как успехи, Джеймс?

Боуд поморщился и, оставив кофе, приложил большой палец к указательному, показывая. ноль.

— Не слишком оптимистично, — заметила профессор Коэл. Боуд пожал плечами и невесело ответил:

— Энн, я совсем сбился. Всё так сложно, запутанно… что я никак не могу ухватить нужное направление. Только я начинаю думать о том, что двигаюсь по правильно пути, как возникают несокрушимые доводы и уничтожают все мои надежды.

— Неужели ничего. Джеймс?

— Одни вопросы, Энн. Вопросы и противоречия. Всё очень и очень странно. — А знаешь, что для меня самое странное в этом деле? — профессор держала чашку кофе двумя руками и так же поднесла ко рту и отпила глоток. — Что же, Энн?

— Лицо Иоанна Грозного на полу.

— И чем же оно удивляет тебя? — настороженно поинтересовался Боуд, внимательно глядя на умное лицо профессора Коэл.

— Царь охраняет тело, какого-то князя! Разве не странно, Джеймс? Это равно тому, что перед входом в гробницу неизвестного египетского вельможи поставить статую Рамсеса или Тутанхамона.

— Чёрт, Энн, а ведь ты права! — Боуд выглядел донельзя удивлённым. — Как я об этом не подумал? А если и дальше следовать твоей логике, то получается очень интересная штука, Энн.

— И какая же?

— А вот какая, — ответил Боуд, отпивая кофе, — если гроб князя охраняет сам царь, тогда для чего нужные все эти святые? Ведь он стоит выше всех. Об этом говорят направленные взгляды святых. Если так, зачем они, нужны, если гроб охраняет самый сильный, самый могущественный из них? Этот вопрос тебе, Энн.

— Мне? — удивилась профессор Коэл. — С чего ты решил, что я знаю ответ на этот вопрос? Возможно, это просто некий обряд. В любом случае, всё решал царь. Он приказал устроить этот зал, как считал необходимым. И он, только он знал истинное положение вещей.

— Энн, ты просто прелесть! — лицо Боуда озарилось радостью, а в следующую минуту буквально засветилось. — Энн, ты права, чёрт возьми! Тысячу раз права.

— В чём я права? — профессор Коэл явно заинтриговали перемены, происходящие с Боудом.

— В чём? — радостно переспросил Боуд. — Царь. и только царь может повелевать. Ему решать, кого можно впустить, а кого нет. Это ответ, Энн. Ответ.

— Да какой ответ, Джеймс? Я в толк не возьму, почему ты повторяешь мои слова и где ты видишь ответ?

— Звони профессору Александровой. Я объясню всё на месте. Я позабочусь о том, чтобы в ближайшее время самолёт был готов к вылету — Боуд поспешно допил кофе и выскочил из кабинета.

— Надеюсь, — пробормотала профессор Коэл

Глава 27

Профессор Александрова была крайне удивлена их повторным приездом и не скрывала этого. Боуд был охвачен глубоким волнением. Он едва ли не с трепетом вступил в зал «святых». Боуд сразу увидел сложенные в углу факелы. Профессор Александрова позаботилась обо всём. «Отлично, — подумал Боуд, — а теперь за дело. Они стояли втроём в зале. Профессор Александрова некоторое время наблюдала за Боудом, потом твёрдым голосом произнесла:

— Я бы хотела выслушать ваши объяснения прежде, чем позволить вам, мистер Боуд, притрагиваться к чему-либо в этой комнате!

— Я был готов к этому вопросу, — Боуд улыбнулся, — поверьте, уважаемый профессор, я не собирался что-либо скрывать от вас. Вы и так немало для нас сделали. Так что, настала наша очередь.

— Я очень внимательно слушаю вас, господин Боуд, — прозвучал в ответ голос профессора Александровой.

— Начнём с мифа, — Боуд бросил уверенный взгляд вначале на профессора Коэл, которая чувствовала себя довольно неуютно по причине того, что сильно сомневалась в успешном завершении предпринятой экспедиции. А затем на профессора Александрову, и продолжил говорить, производя впечатление человека. отлично знающего суть вопроса.

— Миф рассказывал о царе Иоанне Грозном, который казнил князя Евстаса Мандрыгу, поместил его тело в гроб и окружил ликами святых. Но он умалчивал о том, что сам царь охранял этот гроб, — Боуд указал на мозаику в виде человеческого лица, что была изображена на полу.

— Ну, и что из этого? — удивилась профессор Александрова.

— Так вы знали, что на полу изображено лицо Иоанна Грозного? — в свою очередь удивился Боуд.

— Конечно, знали. Только я не могу понять, как это связано с вашими предположениями?

— Напрямую, — уверенно ответил Боуд и продолжал тем же уверенным голосом, — миф создал сам царь. Я уверен в этом. А вот почему он решил не упоминать себя в нём, а пустил слух о святых, я вам сейчас объясню.

Оба профессора следили за Боудом настороженным взглядами. Он снова заговорил:

— Всё просто. На самом деле не святые, а он один охранял гроб князя. Царь охранял гроб князя. А иконы святых. они просто не нужны. Иконы охраняли не гроб, а дорогу, ведущую к царю.

— О чём вы? — в один голос воскликнули оба профессора. Они с нескрываемым изумлением смотрели на Боуда. Тот улыбнулся и, подняв руку, указал на ниши.

— Ну, кто бы осмелился посягнуть на иконы? Это ведь святотатство. А между тем, они, и именно они, защищали путь, ведущий к царю. Иначе говоря, гроб охранял сам царь, а святые. охраняли его самого. Отсюда и взгляды всех святых. Они охраняли покой царя. И пока иконы висели на стенах, никто бы не осмелился побеспокоить его.

Видя полную растерянность на лицах обеих профессоров, Боуд снова улыбнулся.

— Я сейчас всё вам покажу. Я уверен в своих предположениях. Смотрите!

Вначале Боуд подошёл к сложенным факелам. Он брал их по пять штук и водружал на бронзовые держатели. Через четверть часа все двадцать пять факелов висели под нишами. Как Боуд и предполагал ранее, верхний край факела упирался в нижний край ниши. На какое — то время Боуд остановился и вслух пробормотал:

— Справа или слева? По часовой стрелке или против неё? Налево пять. следовательно. скорее всего по часовой. Ведь слева мы должны иметь продолжение. Оба профессора не упустили ни единого слова из его бормотания, но так ничего и не поняли. Об этом ясно говорили выражения на их лицах.

— Отойдите немного назад, — попросил их Боуд, — оттуда будет лучше видно.

— Что видно? — снова в один голос спросили оба профессора.

— Имейте терпение, и вы всё увидите!

По настоянию Боуда обе женщины отодвинулись практически к входной двери. Вслед за этим Боуд вышел из зала. Вскоре донёсся шум захлопнувшейся двери. Свет на лестнице погас. Боуд снова появился в зале с крайне сосредоточенным видом. Он плотно закрыл за собой дверь в зал, а затем подошёл к выключателю.

— Так надо, — сказал он и нажал на выключатель. Свет в зале погас. Наступила кромешная тьма. Профессора прижались друг к другу. Они пытались выискать взглядом фигуру Боуда. Но им, по понятным причинам, не удалось это сделать. Темнота была непроглядная. Но они услышали шум шагов Боуда. Потом они затихли. Последовало короткая тишина. А вслед за ней они услышали, как чиркнула спичка, и увидели лицо Боуда, которое осветило слабое пламя. Боуд стоял в дальнем углу возле крайней справа ниши. Боуд нагнулся и поднёс спичку к факелу. Факел мгновенно запылал. Боуд передвинулся ко второму факелу и поднёс к нему горящую спичку. Запылал второй факел. Боуд проделал тоже самое и с остальными тремя. Когда все пять факелов загорелись, Боуд вернулся к двери. Встав рядом с профессором Александровой, он стал внимательно следить за горящими факелами. Его поведение крайне заинтриговало обоих профессоров. Увидев, куда смотрит Боуд, они направили туда же свои взгляды.

Несколько минут ничего не происходило. Затем в нишах, над горевшими факелами, начал отражаться слабый свет. Он был тусклый, голубоватого оттенка. Свет усиливался с каждым мгновением. Это продолжалось около четверти часа. Потом свет словно застыл, а через мгновение из первой ниши отразился луч. Световой луч протянулся к полу и застыл в самом центре. Вслед за первым лучом, возник второй, третий, четвёртый, пятый. Все лучи сходились в одном месте — в центре зала. В месте, где они, сходились, показалось слабое свечение. Свечение всё усиливалось. Через несколько минут после начала свечения на полу отчётливо показалось изображение. бороды. Борода светилась, подобно нишам.