Страница 6 из 31
— С удовольствием, — ответил Матвеев и улыбнулся ей.
Они с Самойловым прошли в беседку.
— Как вас величать-то? — спросил Матвеев.
Самойлов махнул рукой:
— Все Иванычем зовут.
— Знаете Cтрельниковых, Иваныч? — приступил к разговору Матвеев.
— Стрельников у нас один, — ответил Самойлов. — Дядька-то его Варламовым был.
— А родители где?
— Родители у Сережи померли. А почему вы спрашиваете? Случилось что?
— Ваш Стрельников убийство в Москве совершил — двоих человек!
— За дело, значит, — не раздумывая, сказал Самойлов.
— Почему вы так считаете?
— Я его с пеленок знаю, можно сказать, он у меня на руках родился.
— Расскажите, пожалуйста, все, что о нем знаете: о его семье, близких, друзьях, — попросил Матвеев.
— А что рассказывать, — начал Самойлов, — тяжелая жизнь была у Сергея. Отца медведь задрал. Мать его, когда на сносях была, узнала о смерти мужа, плохо ей стало. Я сам в больницу отвозил. По дороге она родила. Когда приехали, бедняжка — умерла. Врачи ей не смогли помочь, а Сергей жив остался. Как вспомню тот день, — хотите, верьте, хотите, нет, — слезы на глаза наворачиваются. Сережка- то хоть и младенец, так сильно тогда плакал, словно понимал все. А воспитывал его дядька, брат матери. Он в то время только из тюрьмы освободился. Вот и приехал в нашу деревню. Хороший был человек! Сергей доучился до четвертого класса, — продолжил свой рассказ Самойлов, — а потом бросил школу. И дядька его уговаривал дальше учиться, и я просил — все без толку. Если он сказал что-то, умрет, а сделает по-своему.
В это время хозяйка принесла чай, Матвеев поблагодарил.
— Друзья у него были? — спросил Матвеев, отпивая чай.
— Нет. Сколько помню его, всегда один ходил. Вся молодежь в клуб, на танцы спешат, а он — в церковь. Часами там сидел… Да и боялись его. И ровесники, и ребята постарше обходили Сергея стороной.
— Часто дрался? — спросил Матвеев.
— Бывало, — Самойлов усмехнулся. — Помню, раз в соседней деревне на него человек пять набросились. Так он их избил. Кулаки у нег крепкие, а где они не помогали, камнями бил, палкой. Бесстрашный парень! Бывало, кровь течет, а он все одно — дерется. Поэтому и боялись его, знали — все равно побьет. Да и дикий он, людей сторонился. Ну, вроде и все.
— А дикий почему?
— Это с отцом связанно. Сергей все медведя искал, который отца задрал. Чуть ли не каждый день в лес ходил. Когда ему четырнадцать годков было, волка приволок! Варламов рассказывал, что Сергей серого одним ножом одолел. Никто не поверил, а я верю — он мог это сделать.
— А что с медведем? Нашел его Сергей?
Самойлов кивнул:
— Тот, не тот ли — не знаю, но одного он уложил. Да это как раз в тот день было, когда Варламова убили.
— Его дядю? — Матвеев насторожился, предчувствуя ключ к разгадке.
— Да.
— А когда это было, не помните?
— Недели две назад, — ответил Самойлов, припоминая. — Да, точно, вечером 28-го.
— Скажите, в день убийства Варламова сюда москвичи не приезжали? На охоту, может, или на рыбалку?
— Да они все время приезжают. По несколько машин в день, и все джипы.
— Спасибо, вы мне очень помогли.
Поблагодарив Самойлова, Матвеев уехал. Вернувшись в Москву, он вызвал к себе Мишина.
— Мне нужны результаты экспертизы. Срочно! Узнайте, они готовы?
— Будут готовы послезавтра, — вернувшись, сообщил Мишин.
Матвеев позвонил Ветрякову.
— Саша, будь добр, узнай, ездил ли Дохлый на охоту в район Коломны с 27 по 28 апреля.
— Зачем тебе?
— Мысль есть, Саша.
— Если поделишься, помогу.
— Поделюсь, не сомневайся!
— Вопросов нет.
Через два дня на стол Матвеева легла копия результатов экспертизы. Прочитав ее, Матвеев сразу же поехал к Ветрякову. Тот пробежал глазами по отчету экспертов и недоуменно уставился на Матвеева:
— Что я должен понимать?
— Да ты прочитай подчеркнутое.
— «Заячья шерсть под ногтями»
— Вот именно! Заячья шерсть! Это подтверждает мою догадку: Дохлый ездил на охоту!
— Это я и сам знаю.
— Откуда?
— По твоей просьбе узнал. Забыл что ли?
— Какого числа узнал?
— 28-го, как ты и предполагал.
— Я не сомневался! 28-го апреля был убит дядя Стрельникова.
— Вот оно как, — протянул Ветряков, — мстил парень.
— Никаких сомнений, Саша! Он Дохлого за дядю убил!
— А что тогда ребятки Хромого там делали?
— Что за ребятки? — не понял Матвеев.
— Те трое, задержанные в день убийства возле ресторана, оказались из бригады Васи Хромого. Все ранее судимы. Вряд ли они дожидались своей очереди в ресторан.
— Не знаю, — ответил Матвеев, — но уверен, что со Стрельниковым это связано.
— Тогда одно из двух: либо Мазур хотел убить Дохлого, либо Дохлый — Мазура.
— А знаешь, ведь ты прав! Всем известно, что у Дохлого прекрасные отношения с Васей Хромым. Вот и решил убрать Мазура. А Стрельников, скорее всего, просто помешал им.
— Да они все под Ираклием ходят, — проворчал Ветряков. — Как-то раз вместе их взяли: Ираклия, Хромого и Дохлого, да пришлось отпустить — друзья у них больно высоко сидят, нам не дотянуться.
— Надо в Ростов съездить, с Мазуровым поговорить, узнать, зачем он с Дохлым встречался. Неспроста же он в Москву приезжал. Что-то серьезное случилось, уверен!
— Размечтался! Так тебе Мазур и выложит все!
Матвеев хитро улыбнулся.
— Если мы правы — хотели убить его, то он наверняка ничего не знает, а с такими картами, Саша, кто угодно перед тобой спасует.
— Попытка не пытка, а аванс — не зарплата! Попытайся, может, и впрямь что получится.
— Завтра же поеду!
— Слушай, Вася, — Ветряков немного замялся, не мое это дело, конечно, но сказать должен. Слишком часто Ирина к Стрельникову приходит. Я-то ничего, но что другие подумают: жена следователя ходит к убийце на свидания.
— Моя Ирина? — не поверил Матвеев.
— А ты что, разве не знал?
Матвеев не отвечая, вышел. Ветряков с досады почесал в затылке. Некрасиво получилось.
Дома Матвеев задал жене только один вопрос: «Почему?». Ирина Аркадьевна сразу поняла, что имеет в виду муж.
— Не знаю, поймешь ли ты, Васенька, или нет, — откровенно ответила Ирина Аркадьевна. — Вы привыкли смотреть на таких, как Стрельников, под одним углом, не пытаясь разобраться в характере человека, его душе, истинных причинах, побуждающих совершaть преступления. Знаешь, он так похож на нашего Сережу… Когда я его увидела в первый раз, мне на секунду показалось, что это наш сын.
— Он не наш сын, Ира! А что касается причин — я их знаю.
— Так ты знаешь, что они дядю его убили?!
Матвеев удивленно посмотрел на жену.
— Интересно, зачем я столько мучился, зачем в лесничество ездил? Надо было сначала тебя расспросить. Как тебе удалось все узнать?
— Я все о нем знаю, он сам мне все рассказал. Мы очень о многом с ним поговорили, Вася. Ты знаешь, ему пришлось тяжело в жизни. Я просто не представляю, как ребенок мог пережить такое несчастье…
— С нами он не разговаривает, — несколько обиженно ответил Матвеев.
Ирина Аркадьевна мягко улыбнулась.
— Со мной тоже не разговаривал первые две встречи. Пойми, он только снаружи дикий. Попробуй поговорить с ним просто и откровенно, по-человечески, и увидишь, какой будет результат.
— Ты и дальше собираешься навещать его?
— Если ты не против.
Матвеев улыбнулся.
— Раньше надо было сказать эти слова, ты не находишь?
— Извини, мне казалось, что ты будешь возражать.
— Нет, я не был бы против. Как сейчас не возражаю против ваших дальнейших встреч. Я понимаю твои чувства, Ира, и знаю, что Стрельникову нужны — хоть немного — человеческое понимание и участие. Не такой уж я черствый как ты думаешь.
— Я так никогда не считала. Ты можешь сказать, что ему грозит?
— Учитывая возраст, думаю, получит лет восемь, может чуть больше.