Страница 59 из 63
Однако у такой точки зрения есть и обратная сторона. Всегда найдется кто-то, подобно мне, ставящий под сомнение этот образ мыслей. Ведь в отличие от беспредельщиков, которые участвуют в футбольных беспорядках просто потому, что им больше нечем заняться, подавляющее большинство хулиганов — простые парни, которые в другие дни, кроме суббот, ведут вполне нормальный образ жизни. А те, кто сражается за границей, зачастую просто пытаются защитить себя, но не знают, как поведать о произошедшем миру. Но этого никто никогда не принимает, и меня, как и многих других, продолжают обвинять в апологии хулиганства.
Последствия подобной реакции распространяются далеко за журналистские редакции, ведь любая возможность дебатов таким образом душится на корню. В результате исчезает надежда решить проблему. В конце концов, как можно решить какую-либо проблему, не говоря уже о такой сложной, если вы отказываетесь не только рассмотреть ее со всех точек зрения, но даже говорить о ней?
Ирония заключается в том, что в данном вопросе существует лишь одна сторона, которая важнее всех остальных, — сами хулиганы. Нравится вам это или нет, но они главные фигуры в этих дебатах и по определению — единственные люди, способные дать правдивые и точные объяснения, почему они этим занимаются. И пока полиция заявляет о победе в своей битве с хулиганами, суровая правда заключается в том, что все обстоит не так. Она даже не приблизилась к этому. Сейчас, с помощью самых жестоких законов, которые только можно найти в кодексах цивилизованных стран, «мальчики в синем»[250] могут сдерживать хулиганство. А благодаря тяжелой работе нескольких высоко мотивированных лиц, игра и выездные болельщики национальной сборной сделали большой шаг вперед. Однако мы, фанаты, по-прежнему остаемся сегрегированными. Нас снимают на камеру и фотографируют при первой возможности. На одних стадионах нас пасут как скот, а на других к нам относятся как к дерьму. Более того, многие дерби по-прежнему начинаются слишком рано, во время их проведения закрываются пабы, а полиция находится в режиме повышенной готовности. Одного простого упоминания о выездном матче сборной Англии достаточно, чтобы газетные заголовки запестрели известными клише. Так что это не победа и даже не контроль — это всего лишь слежка. Ненависть, которой заражена игра, продолжает закипать и рано или поздно прорвется снова. Это лишь вопрос времени.
Перемены начнутся только тогда, когда власти наконец поймут и согласятся, что их подход к хулиганству, основанный на реакции и подавлении, не приносит результатов. В итоге более двадцати лет после трагедии, произошедшей на «Эйзеле», мы все еще далеки от того, что требуется. Да и как такое вообще возможно?
Из всех вопросов, которые я задавал в своих книгах, этот раздражает меня больше всего. Я просто не могу понять, почему его никогда раньше не ставил, не говоря о том, чтобы отвечать на него.
Не поймите меня превратно. Я прекрасно знаю, что спрашивать нужно в первую очередь с тех, кто учиняет беспорядки, именно они несут полную ответственность за все связанное с этой проблемой. Однако мне также известно: они будут продолжать действовать, пока существуют условия, позволяющие это делать. Такова простая истина хулиганства, и, нравится вам это или нет, вина должна пасть и на футбольных чиновников. К сожалению, игра никогда не хотела или не могла взять на себя такую ответственность. И это на руку меньшинству, связанному с насилием. Конечно, имидж игры улучшился, и фанаты, опасавшиеся хулиганов, стали ходить на стадионы. Но за все эти годы на охрану арен были потрачены миллионы фунтов. И я уверен, что многие клубы нашли бы этим деньгам Гораздо лучшее применение.
Так, в свете постоянных заверений в том, что война против хулиганов выиграна, хочется задаться вопросом — почему счета, выставляемые местными полицейскими силами, только увеличиваются? И почему полиция все время требует ужесточения законодательства против хулиганов, каждый новый сезон докладывая о том, что число арестов снизилось?
Конечно, спрашивать стоит не только с полиции. Почему клубам все еще позволено подвергать болельщиков риску и допускать на свои стадионы известных или подозреваемых хулиганов?
Я могу продолжить, но уверен, что вы поняли, о чем речь.
Проблема в том, что, даже когда знаешь, кому конкретно эти вопросы адресовать, не находится ни одного человека, который бы их озвучил. Власти настолько заняты своими интересами, что не осмеливаются раскачивать лодку, на которой плывут, а клубам, кажется, вообще наплевать на фанатов. Возможно, они боятся, что снова начнутся дебаты о том, кто ответствен за деятельность саппортеров вне стадионов. Как же не опасаться, ведь они могут привести к различным осложнениям, в том числе и финансовым!
В идеале, конечно, вопросом хулиганства должны заняться мы сами, болельщики. В конце концов, ведь именно мы страдаем от всего этого, будь то повышение цен на билеты, сегрегация, камеры скрытого видеонаблюдения, раннее начало матчей, закрытие пабов и так далее. Но, несмотря на то что каждый пенни из своих доходов спорт получает от нас в виде платы за вход на стадионы, а также подписки на платное телевидение, нам до сих пор не дают слова. Федерация футбольных саппортеров (FSF)[251] может с этим не согласиться, однако, наблюдая за развитием этой организации и прочитав о ее делах, трудно выявить какие-либо значительные ее достижения.
Так что односторонние отношения — это пока все, что у нас есть. Футбол берет у нас деньги, эксплуатирует нашу преданность и оскорбляет нашу поддержку, относясь к нам как к дерьму и игнорируя наши интересы. Ему прекрасно известно, что мы им одержимы и лишь у совсем немногих найдутся силы развернуться и уйти. Поэтому он продолжает безнаказанно поступать таким образом. И это было бы довольно забавно, если б не было так печально.
Тот факт, что решение проблемы ненависти не придет без поддержки большинства болельщиков, делает сложившуюся ситуацию еще нелепее. В самом деле, если бы власти привлекали фанатов к поиску этого решения, у нас появился бы шанс к переменам.
Это факт, а не пустые слова. Мы уже были свидетелями того, как сила большинства способна творить чудеса в бою против расизма. К тому же и выездные болельщики национальной сборной сильно изменились за последнее десятилетие.
И все же, как ни больно мне это говорить, в сложившейся ситуации виноваты сами фанаты. Как сказал один ирландский мудрец, «наше проклятье — это вера в нашу слабость».[252] Это ярче всего выразилось в контексте футбола.
Нечасто встретишь саппортера, которого бы волновало что-нибудь, кроме происходящего в его клубе. Подавляющее большинство из них могут только жаловаться. Те же, кто пытается что-то предпринять, — явление достаточно редкое, как и желающие вступить в организации типа FSF, количество членов которой составляет более ста тысяч. Не так уж плохо, но это лишь очень небольшой процент от миллионов, еженедельно посещающих стадионы.
Эта апатия кажется еще более заметной среди тех, кто болеет за клубы, выступающие вне премьер-лиги. В самом деле, стоит отметить: власти и СМИ тешат себя мыслью о том, что все мы, болельщики, заботимся только о происходящем на стадионах «Олд Траффорд» или «Стэмфорд Бридж». Однако правда заключается в том, что существует весьма большой процент футбольных саппортеров, которым нет до клубовграндов никакого дела.
По иронии, именно они получат гораздо большую выгоду от решения проблем, связанных с фанатами. Ведь в основной массе это те, кому не лень поднять свои задницы, чтобы прийти на стадион, в отличие от «болеющих» с помощью канала «Скай Спорте» или передачи «Матч дня». Не надо забывать, что на основной массе болельщиков лежит груз частных и насущных забот, еженедельных или даже ежедневных. Поэтому перспектива принятия ими на себя еще и чужих проблем, не говоря об участии в какой-то кампании, представляется просто смехотворной.
250
Обиходное название полицейских.
251
Представляет интересы футбольных болельщиков Англии и Уэльса и борется за представительство фанатов в советах директоров своих клубов, а также за возвращение стоячих трибун на стадионы. В настоящее время в нее водят 130 тысяч членов.
252
Имеется в виду Джеймс Коннели, один из главных идеологов борьбы против английского присутствия в Ирландии, произнесший эту фразу на собрании 30 августа 1914 года, посвященном памяти рабочих, погибших в ходе забастовки в Дублине.