Страница 8 из 55
Билли рассмеялся.
— Так, значит, ты проел мне все мозги из-за собственного растяпства?
— Типа того.
И они умолкли, так как до Форест-гейт было уже рукой подать. Там им предстояло заняться делом. Серьезным делом.
Добравшись до нужной улицы. Билли несколько раз проехал по ней туда и обратно, пока не убедился в том, что это именно то место, которое он искал, после чего притормозил у поребрика и выключил мотор. Он оглянулся, взял мобильник, достал из кармана мятый клочок бумаги и решительно набрал записанный на нем номер. Трубку сняли после четырех звонков, и он услышал короткое, чуть ли ни грубое «Да?»
— Это Микки?
Билли повернулся к смотревшему на него Хоку. На его лице, испачканном томатным соусом, было написано выражение полного безразличия.
— Кто его спрашивает?
— Я. Я вчера вечером натолкнулся на твоих ребят в «Святом Георгии». По-моему, нам надо встретиться.
— А кто это «я»?
Билли внутренне улыбнулся. В голосе собеседника слышалось явное напряжение, несмотря на всю показную расслабленность. Не говоря уже об отсутствии каких-либо бранных выражений.
— Друг семьи. Но как я уже заметил выше, нам надо встретиться. Тогда все и узнаешь.
На другом конце провода повисла длинная пауза.
— Когда?
— Как насчет того, чтобы прямо сейчас?
— Где?
Билли выдержал еще одну паузу. Безразличие на лице Хока сменилось изумлением.
— Я сижу в черном «рейндж-ровере» прямо напротив дома твоей мамы. У тебя есть десять минут. — Билли разъединился и бросил телефон на приборную доску.
Хокинс покачал головой.
— Ты же звонил по мобильнику. Он может находится в совершенно другом месте. Билли рассмеялся.
— Я здесь бывал еще в детстве. Не слишком часто, но заходил. Микки уже тогда был мудаком, зато у его сестры была самая большая грудь. — Билли достал сигареты, кинул одну Хоку и закурил сам. — Она демонстрировала ее за фунт стерлингов. Обнаженной. Приходилось сбрасываться из карманных денег. Это была первая грудь, которую я увидел. Видишь вон тот дом? Номер сорок восемь? Вот там он и жил.
Хокинс жадно затянулся своей первой за день сигаретой, стараясь удержать кашель.
— Ну и что? Это же было сто лет тому назад.
— Его мамаша до сих пор здесь живет.
— Откуда ты знаешь?
Билли внимательно посмотрел на него и поднял брови.
— За кого ты меня принимаешь? За полного идиота? Я все выяснил.
— Что?
— Это сайт в Интернете. Список избирателей. Я просмотрел его на прошлой неделе и выяснил, что она по-прежнему живет по тому же адресу.
Хокинс посмотрел на дорогу и снова уставился на Билли.
— Там же старые сведения, кретин. Может, она переехала или… вообще умерла. Даже если она действительно здесь живет, он-то почему должен быть здесь?
— Послушай, — покачал головой Билли, — сколько лет ты меня знаешь, Хок? Неужели ты действительно считаешь, что я не проверил все? — Он бросил взгляд на Хокинса и снова уставился на фасад дома. — Видишь вон тот белый «БМВ»? Со спущенной шиной? Это машина Микки. Я ее и продал ему как раз перед тем, как его посадили. А вон тот магазинчик на углу видишь? Они занимаются доставкой газет, Я заскочил туда в понедельник и переговорил с пакистанкой, которая стояла за прилавком. Она мне сообщила, что раз в неделю они относят в сорок восьмой дом «Дейли Миррор», телепрограмму и «Автолюбителя». Поскольку его престарелая мать вряд ли могла увлечься перепродажей машин, скорее всего, последнее предназначается Микки. Ну что, успокоился? Доволен?
Хокинс выпятил нижнюю губу и кивнул.
— Знаешь, — произнес он, указывая на дорогу, — если это он, то да.
Билли обернулся и увидел, что к ним движется Микки Джеймс. Он стал плотнее по сравнению с тем, каким помнил его Билли, что придавало ему вид действительно крутого парня, к тому же это ощущение подчеркивалось выражением его лица, на котором было написано явное недовольство сложившейся ситуацией.
— Он что-то держит в правой руке, — внезапно посерьезнев заметил Хокинс. — Или перо, или баллончик. А может, даже полицейскую дубинку.
И оба уставились на приближавшуюся фигуру. Билли знал, что их невозможно разглядеть через тонированные стекла, поэтому, когда Микки оставалось до машины тридцать футов, он распахнул дверцу и вышел.
— Привет, Микки. Как поживает твоя сестренка?
— Твою мать! — застывая на месте откликнулся тот. — Билли Эванс!
— Единственный и неповторимый, — ответил Билли, на всякий случай не отходя далеко от машины. — Надо поболтать, Микки.
— Еще бы. Кто у тебя там?
Билли сделал шаг в сторону и бросил окурок на мостовую.
— Так, один человек. У нас с ним дела.
— Скажи ему, чтобы отвалил на полчасика. Там дальше есть кафе.
Билли повернул голову. Хок вышел из машины и, не говоря ни слова, двинулся по направлению к кафе. Билли проводил его взглядом и снова посмотрел на Микки.
— Прошу, — произнес он, забираясь на водительское место и приглашая Микки сесть рядом.
Микки обошел машину и сел, движением руки отклонив предложенную ему сигарету.
— До меня доходили кое-какие слухи о тебе, Билли-бой. История с копами в Италии — это было неплохо. Ты завоевал себе этим хорошую репутацию.
Билли пожал плечами, не преминув при этом заметить, что предмет, который Микки держал в руках, куда-то исчез, возможно очутившись в кармане.
— Делаю, что могу. Ты же знаешь, как это бывает. Немного там, немного здесь.
— Говорят также, что ты взялся за импорт-экспорт. Это правда?
Билли понял по его голосу, что Микки это совершенно не интересует, однако он понимал, к чему тот клонит. Когда живешь по другую сторону закона, информация, даже самая смутная и, казалось бы, никчемная, становится всем. Она становится средством для достижения цели. Билли закурил новую сигарету и глубоко затянулся, прежде чем приоткрыть окно и выдохнуть дым наружу.
— Это зависит от того, что ты слышал.
Микки хмыкнул.
— Да просто сплетни. Ты же знаешь, как распространяются слухи. — Он помолчал и, убедившись в том, что Билли не собирается рассказывать ему ничего стоящего, взял быка за рога. — Зачем же ты возишься с этим несчастным футболом? Это же детские игрушки.
Билли рассмеялся.
— А мне это нравится, Микки. Я всегда этим занимался и не собираюсь бросать. Можешь считать это моей слабостью.
— Обидно, — Микки покачал головой, помолчал и продолжил — Мы давно знакомы. Билли, и ты знаешь, что я не могу тебе спустить того, что ты устроил вчера вечером. У себя в Аптон-парке ты можешь позволять себе любые вольности, но ты наступил мне на пятки… а это неуважительно. У меня тоже есть репутация, о которой я должен заботиться.
— Не только у тебя, Микки, но и у моей Бригады. А суть заключается в том, что со вчерашнего вечера этот паб принадлежит нам. Что подумают люди, если станет известно, что мы оплачиваем твою службу безопасности? Над нами просто станут смеяться. Если нам и потребуется служба безопасности, то этим будем заниматься мы сами. И уж точно к тебе это не будет иметь никакого отношения.
Микки улыбнулся.
— Тогда, боюсь, у тебя будут проблемы, Билли-бой.
— Нет, Микки. Не у меня, а у нас. У нас будут проблемы.
— Серьезно? — осведомился Микки, выпрямляясь и с легкой усмешкой глядя на Билли. — Каким же, интересно, образом?
Лицо Билли стало убийственно серьезным.
— Если твои ребята в следующую субботу снова появятся в «Святом Георгии», нам придется нанести визит в парочку твоих пабов. И посетят их не какие-нибудь дармоеды и прихлебатели, а первоклассные ребята, стоящие во главе членского списка. Скажем, человек пятьдесят или сто пятьдесят, если я буду в плохом настроении. Неужто ты думаешь, тебе удастся остаться при делах, если поползут слухи о том, что твои пабы регулярно подвергаются погромам?
Микки улыбнулся. Его лицо было воплощением спокойствия, но глаза начали блестеть.
— Ты мне что, угрожаешь? Билли рассмеялся.