Страница 6 из 8
Конан уперся коленом в ее спину и с усилием вытащил меч, а затем пинком отправил существо в морскую пучину.
— Отличная работа! — пискнул Меноэс, который все это время прятался за большой бухтой каната. — Ты отработал свою плату, киммериец!
— Еще нет, — возразил Конан. — Помните, что говорила Азелла?
— Да мало ли что болтала эта полоумная девчонка!
— Может быть, она и полоумная, но кое в чем не ошибалась. «Смерть на черных крыльях». Летучие твари перетаскали весь экипаж «Дамы» и «Красы Мессантии». А некто, кто управляет ими, забрал себе груз.
— Ты полагаешь, что за этими существами таится некий злонамеренный человек? — удивился Меноэс.
— Уверен. Сами по себе столь противоестественные существа на свет не появляются. Их кто-то вызвал из небытия, можешь мне поверить. Самое время задать вам, господин Меноэс, очень важный вопрос: есть ли у вас враги?
Меноэс задумчиво почесал затылок.
— А пока господин Меноэс размышляет над своими отношениями с другими людьми, предлагаю вспомнить, что говорила Азелла о крыльях, — продолжал Конан.
— Да мало ли что она болтала! — фыркнул Сонтий. — Она ведь выпила.
— У смерти восемь или десять крыльев, — продолжал Конан невозмутимо. — А это значит, что тварей не одна и даже не две. Нам следует вооружиться и ждать новых нападений.
И словно подтверждая его слова закричал моряк, сидевший на мачте и вглядывавшийся в туман. С палубы было видно, что он пытается отбиваться от неясной, размытой тени, которая раз за разом налегает на него и наносит ему сильные удары крыльями и лапами. Наконец, отчаянно крича и молотя по воздуху руками и ногами, моряк полетел с палубы в море. По воде расплылось кровавое пятно — тварь разбила ему голову.
— Луки! — крикнул Конан.
Один из моряков прицелился в тварь из лука. Две стрелы пролетели мимо, но третья вонзилась в шею отвратительного существа за секунду до того, как крылатая бестия добралась до человека. Она еще успела схватить зубами его руку, но затем силы ее иссякли.
— Они умирают! — воскликнул Конан. — Смотрите, их довольно просто убить! Не бойтесь! Отвечайте ударом на удар!
С «Дамы» доносились звуки борьбы — моряки взялись за кинжалы и отбивали атаки сразу двух существ.
— Почему же прежде никто не пытался сопротивляться им? — удивился Меноэс.
— Вероятно, моряки не ожидали нападения, — сказал Карсеол.
— А может, ими не командовал бывший контрабандист, — добавил Конан и обменялся с Карсеолом дружеским полупоклоном.
Капитан уложил третью тварь голыми руками — он свернул ей шею, но был сильно ранен когтями и вынужден был уйти к себе, чтобы перевязать руку.
Конан продолжал отбивать атаку за атакой. По его подсчетам, предстояло убить по меньшей мере еще трех тварей. Одной он пропорол перепонки, и она рухнула в море.
А затем все вдруг стихло. «Смерть на черных крыльях» исчезла. И почти сразу вслед за тем растворился и туман. Два корабля тихо покачивались на волнах, а над ними расстилалось ясное звездное небо. Серебряный свет луны дробился на воде. Он был таким ярким, что можно было разглядеть все происходящее на палубе. Двое моряков с «Дамы» были серьезно ранены; на «Плавучей Рыбе» оказалось трое убитых. Карсеол вернулся из каюты с окровавленной тряпкой на руке. Конан потер глубокую царапину на щеке — досадную, но безопасную. Если только когти тварей не ядовиты. В этом, впрочем, киммериец сомневался: будь в когтях яд, царапины уже начали бы воспаляться.
Азелла потихоньку приходила в себя. Теперь она разговаривала вполне связно. Хныча, девушка пожаловалась на холод и попросила кусок хлеба — она была очень голодна. Все это ей доставил Сонтий. Всхлипывая, она прижалась к моряку и с недоеденным куском за щекой заснула.
— У меня есть брат, — сказал вдруг Меноэс.
Все повернулись к нему.
Зингарец стоял на палубе один. Он казался немного растерянным.
— Что? — спросил наконец Конан. — О чем вы говорите?
— Вы спросили, есть ли у меня враги, — пояснил Меноэс. — Много лет назад у меня был брат. Родной брат-близнец. Он был старше меня на несколько минут — так, по крайней мере, утверждала наша мать. Поэтому брат всегда заносился передо мной. Почти с самого рождения между нами началось соперничество. Беда еще в том, что мы очень похожи, не только лицом и повадками, но и способностями. Оба мы хорошо играли на лютне, оба нравились женщинам.
Меноэс провел ладонью по лицу. Время и различные испытания, с которыми всегда сопряжена жизнь торговца, оставили на нем резкие отметины.
— Сейчас в это трудно поверить, — добавил зингарец, — но мы действительно нравились женщинам. Не знаю, каким стал сейчас мой брат, если он вообще жив, но я до сих пор иногда имею успех…
Азелла, на которую невольно глянул в этот миг Конан, продолжала безмятежно спать. Ее щека оттопыривалась, и время от времени она принималась во сне шевелить губами, как будто жевала, а после опять замирала. Других женщин на палубе не было.
Меноэс махнул рукой.
— Все это неважно. В один прекрасный день наши с братом пути разошлись. Я избрал отцовское поприще, связал судьбу с кораблями. Тогда у нас был только один корабль. Точнее, половина — мы владели им на паях с другим торговцем. Я начал с того, что выкупил корабль у партнера, а после открыл свое дело.
Мой брат предпочел другое занятие. Однажды, гуляя по улицам Кордавы, он встретил странного человека. Этот человек произвел на него неизгладимое впечатление, несколько седмиц брат только о нем и разговаривал. По его словам, они столкнулись возле таверны «Колесо», на углу улиц Медников и Бочаров. Там часто возникают драки. Ремесленники этих двух улиц традиционно враждуют между собой. Отбивают клиентов. У нас это называлось Великая Бочковая Война. Одни предпочитают деревянные бочки, другие — медные сосуды. И то, и другое хорошо по-своему, по мастера частенько уговаривают клиентов купить именно свой товар и, случается, перебивают покупателя.
— Ближе к делу, — велел Карсеол. — У нас не так много времени. Простите, что напоминаю, господин, — спохватился он.
Но зингарец даже не обратил внимания на властный тон капитана, который получал у него жалованье. Он весь погрузился в воспоминания.
— Там, возле таверны, мой брат и увидел, как несколько здоровенных детин напали на невысокого, хрупкого с виду человека. И как он, подняв посох, что-то прошептал на незнакомом языке. И как эти детины вдруг повалились на мостовую. Лица у них почернели, из ноздрей повалил дым, а глаза лопнули от жара. Незнакомец сжег их заживо, сжег изнутри. Он как будто запалил пламя у них в головах. Это поразило брата. Он упал к ногам незнакомца и стал умолять взять к себе в ученики.
И спустя несколько седмиц незнакомец, которого мой брат преследовал неустанно, согласился. С тех пор мы с ним не виделись…
Меноэс замолчал, но Конану показалось, что рассказал он отнюдь не все из случившегося в далекие годы. Наверняка имелось еще какое-то обстоятельство.
— А как же женщина? — почти против воли спросил варвар. — Разве не было еще и женщины?
Меноэс глянул на киммерийца с едва скрытым раздражением.
— Да, женщина была, — сказал он. — Как ты догадался?
— Ты с самого начала заговорил о том, что вы нравились женщинам, — объяснил Конан. — Но если бы все было так просто, не возникло бы такой лютой вражды. Я знаю, сколько неприятностей может причинить увлечение легкомысленной особой.
— Она вовсе не была легкомысленной! — вспыхнул Меноэс. — И предпочла меня. Тогда-то брат и начал подумывать о мести. Уходя из дома к незнакомцу, он обещал, что разорит меня. Не сразу, нет. Он подождет, пока я добьюсь успеха, пока мне будет что терять.
И первое, что он отнял у меня, была жена. Ее похитили много лет назад. Я разыскивал ее повсюду, но безуспешно. А потом она мне приснилась. Она сказала, чтобы я прекратил поиски.
Когда она поняла, в чьи руки попала, она нашла способ покончить с собой…
Меноэс опять замолчал, и Конан не стал его расспрашивать о дальнейшем. Остальное явно не имело отношение к делу.