Страница 5 из 11
— Это же мгновенное дело, — Конан и не думал проявлять понимание. — А теперь нам придется озираться по сторонам и думать: не опередил ли нас маленький хорек, не подстроил ли нам ловушку.
— О чем ты говоришь? — удивился Ианитор. — Он остался на галерах. Вряд ли ему удастся то, что не без труда удалось нам.
— Не стоит недооценивать врагов, — отозвался варвар. — Это одно из главных моих правил. Благодаря ему я все еще брожу по свету и представляю опасность для моих врагов.
— И для друзей тоже, — сказал Ианитор, — особенно когда ты гудишь на всю таверну об убийствах и побегах с каторги.
В этот момент появилась служанка, хмурая особа, весьма плотная и краснощекая. Длинное платье из желтого полотна обтягивало ее, точно броня.
Конан не без удивления отметил, что, кажется, впервые в жизни видит нестарую трактирную служанку, которая не вызывает у него никаких эмоций.
Женщина поставила на стол перед посетителями блюда с мясом, подала эль и кружки и удалилась. Конан восхищенно проводил ее глазами.
— Вот это задница, — заметил он «вполголоса». — Клянусь Кромом, должно быть, хозяин колет на ней дрова.
Краем глаза киммериец видел, как двое почтенных купцов, доселе ведших неспешную, исполненную глубокого смысла беседу, вдруг замолчали, посмотрели в сторону уходящей служанки и обменялись улыбками.
«Ага, начинается, — злорадно подумал киммериец. — А то не трактир, а какое-то собрание пожилых девственниц». -
— Вернемся к делу, — нервно заговорил Ианитор. — Следует поспешить. Мы и так с тобой задержались в Коринфии…
— Мы? — фыркнул Конан. — Мы были бы в Тарантии еще в начале весны, если бы ты не польстился на то дело с вызыванием духов.
Ианитор медленно покраснел.
— Бедная женщина желала общаться с умершими родителями. Как я мог отказать ей?
— Как ты мог отказать ей, такой соблазнительной красотке с розовой грудью и каштановыми кудряшками? — передразнил Конан.
— Она неплохо мне платила, — отрезал Ианитор. — В конце концов, нам нужны были деньги. Без денег мы не добрались бы до Тарантии.
— Ну, во-первых, еще как добрались бы, —
протянул Конан и сунул в рот огромный кусок мяса. Жуя, он продолжил, нимало не стесняясь того, что говорит с набитым ртом: — А во-вторых, если тебе уж так нужны деньги, их всегда можно украсть или забрать с трупа…
Еще несколько посетителей обменялись быстрыми взглядами и как-то очень уж поспешно допили вино. У них, по всей вероятности, нашлись неотложные дела в городе, потому что вскоре они покинули таверну.
Это также не осталось без внимания киммерийца. Он развеселился.
— Ну ладно, — примирительным тоном сказал он своему приятелю-магу, — в конце концов, тебе нужно было отдохнуть и развлечься. Я рад за тебя. Но все-таки я не уверен, что Рубрий до сих пор гнет спину над веслом. Охрана на «Лилиях Бэлит» была не на высоте. Прямо скажем, из рук вон плохо поставлена там охрана. А после того, как мы с тобой убрали трех надсмотрщиков…
— Конан! — вскрикнул Ианитор.
— Хорошо, хорошо. — Киммериец приложился к элю и замолчал. Ианитор с облегчением воспринял эту передышку. Конан и сам не знал, для чего дразнит приятеля.
С Ианитором судьба свела их на галерах. «Лилия Белит» была хорошей быстроходной галерой, но Конан по понятной причине расстался с ней без сожаления. Ианитор, который был его соседом по скамье, бежал вместе с киммерийцем. Судьба третьего их соседа, Рубрия, оставалась для них неизвестной.
Рубрий не правился обоим. Он все болтал и сетовал на судьбу. Однажды он рассказал товарищам занятную историю о статуе из драгоценных камней.
— Мой дядя — сущий болван, но руки у него были золотые, — захлебывался Ианитор. — Если ты, Конан, отдашь мне половину своей похлебки, я расскажу тебе такое… Такое, чего ты никогда не слышал!
— Ты рискуешь, — ответил великан-киммериец. — Потому что я слышал почти все из того, что происходит на свете.
— Нет, правда, — настаивал Рубрий. — Это действительно удивительная вещь.
— Я отдам тебе свою порцию, — вмешался Ианитор.
— Ну и напрасно, — проворчал варвар. — Если ты не будешь хорошо питаться, ты умрешь на этом весле.
— Не умру, — твердо возразил Ианитор. — Мне хочется услышать байку. Тут очень скучно, ты не находишь?
— Трюм и подвал — скучнейшие места в мире, — согласился киммериец. — Но не настолько, чтобы ради развлечения я расстался с едой.
— Ну а я рискну, — сказал Ианитор. — Ешь, Рубрий, и рассказывай дальше.
— Мой дядя Филодам создал статую из цельного кристалла изумруда. Это женщина, изображенная в полный рост. Не слишком высокая. Миниатюрная женщина. Приблизительно мне по грудь, а киммерийцу по пояс. Камень без единой трещинки, прозрачный. Когда луч солнца попадает на него, он весь светится. Вы даже представить себе не можете, какая это красота!
— Не можем, — сказал Конан, чавкая.
— Не смейся, — умоляюще молвил Рубрий. — Я видел ее. Дядя работал над ней почти всю жизнь, с ранней юности. Он шлифовал и полировал камень по целм дням.
— Для чего? — спросил Ианитор.
— Вряд ли он хотел продать ее, — сказал Рубрий. — За эти годы он успел влюбиться и в камень, и в свое творение. Я предполагаю, что он хотел передать ее какому-нибудь магу и постараться с его помощью оживить статую. Изумрудная красавица должна была украшать его жизнь, наполнять ее смыслом.
— Крупные и красивые драгоценные камни обладают огромной магической мощью, — кивнул Ианитор.
— Тебе видней, — заметил Конан. В этих словах крылась довольно злая ирония: дело в том, что Ианитор попал на каторгу из-за махинаций с магическими искусствами. Будучи недоучкой и неудачником, он взялся исцелить застаревшую подагру у одного из уважаемых граждан Коринфии, но в результате превратил того в странное существо, похожее на гриб. Наследники были в восторге, однако власти Коринфии быстро схватили незадачливого целителя и отправили его на галеры.
— Ради этого камня я пошел на преступление, — шептал Рубрий, давясь жидкой похлебкой, в которой плавали какие-то неопределенные куски съестного. — Я потерял жену. Бедняжку четвертовали на площади. Я пожертвовал жизнью дяди, которого по-своему любил.
— Да, это большая жертва, — сказал Ианитор. — Хватит проливать жидкие слезы! Мы же все равно не верим твоим чувствам. Не верим? Конан! — Он подтолкнул товарища под локоть.
Конан помотал длинными черными волосами.
— Раскаяние убийцы — такая же дешевка, как любовные признания шлюхи, — авторитетно ответил киммериец.
— Я не раскаиваюсь в том, что убил дядю и подверг свою жизнь опасности! — вспыхнул Рубрий. — Я раскаиваюсь только в том, что попался так глупо.
— А статуя? — спросил Конан. У варвара была удивительная особенность: он всегда схватывал самую суть происходящего, не размениваясь на мелочи и детали.
— Статую я спрятал сразу после того, как дядя отправился к праотцам.
— Стало быть, она до сих пор на месте… — протянул Конан.
Рубрий неожиданно почувствовал себя нехорошо. Но из-за чего бы ему беспокоиться? Они все трое надежно прикованы к полу галеры, их охраняют дюжие надсмотрщики, галера находился в полумиле от берега. Да если Конану с Ианитором и удастся бежать, как они найдут тайник?
Правда, им известно имя Рубрия… Теперь убийца мысленно клял себя на все корки. Он успел достаточно изучить Конана, чтобы понимать: верзила-киммериец способен решительно на любой поступок, даже самый невероятный. Особенно если чует запах наживы. Особенно — если это не обычная нажива, а нечто невероятное, поразительное. Вроде статуи из цельного изумруда.
Худшие опасения Рубрия оправдались через несколько дней. Конан и его сосед-маг бежали, оставив после себя три трупа.
Они спешили и не видели, какова судьба третьего их сотоварища по несчастью. Рубрий мало беспокоил Конана. Невысокого роста, жилистый и выносливый, аквилонец Рубрий казался сущим карликом по сравнению с гигантом, уроженцем ледяных киммерийских гор. Конан был уверен, что при случае справится с ним одной рукой.