Страница 58 из 88
— Слезай, старшина, со своей законной жены, не время сейчас заниматься глупостями любовными, — попытался сострить Ник. — Давай, на руки её бери, держи покрепче да в машину усаживайся, сдёргивать — по твоему же выражению — будем.
Только Лёха с плачущей женой на руках устроился на заднем сиденье, от злосчастной пещеры вновь донёсся устрашающий вой, громкий, заполняющий собой всё окружающее пространство, неотвратимый, как стужа в январе.
Айна опять забилась в судорожных конвульсиях, Лёха крепче сжал её хрупкое тело в своих руках, обречённо втянув седую голову в плечи.
Ник посмотрел в сторону странной скалы.
Из пещерного отверстия сквозь клубы пыли один за другим вылетали крупные камни и весело скакали по тундре.
Вот наружу выбралось чёрное приземистое существо. Чудище поднялось на передние лапы и, поводя из стороны в сторону тяжёлой головой, украшенной огромными клыками, внимательно обозрело окрестности.
Увидев искомое, ньянг опустился на все четыре конечности и бодрым галопом направился в сторону стоящего автомобиля. Внешне — более чем неуклюже, но с угрожающей скоростью…
Ник никогда и не догадывался, что у него такие потрясающие способности к гонкам по пересечённой местности. «Багги» буквально летел над тундрой, перепрыгивая через промоины и ямы, из-под широких колёс во все стороны летела бурая болотная грязь, вырванная с корнем трава, сухие ветки куруманника. Иногда машина угрожающе кренилась на сторону, высоко подпрыгивала на горбатых кочках, пролетая над землёй добрый десяток метров. Прицеп, до сих пор каким-то чудом не оторвавшийся от автомобиля, истошно грохотал сзади. На заднем сиденье непрерывно стонали и охали остальные пассажиры.
Сколько длилось это безумное ралли? Ник не знал да и знать не хотел. Непреложно существовало только одно жгучее желание: мчаться вперёд, подальше от увиденной жути, мчаться безостановочно, бесконечно…
От непрерывной качки Ника начало слегка подташнивать, только тогда он позволил себе обернуться. Ньянга нигде не было видно.
С трудом оторвал затёкшую ступню ноги от педали газа, плавно нажал на тормоз.
"Багги" послушно остановился, над радиатором поднималось облако белого пара, уставший двигатель тихонько похрюкивал и жалобно свистел.
Ник смахнул ладонью со лба капельки пота, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, пытаясь унять сердце, бешено колотящееся в груди.
С заднего сиденья раздались странные звуки. Это незадачливые молодожёны синхронно блевали на колёса многострадального «багги», свесившись каждый на свою сторону.
Ник посмотрел на солнце, которое уже начало клониться к горизонту, пытаясь определиться со временем и сориентироваться в пространстве. Мчались они, похоже, часа два с половиной, но вот с какой скоростью? Семьдесят километров в час? Восемьдесят? Девяносто? Попробуй — узнай теперь. Да и с курса сбились: вместо юго-востока строго шуровали на восток. Не беда, это поправимо.
Вылез из машины, достал из прицепа канистру, первым делом залил свежей воды в радиатор, попил сам, передал Лёхе:
— Быстро попили, умылись, если кому надо пописать — писайте по-быстрому. Нам дальше ехать надо…
Теперь Ник повернул на девяносто градусов — прямо на юг. Ехал уже гораздо тише, безо всяких каскадёрских штучек, но гораздо быстрей, чем в начале маршрута. Очень уж не хотелось опять этот поганый вой услышать, от которого кровь стыла в жилах и неудержимо хотелось уши цементным раствором залить — раз и навсегда.
Когда солнце уже коснулось горизонта, неожиданно выехали на берег неширокого прозрачного ручья, звонко перекатывавшего прибрежную гальку.
Это означало одно: они вырвались из объятий Мёртвой Тундры!
Конечно, это просто отлично, бесподобно, беспримерно, но…
Прекратил ли ньянг погоню за ними? Вот в чём вопрос! Кстати, неплохо было бы узнать у Айны, а кто они собственно такие — эти ньянги? Откуда взялись?
Сделать это пока было затруднительно: после всех этих страшилок и приключений девушка уснула мёртвым сном на руках у Сизого.
Лёха, крепко прижимая Айну к себе, осторожно выбрался из машины, сделал страшные глаза: мол, чего стоишь, как пень распоследний, выбери место посуше, постели там чего помягче.
Ник достал из прицепа кусок брезента, свёрнутую в трубочку старую оленью шкуру, прошёл ближе к ручью, на подстилке из густого ягеля соорудил славное подобие походной кровати.
Сизый осторожно положил девушку на один край оленьей шкуры, заботливо укрыл другим, посмотрел на Ника.
— Извини уж, командир, меня — урку неразумную. Из-за меня ведь в ту пещеру полезли. Думаешь, чего я тебя тогда уговаривал? Думаешь, мне действительно туда хотелось? Врал всё: и про жилу золотую, и про прочее. Просто Айна против была, боялась, вот я и решил повыпендриваться перед ней, удаль свою показать. Вон оно чем обернулось. Кто ж мог знать? Извини уж, командир!
— Ладно, разжигай костёр, ужин готовь, — устало рукой махнул на него Ник и повалился лицом вниз на пахучий ягель, уже не пытаясь бороться со страшной усталостью…
Проснулся он от чудного запаха шашлыков, тех, первомайских, из другой его жизни.
Очень здорово это было: после долгой тягучей зимы выехать в весеннее тепло старенького садоводства, прихватив с собой парочку приятелей, протопить печку в застылом доме, прибраться, подмести со двора оставшиеся с осени жёлтые листья, побросать в рыхлый чернозём грядки семена свеклы, моркови и укропа и, уже ближе к вечеру, собрать старенький мангал, нажечь в нём углей, насадить на шампуры куски заранее промаринованного мяса и приступить к главному — приготовлению шашлыков.
Свежий весенний воздух, влажный, с лёгкой нотой первого ландыша, смешивается с ароматом шашлыков, пузырящихся на аметистовых углях, тревожно щекочет обоняние. Первая, разминочная рюмка холодной водки — под ломтик свежего огурца. Шашлычный аромат всё насыщеннее, всё тревожнее…
"Может, я вернулся обратно?" — молнией пронеслось в голове.
Ник резко вскочил на ноги, протёр глаза.
Нет, чуда не случилось: тихая ночная тундра, звонкий ручей, сопящая на оленьей шкуре Айна. 1938 год снова к вашим услугам, дорогой товарищ Иванов!
"Подумаешь! — пожал плечами Ник. — Нам и тут нравится!"
Да, а запах-то никуда не пропал! Надо разобраться.
У затухающего костра колдовал Сизый: тонкой веточкой выбрасывал в сторону горящие головешки, поворачивал время от времени деревянные палочки с насаженными на них большими тёмными кусками чего-то неизвестного. Палочки были пристроены на двух валунах, между которыми и был разожжён костёр.
Волшебный запах исходил именно с той стороны.
Ник подошёл к костру вплотную и чуть не захлебнулся от заполнившей рот слюны: шашлычный аромат заполнял собой все окружающее воздушное пространство, дразня и обещая неземное блаженство.
— Что это тут у тебя? — предварительно сплюнув в сторону, хмуро спросил у Сизого.
— Дык, это я этого… как его?.. порги этого долбанного приготовить решил, — весело откликнулся Лёха. — Из-за него же, урода летучего, в том числе всё это безобразие и произошло. Да и Айна просила. Бери, командир, крайнюю ветку, пробуй! Должон уже дозреть!
Ник жадно впился зубами в горячий, ещё шипящий кусок сочного мяса.
Ну надо же! Просто парная, в меру жирная свинина, замаринованная в белом французском вине! Причём создалось впечатление, что мясо даже посолили, хотя в их припасах соли давно уже не наблюдалось. Пивка бы ещё светлого, желательно — «Жигулёвского», бутылочки так три…
— Лёша, ты где? — донеслось из серого полумрака. — Чем это пахнет так?
Ник посмотрел на небо. Одни сплошные серые облака — от горизонта до горизонта.
Полярный день заканчивался, а тут ещё и облачность сплошная появилась, вот и непривычно темно стало.
Сизый, зажав в ладони палочку готового шашлыка и убежал на голос Айны.
Вскоре в той стороне зазвучали радостные охи, серебристый беззаботный смех…