Серебряный бумеранг

«Это, наверное, больница», – осторожно предположил Денис и повернул голову в другую сторону: прямо перед ним оказалась улыбающаяся мордашка Анхен Мюллер – в обрамлении таких же весёлых, молочно-белых кудряшек.

– Привет, командир! Ну, вы и спать горазды! Больше тридцати часов уже дрыхнете…. Пришлось будильник применять. Как там ваше драгоценное самочувствие? – непринуждённо поинтересовалась мордашка.

Он прислушался к ощущениям организма: температуры, вроде, не было, голова не кружилась, зубы совершенно не болели, опухоль на дёснах немного спала.

– Это очень плохо, – искренне огорчилась добрая Анхен. – Вам выздоравливать сейчас нельзя, ни в коем случае! Придётся обязательно проглотить ещё одну таблетку…

– Да, проглочу я, проглочу! Обязательно! – горячо заверил девушку Денис. – Но только немного позже…. Ты, дорогая, давай, докладывай о текущих делах, не тяни.

– Есть, докладывать! Есть, не тянуть! – шутливо козырнула белокурая соратница. – Всё идёт согласно разработанному плану. По поводу мотобота обер-лейтенанта Крюгера: я объяснила, что мы нашли его на траверзе южного мыса безымянного островка, на полпути к Лонгьиру. Мол, проплывали мимо и совершенно случайно обнаружили…. Плывёт себе по течению: без людей и вещей, только с обильными лужицами свежей крови на палубе. Мол, кто-то попиратствовал немного, не иначе…. На нас, конечно же, никто и не подумал. Даже благодарили от души. А к тому островку уже сторожевой катер вышел – с отрядом морских пехотинцев на борту. Здесь всё нормально, удалось псов глупых направить по ложному следу…. Вчера состоялся и консилиум местных медицинских светил. Всё прошло – как по маслу: единодушно было признано, что у вас, мон шер, опасная для здоровья форма цинги. Необходимо серьёзное лечение и резкая смена климата…. Никто и не удивился. Это немцы – железная нация, которой любые передряги нестрашны. Арии, так сказать. Избранный народ! А чего же ждать от испанца, изнеженного в своём тёплом климате? Не выдержал, сломался! Данный факт был встречен с полным понимаем и, даже, с лёгким злорадством…. Так что, командир, собирайтесь на курорт! Угольный транспорт отходит завтра в двенадцать ноль-ноль по местному времени. Здесь у меня направление в санаторий, который обслуживает офицеров нашего гарнизона. Хороший санаторий, там вас быстро подлечат. Только вот, таблеточку-то проглотите, не побрезгуйте! Достоверность легенды надо соблюдать скрупулезно…. А за два часа до прибытия в этот санаторий – ещё одну пилюлю, последнюю, скушаете…

За сорок минут до отплытия из Лонгьира Анхен вручила Денису обычный незапечатанный голубой конверт средних размеров.

– Руководство предлагает вам ознакомиться с содержанием этого письма. Возьмите его с собой, в дороге прочтёте. Если будет такая необходимость, то можете направить данный документ адресату. Но только в том случае, когда это будет способствовать получению требуемого результата…. Все киноплёнки и фотографии я переправлю в Москву самостоятельно, по отдельному каналу. Вот вам ещё отдельная плёнка и несколько негативов для резидента: летающий диск во всех ракурсах, «гриб», образовавшийся на месте взрыва.

– Где я встречусь с нашим резидентом? Как его узнаю? Встречные пароли?

– Он будет вас ждать в ресторанчике «Бир унд Бир» по нечётным числам, с семнадцати до восемнадцати часов. На третьи сутки вашего пребывания в санатории болезнь отступит: кончится действие таблеток, что совершенно нормально. Врачи решат, что это резкая смена климата так чудотворно подействовала на ваш организм. Ещё через сутки, скорее всего, вам разрешат прогулки по городку и его окрестностям…. Никаких паролей нет. Вы обязательно узнаете резидента, а он узнает вас. Извините, но подробностей я и сама не знаю…

Расставание с Лонгьиром прошло в абсолютно спокойном и «штатном» режиме: кроме Анхен на причал пришло всего несколько сухопутных офицеров и фрегаттенкапитан Франк Шварц. Все знали, что цинга совершенно незаразна, но, как говорится, бережёного – Бог бережёт…

Сама процедура прощания получилась скомканной и молчаливой.

Денис тяжело опирался на чёрную трость и – время от времени – начинал содрогаться в приступах сухого «гавкающего» кашля, часто сплёвывая в сторону розовую слюну. В редких перерывах между приступами распили две бутылки шампанского, обменялись крепкими рукопожатиями.

С Анхен тоже простились без слёз и долгих поцелуев, ограничились только несколькими взаимными «чмоками» в щёки: ничего не поделаешь, изо рта человека, болеющего цингой, воняет, как из хорошей выгребной ямы…

Морской приземистый сухогруз, гружёный под самую завязку островным высококачественным углём, медленно шёл по широкому фьорду, из иллюминатора каюты хорошо были видны скалы – чёрные, причудливо изрезанные, неприступные, издали напоминавшие башни массивного средневекового замка.

Денис, с трудом превозмогая головокружение и предательскую слабость, вытащил из голубого конверта плотный лист бумаги, щедро покрытый водяными знаками, углубился в чтение, с трудом понимая смысл прочитанного.

Это было письмо от генерала Франсиско Франко к канцлеру НСДАП (вернее, к начальнику партийной канцелярии) Мартину Борману. В данном документе сеньор Франко рекомендовал сеньора Оскара Рамоса – как человека, безусловно преданного идеалам национал-социализма, а также как очень опытного геолога, способного решать самые сложные профильные задачи. Кроме того, генерал просил у Бормана личной аудиенции для сеньора Рамоса, ибо на этой встрече вышеупомянутый сеньор должен был сообщить рейхсканцлеру некую «важную эксклюзивную информацию, способную в будущем вывести экономические отношения между Испанией и Великой Германией на иной качественный уровень…».

Он отчаянно затряс головой и недовольно пробурчал себе под нос:

– Совершенно ничего не понимаю…. Какая – в задницу белому медведю – «важная эксклюзивная информация»? Ладно, над этим потом подумаем, когда пройдёт искусственная цинга, а в голове хоть немного проясниться…. Но зачем все эти непонятки нужны достопочтимому диктатору Франко? Ему-то здесь – какая выгода?

Денис начал вспоминать всё, что знал об этом человеке (почерпнул из папки генерала Ануфриева):

«Франсиско-Паулино-Эрменгильдо-Теодуло Франко-и-Баамондэ родился в 1892 году в маленьком приморском городе на северо-западе Испании, но его родители были чистокровными кастильцами. Отец будущего диктатора, так же как и дед, и прадед, и прапрадед, был офицером испанского королевского военно-морского флота. Юный Франциско с трехлетнего возраста был уверен, что единственно возможное для него будущее – это карьера морского офицера…. Кроме того, он, начиная с детского возраста, отличался от ровесников серьезностью, исключительной дисциплинированностью и настойчивостью. Уже в четырнадцать лет Франциско Франко получил аттестат о среднем образовании. Но так сложилось, что путь в Военно-морскую академию оказался для него закрыт, и юноша был вынужден поступить в Пехотную академию в Толедо, которую и закончил в звании младшего лейтенанта… Свою блестящую карьеру он сделал во время марокканской войны: в 1915 году стал самым молодым майором в испанской армии, в 1923 году он возглавил Испанский Иностранный Легион, а в 1926 году стал самым молодым испанским генералом. Франко всегда был ревностным католиком и образцовым семьянином, никогда не принимал участия в традиционных офицерских гулянках, был способен убить интенданта, если солдатская пайка хлеба оказывалась на несколько грамм легче, чем должна. Его авторитет в испанской армии среди нижних чинов был непререкаем…. До 1936 года генерал Франко абсолютно не интересовался ни политикой, ни экономикой, ни социальной жизнью, ни международными отношениями. Все его интересы были сосредоточены сугубо на военной службе. Потом началась кровавая гражданская бойня…. Именно бойня, а не война. Кровавая – с обеих сторон. Например, в Мадриде – только за одни сутки – разгневанные пролетарии линчевали более тридцати католических священников…. И завертелась кровавая мельница, в которой уже не было ни правых, ни виноватых.… Вот тут-то Франсиско Франко не выдержал. Такое впечатление, что генералу было всё равно, как остановить кровавую бойню, но остановить было надо. Причём, чем быстрее, тем лучше… Будучи католиком, он возглавил правых, что выглядело совершенно естественным (ну, не коммунистов-безбожников же, в конце концов, возглавлять!). «Хунта национальной обороны» в 1936 году присвоила ему звание генералиссимуса и назначила временным Главой государства. В 1939 году Гражданская война в Испании была завершена, но на пороге уже стояла другая война, Мировая.… Как же повёл себя Франко в этих условиях? А, очень просто: он делал всё возможное и невозможное, чтобы его любимая Испания пострадала во время Второй Мировой Войны как можно меньше. Да, формально он поддержал Гитлера и даже направил на Восточный фронт элитную «Голубую дивизию», которая храбро дралась, но была полностью разбита под Новгородом. На этом и всё. Формально отметился, так сказать, и хватит…. Но и англичане ему многим были обязаны: именно Франко – путём хитрых дипломатических увёрток в переговорах с Гитлером в 1940 и 41 годах – не позволил немцам занять Гибралтар. А это очень даже существенно! Если резюмировать», – рассуждал про себя Денис, – «то можно сделать только один вывод: дон Франсиско – законченный эгоист. Но эгоист – в национальном масштабе…. Пусть весь остальной мир летит в тартарары со всеми его проблемами! Пусть летит, лишь бы его любимая Испания вышла изо всех передряг с наименьшими потерями…. Какие там ещё другие ценности – в одно известное место? А что, не самая худшая идеология. По крайней мере, честная! Благодаря такому мировоззрению, каудильо Франко непременно продержится у Власти гораздо дольше всех других своих коллег по цеху, правящих самыми различными странами в этот временной отрезок…. Вот, очевидно, чётко понимая, кто победит в этой войне, рассудительный генерал решил и товарищу Сталину оказать несколько значимых услуг. Вдруг, да зачтётся в дальнейшем…. Предусмотрительный, сукин кот, ничего не скажешь!».