Страница 88 из 91
Бунт куфийцев заставил Усмана искать поддержки у верхушки мухаджиров. Вскоре после совещания с наместниками (Му’авийа не успел еще уехать) Усман созвал Али, Талху, аз-Зубайра, Са’да б. Абу Ваккаса. Поскольку на этой встрече присутствовал сын Талхи (к которому восходит это сообщение), тс можно предполагать присутствие и других лиц из того же круга.
Совет начался перепалкой между Му’авией и Али, которую имеет смысл привести дословно.
Му’авийа обратился к присутствующим: «Вот вы, сподвижники посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, его избранники на земле, управители дела этой общины, и никто не может притязать на это, кроме вас, вы выбрали себе управителя без принуждения и притязания. Теперь годы его возросли и приблизился его срок. Если вы ждете его кончины, то она близка, я надеюсь, что почтит его Аллах свершением этого. [Сейчас] ходят разговоры, которые, боюсь, идут от вас, и в том, в чем вы его упрекаете, видна ваша рука. Не приваживайте людей к вашему делу, ведь если они возжелают его, то вы никогда не увидите его иначе, чем уходящим [от Bac]». — «Какое тебе дело до этого, — вспылил Али, — и откуда ты это знаешь, нет у тебя матери!» — «Ты мою мать не трогай, она не хуже ваших матерей, она приняла ислам и присягнула пророку, да благословит его Аллах и да приветствует. Ты мне лучше ответь на то, что я сказал!»
Усман поддержал Му’авийу. «Ты правду сказал, племянник. Я вам скажу о себе и о делах, которыми управляю. Да, сподвижники, которые были до меня, притесняли себя и своих родственников, ища благоволения Аллаха, а посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, давал своим близким; у меня же большая семья и мало средств к существованию, и я протягивал руку кое к чему из этих средств из-за того, что занимал пост, позволяющий это; я считал, что это принадлежит мне. Если же вы полагаете, что я совершил проступок, то я это верну. Мое распоряжение последует вашему распоряжению». В подтверждение искренности своих слов Усман потребовал от Абдаллаха б. Халида и Марвана б. ал-Хакама возвратить полученные ими 50 000 и 15 000 дирхемов [+73].
Эта мера в какой-то степени могла успокоить общественное мнение мединцев, но не погасить всеобщее недовольство. Как: отмечает ал-Балазури, никто из сподвижников пророка не защищал Усмана и не опровергал того, что говорили о нем [+74]. Лишь немногие из сподвижников пытались подтолкнуть Усмана к изменению политики и поискам умиротворения общины.
ГИБЕЛЬ УСМАНА
В раджабе 35/январе 656 г. 500 египтян под видом совершения малого паломничества направились в Медину, чтобы заявить Усману свои претензии. Наместник Египта, Абдаллах б. Са’д, тотчас послал гонца, чтобы предупредить халифа об их истинных намерениях. Гонец так торопился, что преодолел: 1300 км от Фустата всего за 11 дней [+75] из чего можно заключить, что уже в то время на основных магистралях существовала специальная служба, обеспечивавшая гонцов.
Несмотря на то, что у халифа было достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече со своими противниками, он не сумел воспользоваться им. Никаких попыток привлечь на свою сторону мединцев, кажется, не было.
В то же время отряды по нескольку сотен недовольных вышли из Басры и Куфы, соединившись с египтянами в Зу-Хушуб, в одном дне пути от Медины (см. т. 1, с. 98, рис. 8) [+76]. Несколько попыток Усмана вступить в контакт с недовольными и убедить их уйти по домам остались безуспешными. Сведения о многомесячных переговорах обрывочны и не связываются в последовательную картину событий [+77].
Недовольные предъявляли Усману разнообразные претензии: от чисто религиозных (моление в четыре рак’ата в Мина, введение третьего призыва на молитву, а главное — сожжение старых записей Корана) до конкретных финансовых злоупотреблений (расширение хима, предоставление части хумса Ифрикии своему родственнику).
Трудно сказать, были ли эти обвинения предъявлены за один раз, или историки суммировали их. Во всяком случае, известны и другие, более конкретные претензии. По сведениям, восходящим к мавле одного из участников этих событий, египтяне пришли к Усману в его поместье и потребовали, чтобы он взял Коран и прочитал суру «Йунус» [+78]. Когда Усман дошел до строк: «Скажи: «Видели ли вы то, что ниспослал вам Аллах из пропитания, а вы сделали из него запретное и дозволенное?" Скажи: «Аллах ли разрешил вам это, или вы выдумываете за Hero?» (X, 59/60), его прервали: «Стой! Как ты считаешь, те хима, которые ты заповедал, разрешены тебе Аллахом или ты выдумал за Него?» Усман стал оправдываться тем, что хима были заповеданы до него Умаром, а ему пришлось их только расширить из-за увеличения поголовья верблюдов. На другие упреки Усман! не мог найти достойного ответа, и вынужден был спросить: «Чего же вы хотите?»
Представители недовольных потребовали лишить мединцев жалованья и отдать его тем, кто завоевал право на него в боях, и почтенным асхабам. Усман согласился и объявил об этом в мечети, быть может втайне надеясь, что мединцы воспылают враждой к наглым пришельцам. Но результат был противоположным: мединцы отнесли это решение за счет злого умысла Умаййадов [+79].
Переговоры закончились в мае 656 г. подписанием Усманом обязательства следующего содержания: «Это — грамота от раба Аллаха амира верующих тем из верующих и мусульман, которые порицают его. Воистину, обещаю вам действовать в отношении вас по Книге Аллаха и обычаю (сунне) его пророка; будет дано неимущему, и получит гарантию безопасности боящийся, и будет возвращен сосланный, и не будут посылаться отряды на вражескую территорию [+80], и будет дан сполна фай’.
Али ибн Абу Талиб — гарант верующим и мусульманам том, что Усман будет верен тому, что в этой грамоте. Засвидетельствовали: аз-Зубайр ибн ал-Аввам, и Талха ибн Убайдаллах, и Са’д ибн Малик ибн Абу Ваккас, и Абдаллах ибн Амр, и Зайд ибн Сабит, и Сахл ибн Хунайф, и Абу Аййуб Халид ибн Зайд. Написано в зу-л-ка’да тридцать пятого года» [+81].
Все отряды недовольных взяли по экземпляру этого гарантийного письма и покинули Медину.
Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. В Зу-Марве (ал-Бувайбе или Айле) отряд египтян обогнал гонец из Медины. Его задержали и узнали в нем гулама Усмана; это вызвало подозрение, его стали обыскивать и обнаружили письмо к наместнику Египта, скрепленное печатью Усмана, в котором предписывалось наказать предводителей отряда недовольных [+82].
Возмущенные египтяне потребовали от Али и Мухаммада б. Масламы пойти к Усману и потребовать ответа. Али сказал, что сначала совершит полуденную молитву (желая, видимо, сбить пыл египтян). После молитвы Али и Мухаммад б. Маслама пошли с египтянами к Усману. Оставив их у ворот, они вошли к халифу и потребовали, чтобы он выслушал претензии египтян. Усман отказывался и просил Али выйти и поговорить с ними от его имени. Но Али твердо сказал: «Нет», и Усману пришлось принять мятежников.
Усману предъявили письмо и потребовали объяснить, кто его написал. Он сказал, что гулам и верблюд — его, но он гулама никуда не посылал, верблюда не давал и письмо не писал. Этому можно было поверить — ведь письмо мог написать Марван б. ал-Хакам и, как секретарь халифа, воспользоваться его печатью. От Усмана потребовали выдачи Марвана, но он отказался это сделать. Разъярившись, египтяне потребовали отречения, на что Усман гордо ответил: «Не сложу с себя одежд, в которые облачил меня Аллах!» Али с трудом удалось смирить египтян и увести их из дома, но после этого и он и Мухаммад б. Маслама предоставили Усману самому искать выход из опасного положения [+83].