Страница 27 из 91
Дамаск, в котором, несомненно, укрылась часть разгромленной византийской армии, не открыл своих ворот перед победителями и сопротивлялся 70 дней; на этом основании сдачу города можно отнести к середине ноября 636 г. Н. А. Медников считал, что при этом договор был заключен на более суровых условиях, включавших передачу завоевателям половины домов и церквей, но, как говорилось выше, ал-Вакиди в IX в., читая подлинный договор, не нашел в нем таких условий и пояснил: «Дело в том, что когда Дамаск был завоеван, то большое число его жителей бежало к Ираклию, который был в Антакии, и осталось много свободных жилищ, в которых и поселились мусульмане» [+21].
Из Дамаска по распоряжению Халида был отправлен отряд из 700 человек во главе с Хашимом б. Утбой на помощь Са’ду б. Абу Ваккасу [+22].
0 сдаче Химса определенных сведений нет. Ат-Табари помещает сообщения об осаде Химса во время зимних холодов под 15 г. х., что хронологически соответствует порядку событий, но поскольку рядом повествуется о сражении при Аджнадайне, то приходится (как мы сделали выше) отнести эти сведения к первой осаде Химса. Согласно ал-Азди, жители Химса, как и дамаскинцы, вышли навстречу Халиду и согласились сдаться на прежних условиях [+23]. Видимо, также без сопротивления сдались другие города между Химсом и Киннасрином, которые заключили договоры в предыдущем году. Лишь в Киннасрине Халид встретил сопротивление. На подходе к городу его встретило византийское войско под командованием Минаса (Мины), которого ат-Табари называет вторым по значению после Ираклия. В ожесточенном бою Минас был убит, а отряд поголовно истреблен. Горожане укрылись за городскими стенами, а жители арабского пригорода (из племени танух) сдались Халиду, сказав, что они тоже арабы, что у них не было намерения воевать с ним, но их мобилизовали; Халид принял оправдания и не тронул их [+24]. Горожанам, надеявшимся отсидеться за городской стеной, Халид заметил: «Если бы вы были в облаках, то Аллах перенес бы нас к вам или спустил бы вас к нам». Убедившись в безнадежности сопротивления, киннасринцы запросили мира «на условиях Химса» (динар с человека и джериб пшеницы с джериба земли). Но Халид в наказание за упорство обещал пощаду только с условием разрушения городской стены [+25].
0 завоевании Халеба сведения еще менее определенны. Завоевание его приписывается то Халиду б. ал-Валиду, то Ийаду б. Ганму (который выдвинулся одним-двумя годами позже). Ал-Балазури сохранил любопытную деталь, которую, правда, нечем подтвердить, будто бы горожане (несомненно, только верхушка, магистраты) бежали в Антиохию и оттуда вели переговоры об условиях сдачи города; в Халеб они вернулись только по заключении договора на тех же условиях, что и с Химсом [+26]. Арабы, жившие в пригороде Халеба, как и в Киннасрине, частично приняли ислам, частично остались христианами, согласившись платить джизью. Это может свидетельствовать о значительном отходе их от традиций и психологии кочевых арабов, которые решительно отвергали возможность уплаты подушной подати, считая ее оскорбительной для себя.
Дальнейший ход военных действий на севере Сирии неясен. Историки не приводят ни одной даты завоевания городов в этом районе, а хронология ат-Табари мало надежна. Так же неясно и то, что происходило в Палестине. С одной стороны, известно, что уже в конце 634 г. арабы подходили к стенам Иерусалима, с другой стороны, тот факт, что Иерусалим за три года так и не был завоеван, свидетельствует о том, что мусульмане в Палестине не были до 637 г. такими хозяевами положения, как в Южной Сирии или Заиорданье. Только после Йармука Амр б. ал-Ас окончательно овладел всей Палестиной и приступил к решительной осаде Иерусалима, а Йазид б. Абу Суфйан осадил Кайсарийу.
СРАЖЕНИЕ ПРИ КАДИСИИ
Рис. 7. Район Кадиссии
В тот момент, когда арабская конница после Йармука рассеялась во все стороны в погоне за византийскими беглецами, армия Са’да б. Абу Ваккаса все еще находилась в степи у Шарафа. Внешних препятствий к движению на Хиру не было. Внезапного нападения иранцев на марше в степи быть не могло, они не отважились бы углубиться в степь, к тому же вдоль всей границы между степью и долиной Евфрата стояли заслоны Джарира и ал-Мусанны. Остается только предполагать, что основной причиной была сложность отношений с ал-Мусанной. Несомненно, после ал-Бувайба он был очень популярен в приевфратских степях и считал ниже своего достоинства являться к Са’ду в Шараф в качестве подчиненного, а Са’д не решался требовать этого, чтобы не оттолкнуть ал-Мусанну и тысячи бакритов на сторону Кабуса, внука лахмидского царя ал-Мунзира, которому персидский наместник Азадмард сын Азадбе предложил престол его дедов в Хире, бакриты тоже стали объектом заигрывания Ктесифона [+27].
Существовала и объективная причина — во время походов минувшего года у ал-Мусанны открылись старые раны, и, возможно, ему трудно было ехать из Зу-Кара за триста километров в Заруд. Состояние его все более ухудшалось, и наконец делегация шайбанитов во главе с ал-Му’анной, братом ал-Мусанны, доставила Са’ду в Шараф весть о его кончине и предсмертный завет опытного воина: не углубляться на территорию противника, а давать бой на границе степи, чтобы в случае неудачи скрыться от преследования [+28]. Скорее всего этот завет — изобретение шайбанитского предания, возвеличивавшего своего знаменитого сородича, но в нем точно отражен опыт многолетней войны на границе оседлости и степи.
Са’д распорядился обласкать семейство покойного, утвердил ал-Му’анну амиром войска покойного брата и женился на вдове. Нам уже приходилось говорить (т.1, с.197), что таким образом выражалось уважение к вдове покойного, забота о ее будущем.
Вскоре после этого (будто бы точно в день, назначенный халифом) Са’д повел свою армию к Узайбу. Основные подразделения войска: правое и левое крыло, авангард и арьергард, резерв и так далее — были сформированы еще в Шарафе, однако после присоединения войск ал-Му’анны и Джарира эти структуры должны были измениться, хотя ни в одном из источников об этом не говорится. Единственное соединение из сформированных в Шарафе, несомненно сохранившееся до сражения, — авангард под командованием Зухры б. Абдаллаха.
Зухра продвинулся до Узайб ал-Хиджанат (который А. Мусил отождествляет с источником Айн ас-Саййид) [+29] и не встретил противника. По свидетельству одного из воинов авангарда, в пограничном форте Узайб оказался всего один персидский наблюдатель, который пытался бежать, но был настигнут и убит. Между тем в форте оказалось много военного снаряжения, стрел, копий, кожаных щитов. Удостоверившись в отсутствии противника, Са’д подтянул армию к Узайбу, а авангард выдвинул к Кадисии (рис. 7).
Следующей ночью арабский разъезд проник до Сайлахина и захватил там свадебный поезд дочери марзбана Хиры [+30]. Это сообщение вызывает некоторое сомнение — как могли в Хире не знать о приближении армии, которая формировалась в течение нескольких месяцев, как могли (уже после ее прибытия) быть столь беспечными в часе езды от вражеского лагеря? Если же все-таки персы были настолько не готовы к войне, то почему ал-Мусанна или Джарир, располагая по крайней мере 10000 воинов, в течение долгого времени не могли воспользоваться случаем и вернуть Хиру? Наконец, если Са’д подошел к Кадисии, когда персы отвели войска из Хиры, то почему и он надолго застрял в Узайбе? [+31].
Арабские историки много пишут о личном руководстве Умара армией Са’да: он предписывает время отправления из Шарафа, указывает, в каком месте нужно стать лагерем, лично назначает уполномоченного по разделу добычи и так далее. Как полагают некоторые исследователи, все подобные рассказы являются продуктом творчества ранних компиляторов, рисующих халифа не таким, каким он был, а каким должен быть [+32]. И все же в этих рассказах есть любопытные детали.